Прежде чем направится в сторону железнодорожной станции, Корнелий опять встал в тупик. Самым приоритетным было перемещаться в теле Призрачного кота. Тело было маленьким и никого не насторожило бы. Мало ли что домашняя кошка забыла в лесу. Если бы не одно но. А но это были лисы, которые умели охотиться на зайцев и кошек. Где волк или собака, пытались соревноваться с дичью в скорости перемещения по пересеченной местности, лиса действовала из засады. И равной лисе в этом, были только животные из семейства кошачьих.
Но в этом месте не было гепардов или рысей. Зато были лисы, которые могли убить Призрачного кота Корнелия. А вот чтобы восстановить тело, нужно было прежде обратится в монастырь, где иеремии, повители или весталки только официально хранили тайну исповеди. А на самом деле шла постоянная война за место под солнцем.
Если тому же иеремию достаточно было пару дней не торчать в Медицинском патруле, то главе монастыря, даже случайная информация могла помочь сделать правильный вывод. А с учётом того что большинство глав монастырей были с кровью дракона, то в этом ничего необычного не было.
А вот когда Корнелий обратился бы в монастырь, чтобы удалить убитое тело Призрачного кота, то тут же стало бы известно о новом Мусорном мире. После чего пришлось бы делится этим Мусорным миром или лишится его в случае отказа.
- Блядь, как мораль упала, - прошипел Корнелий. – Полоумной Митхо нужно было этому кобелю яйца пережать после второго сына. Наплодил дураков и погубил то что сам же создавал. И эти тоже хороши. Мнят себя драконами, а сами Летнего дворца деда Лёши до ужаса боятся.
В ту же корзину полетели все прямоходящие существа. Человек, хелен и большой Сумеречный кот могли стать жертвами егерей, партизан и снайперов. Мало ли какое тут положение было. Тут мог быть как глубокий тыл, так и зона Свободного огня.
А вот бурого Сибирского медведя вообще лучше было не светить. Реально можно было словить пулю от того, кому понадобится шкура медведя. Вот поэтому Корнелий перешёл в тело Алтайского шишкоеда и встал на задние лапы. Медведь был ростом с человека, ещё и имел малиновый цвет с гиацинтовым отливом.
- Идиот, - подумал Корнелий. – Прикололся называется. Тут за одну шкуру огрестись можно не слабо.
Бредя по лесу, Корнелий очень часто вставал на задние лапы. Старшему прапорщику Тимофееву нравилось пугать Славянок в теле бурого медведя, у которого была нормальная расцветка. А вот Алтайский шишкоед, был намеренно покрашен в красивый тёмно-малиновый цвет с гиацинтовым отливом.
Причём все шишкоеды Корнелия были такой красивой расцветки. И эта расцветка была патентованной. А появилась эта расцветка, когда нищие Доберманши начали сводить из Масляного пузыря ручных медведей. Но не ради забавы, а ради заработка.
А вот первый же пропавший Малиновый медведь, привёл полковника Кати Нери младшую в постель своего бывшего мужа. Но если у Катьки Аэропорт был спонсор в лице Князя Алексея, то у других Доберманш таких спонсоров не было и можно было реально попасть в рабство к угриманам, лет на десять. А могло быть ещё хуже, поскольку обокраденный дракон мог отказаться от денег и потребовать для воришки тело волосатого чубаки или Боевого клона.
А вот попытка покрасить в малиновый цвет Сатуринских медведей, привела к тому что дикие медведи окончательно положили на самостоятельное добывание корма. А всё дело было в том, что туристам понравились Гиацинтовые медведи полковника Добровольцева и они их окончательно испортили.
Причём чаще всего этими ручными медведями оказывались местные прапорщики, которые таким образом экономили на еде. Особенно прославился чёрно-белый медведь по кличке Андреич, который под видом медведя-попрошайки, барыжил имуществом Склада трофеев.
Причём прапорщик-медведь Василий Андреевич Крахаборов, одарял простых туристов медными крестиками, а тот кто знал что это за медведь-проповедник, получали старинные ладанки, редкие ордена, монеты и много ещё чего, что можно было купить за мелкие и не очень мелкие деньги.
А вот Корнелий, получил от этой сделки с полковником Добровольцевым, возможность прятаться среди своих одноцветок и вести переговоры с прапорщиками, которые одновременно были гордостью и головной болью Начальника тыла Армии Невест.
А вот попав в Мусорный мир, Корнелий решил пожертвовать мелким медведем, которым он редко пользовался. Но на всякий случай Корнелий мониторил окрестности при помощи носа. Ружейная смазка и пот были довольно запашистыми, а если кто-то собрался долго сидеть в лесу, то в ход шёл пахучий одеколон или на крайняк дёготь, запах которого не с чем невозможно было спутать.
Но вместо ружейной смазки, нос медведя уловил запах прогресса. А пахли прогрессом бетон и ржавая арматура. Это для человека бетон и ржавое железо не чем не пахли. А вот для медведя, запаху сырости нечего было делать посреди дикого леса.
- Человек сам себе враг, - подумал Корнелий, обнюхивая спуск в бетонный бункер. - Сначала строит сам не знает что, потом не знает что с этим делать.
Продолжение следует...