Первый раз я увидела Султанова Сейтбай Султановича, приехав в суд для ознакомления с делом. Когда зашла в его кабинет, он встал из-за стола, поздоровался со мной за руку. Куда-то торопился. Передал секретарю дело и на ходу распорядился - адвоката чаем напоить, определить место в моем кабинете, чтобы никто не мешал ей работать.! И в этом жесте было столько уважения ко мне, к моей профессии! Таким отеческим отношением он буквально покорил меня. И потом в процессах, участвуя у него, я поняла, что не ошиблась в его порядочности, которые так необходимы людям, отвечающим за человеческие судьбы. В моем представлении судья и должен быть таким: профессионалом, психологом, имеющим огромный жизненный опыт. И, безусловно, пользующийся уважением коллег.
Процессы начинал четко - не затягивал, уходил на обед и приходил во- время. Была у него какая-то благородная врожденная тактичность. Я уже писала о нем в моих адвокатских историях «Казнить или помиловать».
Запомнился еще один процесс.
Обратился ко мне руководитель одной известной в районе организации. К тому времени мы почти приятельствовали, поскольку я вела дела его организации в арбитражном суде.
Казалось, что у таких успешных и уверенных людей, нет земных проблем с семьей, с детьми. Но это был как раз другой случай. Из серии когда" богатые тоже плачут".
Выяснилось, что у него проблемный сын. Ранее, будучи несовершеннолетним, уже судим условно. И вот снова злостное хулиганство и дело на рассмотрении у председателя районного суда. У Султанова.
С делом я ознакомилась в суде. Никаких процессуальных погрешностей там не нашла. Суть дела: явилось чадо моего клиента на танцплощадку с друзьями, вспыхнула ссора с противоборствующей группкой такой же молодежи. В драке был побит. Прибежал домой, вывел мотоцикл и поехал «давить» всех виновных и невиновных. Молодежь в панике разбегалась кто куда. К счастью, жертв не было. Замять такой скандал отцу с его связями не удалось. Общественная огласка не позволила.
Отец попросил поговорить с сыном как адвокат у них дома, так как держал его под строгим «домашним арестом», боясь, видимо, чтобы он еще чего не натворил. Надо было отработать с мальчиком тактику защиты.
С властным выражением красивого лица, отец показывал огромный дом, с признаками благополучия. И все же... я не почувствовала тут полноценной любящей семьи. И все повторял Ну, что ему не хватало?! А я поняла, черт возьми, что сыну не хватает. И вспомнила такой эпизод.
Тогда нас адвокатов, в связи с нехваткой юристов, обязывали обслуживать еще не менее двух организации. Одна из моих организаций называлась Управление оросительных систем. Приезжала я туда по пятницам, на полдня.
Работал тут инженером один мужчина лет за 30. Зарплата у инженеров тогда была мизерной. К концу дня к нему приходил сын лет 9-10. В углу комнаты лежала штопанная старенькая солдатская палатка, которую инженер по дешевке купил, списанную. Тут же удочки, и еще что- то. Был у него мотоцикл с коляской. Старенький. И вот они оба отец и сын в предвкушении предстоящего выезда на природу, на рыбалку, были такие счастливые! Как же я им завидовала! Мне тоже хотелось просыпаться под пение птиц, «рыбалить», как он говорил, варить уху в котелке, собирать грибы, ягоды. Ходить к леснику за медом, яйцами и молоком! Идти к роднику за ключевой водой. Я до сих пор помню этого скромного инженера. Вот кто был настоящим папой! При отсутствии материального достатка, этот человек дал сыну то, что так необходимо мальчику. Уверена, вырос из того пацана, прекрасный человек, любящий сын и отец.
А мне все хотелось спросить у моего клиента, когда же он в последний раз играл с сыном в шахматы, да, и играл ли вообще когда?...Не спросила..
Процесс Султанов, как всегда, начал во время. Мой же подзащитный вместо того, чтобы признавать вину и каяться, повел себя совсем непотребно. Стал в позу: мол, они, потерпевшие, сами виноваты. Да, гонора у него было больше чем ума. Султанов взывает к его совести, стыдит что позорит отца, известного уважаемого человека, который добился всего в жизни трудом. Тут же присутствует отец, мне тяжело видеть его с непривычно опущенной красивой горделивой головой.
Тут же дружки его как группа поддержки. Подсудимый сидит на стуле посреди зала. А точнее восседает и хорохорится перед публикой. У меня такое острое желание встать, и дать ему подзатыльник. Видимо, такое же желание не только у меня....
Султанов потребовал дружков покинуть зал . Недовольные, всем своим видом — удалились. Судья, извинившись, вышел и вскоре вернулся.
Неожиданно в зал заходят два здоровых солдата из конвойного взвода и ... встают за стулом подсудимого. С самым суровым видом. Пацан мой оглянулся и .. ищет глазами отца, а тот сам... в недоумении. Смотрит на судью.. А Султанов, как ни в чем не бывало, продолжает дальше спокойно задавать вопросы. Мальчик мой уже отвечает невпопад и все вертит и вертит головой. Смотрит на спасительную дверь, чтобы « дать деру», но проход блокирован рядом стоящими конвойными. Напряглась и я.
И вдруг, на наших глазах, этот самоуверенный барчук, становится просто испуганным беспомощным мальчиком, нет бравады, куда- то делся кураж.. Сидел мальчонка перепуганный до ужаса. Который страшно боялся тюрьмы. Судья обращается к нему снова с вопросом - вину признаете?
И пацана прорвало. Он и вину признавал, и клялся, что больше отца не опозорит. И на танцах его больше не будет. И учится станет и работать. Секретарь все его обещания не успевает записывать. Уже до смешного. Мне это напомнило одну из новелл фильма «Операция «Ы» про кирпичный завод. Отца судья спрашивает: ему можно верить? Отец - да- да можно. И будете мне докладывать о его поведении еженедельно. В конце вызвал участкового - чтобы контроль был за ним самый строгий.
После выступления встретилась с понимающим взглядом Султанова. И между нами виртуальный диалог. Он как бы спрашивает: «Ну, и как !?» « Круто!» взглядом отвечаю я.
Меру наказания определил условную. Вот вам и «мастер- класс» от судьи. С конвоем.. .. Мог же спокойно осудить к лишению свободы в соответствии с санкцией статьи и его прежней судимостью. Или прочитать ему нотацию как нехорошо позорить уважаемого отца и определить условную меру наказания.
Мне было очень приятно узнать, что сын свое слово сдержал. Говорят одумался. Еще одна спасенная жизнь...