Я часто слышу фантастические истории про волшебных детей, которые хорошо кушают, сами играют, быстро два раза в день засыпают, одеваются без посторонней помощи и по собственной инициативе убирают игрушки. Просто сказочные единороги, а не дети.
Два из трех моих отпрысков в раннем детстве были другими героями сказок. Теми, у которых рожки, копытца, хвостик с кисточкой и шило под хвостом. У каждого из моих детей была своя яркая черта, свой дар довести маму до белого каления.
С первым ребенком было сложнее всего. Я была настоящей яжематерью со всеми вытекающими отсюда последствиями. "Бедняжке скучно лежать в кроватке? Буду ее все время носить. Уберу, приготовлю, поглажу с ребенком на руках или на спине. От этого тело болит, как будто побитое, и вены на ногах синеют? Ничего, зато деточке хорошо!" Как вы понимаете в это время я представляла из себя настоящую африканскую маму, которая все врем была привязана к ребенку в абсолютно буквальном смысле этого слова, слингом или сумкой-кенгуру.
Малышка подросла и началась эпопея с кормёжкой. Кроха хотела питаться только солнечной энергией, а яжемать пыталась запихнуть в нее настоящую человеческую еду.
- Что ты будешь на обед, солнышко? – заискивающе спрашивала я.
- Я не голодная, - отвечал мой маленький монстрик.
- Может будешь супчик? – настаивала я.
- Ладно.
Я радостно бежала варить свеженький супчик ровно на один раз. «Ведь вчерашней едой детей кормить нельзя», - говорила идеальная мать внутри меня.
Суп готов, остужен и налит в тарелку. Человек в слюнявчике сидит пристёгнутый в высоком стульчике с недовольным лицом и объявляет:
- Суп не хочу!
- Ты же час назад говорила, что хочешь? – взываю к ее сознательности я.
- А теперь передумала, - отвечает мне невозмутимое чудовище.
«Нашла к чему взывать».
Яжемать хитростями, уговорами и угрозами пытается залить суп в кроху, а она закрывает рот ладошками, уворачивается, крутится, потом кричит, больно дергает меня за волосы, плюется, хохочет и плачет. В конце концов розовая керамическая миска переворачивается и летит с края стола. Суп красивой радугой капель разлетается по всей кухне и плюхается на пол, мебель и технику. Миска с глухим стуком приземляется мне на ногу. Я вою от боли, стоя на одной ноге в скользкой жиже из картошки и морковки и с ужасом оглядываю ползущие жирными червями подтеки супа по холодильнику и шкафу. У моего мучителя глаза наполняются слезами, уголки губ ползут вниз, лицо сморщивается, медленно, как при замедленной съемке. Супергерой внутри меня мобилизуется, чтобы спасти маленького и обездоленного. Выражение боли на лице сменяется на жизнерадостное, крик приглушается до нежного воркования:
- Не плачь, моя сладкая. Сейчас мы все уберем.
- Я хочу супа! – рыдает «сладкая» в ответ.
И что вы думаете я делала? Конечно: шла снова варить суп.
Потом наступил кризис 3 лет. И тут я не выдержала и побежала к психологу.
- Что делать?! – кричала я в ужасе даме в очках, - Дочь на все отвечает «нет», требует, чтобы все было по ее, а если не получает желаемого, валяется на полу в истерике.
- Ничего, - отвечала та успокаивающим голосом, как будто истерика была у меня.
- Как ничего?! – непонимающе продолжала кричать я. А я-то думала, что истерики у меня не было.
- Нужно подождать, проявить осознанность и не нервничать. Ребенок кризис перерастёт и все наладится.
Как мне этот совет потом помог пережить переходные возрасты моих подростков! До сих пор благодарна той даме в очках.
Но до переходного возраста еще нужно было дожить и проявить осознанность. И я проявляла. И осознанность, и чудеса терпения, и сдержанность. Любой йог мог мне позавидовать в тот период. Вот вы могли бы сидеть и спокойно обедать пока в коридоре орет и рыдает ребенок? А я могла, и даже сохранять спокойствие при этом научилась. Вот такая осознанность.
Но не только я со смехом вспоминаю дочкины эксперименты надо мной, но и она мои над ней. Неугомонная яжемать мечтала пораньше научить ребенка читать и считать. «Ей уже два с половиной года, а она все еще не на прочла Гарри Поттера. Какой кошмар!» Я старательно запихивала в творческую девочку академические знания. Бесполезно, конечно. Только любовь к учебе убила окончательно.
Дар второго ребенка – умение дуться. Если ее что-то не устраивало, она обижалась, отворачивалась в угол и ни с кем не общалась. Семья ее поддразнивала:
- Шар, не дуйся. Лопнешь.
Она тихо хихикала в уголочке, но продолжала делать вид, что сердится.
Вообще второй ребенок был мне послан для того, чтобы заманить меня на третьего. Потому что до переходного возраста она была почти сказочным единорогом. А может мне спросонья так показалось, потому что имея двух детей с маленькой разницей недосып перешёл в ту стадию, когда ты превращаешься в форменного лунатика: ходишь, говоришь, что-то делаешь, но ничего не осознаешь и мало что помнишь.
К третьему малышу я выспалась и набралась мамского опыта и мудрости, стала рассудительной и спокойной. Упавшая дома на пол соска больше не требовала кипячения, пресловутый суп варился на два дня, нежелание есть не являлся поводом для ссоры, температура 37 градусов не требовала вызова скорой. Насмотревшись на европейцев, я даже от памперса ребенка специально не отучала, он сам перестал в него писать, потому что ему стало неприятно в мокром. Но этот чертенок переплюнул всех бесят. Такого активного и шкодного создания я в своей жизни еще не встречала. Хотя его бабушки говорят, что в отсутствие родителей, он - сказочный единорог. Но бабушки всегда так говорят, не правда ли?