Среда, на улице почти 30 тепла, я вся мокрая от пота, жду, когда ж меня госпитализируют.
Место в переполненной палате мне выделили только ближе к вечеру. К тому моменту мне дико болела голова, подташнивало и почти села батарея в телефоне. На ночь я попросила укол обезболивающего, потому что прекрасно понимала, что спать я не смогу.
С заткнутыми берушами ушами я кое-как провелу первую ночь в больнице. Было очень жарко. Но я не слышала храпа с соседних коек, потому не сильно устала за ночь. Утром у меня набрали пять пробирок крови на анализ, покормили странной больничной едой и отправили на еще одно МРТ.
Оставалось ждать пятницы, когда составляется операционный план на неделю вперед.
В пятницу из палаты выписали трех пожилых женщин, привезли одну из реанимации и подселили к нам двух молодых девчонок, чуть старше меня. Плюс, за одной из женщин в палате ухаживала ее дочь, тоже нашего возраста. Какая же веселая была наша палата! Почти таким составом мы и пролежали там все мое пребывание. Нас каждый вечер пытались угомонить медсестры, мы смотрели фильмы и заказывали пиццу, вечно шутили, анекдотировали, смеялись друг с друга и с себя, бегали на рядом расположенную заправку за кофе и хотдогами и регулярно обсуждали все на свете. Честно, нам было очень комфортно и в какой-то мере было жалко расставаться и терять друг друга. Это скрасило все неприятности операций каждой из нас, все трудности, которые мы переживали каждый по-своему.
А еще в пятницу я узнала, что вечером вторника меня ждут в операционной.
Не могу сказать, что это было волнительно. Скорее "ну наконец-то!". Верилось, что после операции я выздоровею и все будет отлично.
В понедельник я подписала еще какое-то количество бумажек о том, что я не против операции и осознаю риски, и стала ждать анестезиолога.
Анестезиолог пришла. И выяснилось, что у меня какие-то проблемы с печенью, высокий билирубин и она отказывается брать меня на операцию.
Весь вторник, все время до операции я бегала по РНПЦ по разным докторам, мне сделали кучу УЗИ, мой нейрохирург все же настоял на операции, анестезиолог была не очень этим довольна (она решила, что я уговорила хирурга! не знаю, возможно ли такое в подобных случаях, но мне самой было непонятно, что делать и соглашаться ли). Анестезиолог порекомендовала потом, после больницы сдать кровь на генетический анализ на синдром Жильбера, а сейчас - готовиться к операционной.
В операционной я тоже успела повеселиться: я мыла в тот период волосы шампунем для блондинок, он синего цвета, и мои ногти от него тоже сильно окрашивались. А в операционной медсестра, которая надевала мне пульсоксиметр, чуть не упала в обморок, когда увидела руки: "Что с Вами?! Как Вы себя чувствуете?!" Я очень удивленно ответила, что все хорошо и я даже не волнуюсь, у меня пульс бради, давление нормальное, а она показывает на ногти и не успокаивается. Я объясняю ей ситуацию - и понеслась. Сначала мы посмеялись вместе, потом пришла одна из докторов - посмеялись с ней, потом еще одна медсестра - и с ней посмеялись. А потом меня выключили.
Я помню, как привозили людей из операционных, помню, как они плохо отходили от наркоза, помню, что потом у всех то проблемы с туалетом, то тошнота и рвота. И я ожидала всего этого. Так сказать, была морально готова.
Но я была абсолютно не готова к тому, что я буду очень бодрячком в палате, мне не будет ничего болеть и я буду дико хотеть жрать. Нет, не есть - именно ЖРАТЬ. А низя, говорят. Еще сказали, что я в операционной дралась и порвала несколько привязей к кровати. Я только помню, что мне голова болела сильно, я не могла это сказать, отрываю руку, ко лбу прикладываю (обычно на ней часы, холодненькие ко лбу немножко снимали ощущения, а тут - ничего нет). Слышу крик: "Руку выпрямьте, там же катетер!" Вспоминаю, что я после операции, пытаюсь хоть что-то сказать, кое-как выдавливаю: "Голова, болит голова". Медсестра запрашивает двойную дозу анальгетика и я снова выключаюсь. Сейчас это смешно вспоминать, а тогда я просто не знала, куда деться от стыда, когда мне рассказали. Благо, что для медсестер это не первый случай, люди после анестезии по-разному себя ведут.
Но, блин, как мне хотелось есть. Я заснула на 2.5 часа и проснулась ночью от ГОЛОДА. А в холодильнике ж лежат печеньки... с шоколадиком... А вставать нельзя, и девочки не принесут, потому что до утра нельзя есть.
Короче, до утра я жила только мыслью о еде. Кое-как дождалась, пока у меня возьмут очередные анализы, подостают катетеры и сразу побежала к холодильнику.
В носу у меня были турунды, запахов в моей жизни временно не было, но настроение было отличным. На обходе врачи убедились, что я чувствую себя хорошо, хоть я и отекшая была в крайней степени, но мне почти не болела голова. Это было как дар свыше. Я могла соображать. Я могла просто ходить, лежать и мне не болела голова. Я могла читать и что-то изучать. МНЕ ПОЧТИ НЕ БОЛЕЛА ГОЛОВА.
А на следующую ночь я сдулать литров на пять, если не больше. У меня был какой-то дикий диурез, я уже было подумала, что вот, осложнение, несахарный диабет, но утром, когда слилось с меня все лишнее, я стала НОРМАЛЬНО выглядеть, мне вообще перестала болеть голова и у меня просто из носа вытекала сукровица. Знаете, что такое не чувствовать запахов? Знаете, то такое ходить с салфеткой у носа 24/7? Это неприятно, но какое до этого дело, когда вас впервые за несколько лет НЕ БОЛИТ ГОЛОВА!!! Я плакать начинаю, когда я это вспоминаю, в том числе прямо сейчас.
Неделю у меня почти каждый день брали кровь на анализ, я отлично себя чувствовала, у меня был отличный сон: я засыпала без снотворных и просыпалась в пять утра свежей и реально отдохнувшей. Это были волшебные дни. В понедельник меня выписали, и я на крыльях хороших ощущений просто прилетела домой. К мужу и собакам.