Достаточно вспомнить трагедию Уханя, Нью Йорка и Мадрида, чтобы удивиться – а почему в Риме, Милане и Неаполе такого не произошло? Почему какой-то мелкий Бергамо? Да и в любой стране мира картина одинакова – в одних местах тысячи больных, а в других тишь да гладь. Почему так?
На этот вопрос попытались найти ответ журналисты из Нью Йорк Таймс. Разумеется, не самолично проведя исследования, а обратившись к экспертам и проанализировав и обобщив имеющиеся данные. Результаты их работы были опубликованы в начале мая, т.е. месяц назад, с оговоркой об имеющихся «пустотах» и противоречиях. Это понятно – эпидемия продолжается, ситуация постоянно меняется, появляются новые данные, подтвержающие, дополняющие или опровергающие предыдущие.
Итак, в качестве примера они приводят остров Гаити с его более чем странной ситуацией – на одной половине острова, в Доминиканской Республике, на момент исследования было ок. 8.000 случаев (сейчас почти 20.000), а на другой (собственно Гаити) – всего 85 (сейчас ок. 3.000). Или сопоставляют Лондон и Бангкок. От себя добавлю ровно такую же картину в Италии – «скошенный» болезнью Север и почти нетронутый Юг.
По результатам исследования были выявлены 4 основные причины такого неравномерного распределения вируса:
1. Демография. Прежде всего возраст – чем моложе население страны или её отдельного региона – тем меньше там распространяется ковид. Классический пример – Африка, где 60% населения моложе 25 лет. Но есть страны, опровергающие это правило – к примеру, Япония, имеющая очень пожилое население, но никак не являющаяся лидером по распространению ковида.
2. Культура и обычаи. К примеру, приветствия – совершенно очевидно, что у коронавируса гораздо больше шансов распространиться в тех странах, где принято обниматься, целоваться или хотя бы пожимать друг другу руки при встрече. А там, где люди здороваются поклоном или помахивая рукой на расстоянии, вирус поражает меньше.
Сюда же относятся и семейные традиции. К примеру, уже в первые месяцы эпидемии стала просто разительно бросаться в глаза разница в отношениях поколений между Италией и Германией. Если в Германии старшее поколение самодостаточно, чаще всего старики живут отдельно и встречи всей семьёй не часты и не продолжительны, то в Италии ровно наоборот – огромное число домов престарелых вовсе не означает, что стариков туда «сдают». Чаще всего эти учреждения являются реабилитационными центрами дневного или временного пребывания. А стационарные пациенты – это обычно действительно люди с тяжёлыми проблемами, уход за которыми дома попросту невозможен, т.к. требует специального оборудования и подготовки.
Опять же в Италии совершенно нормальная ситуация, когда разные поколения живут поблизости (а иногда и вообще в одном доме на разных этажах), бабушки-дедушки помогают с внуками (в дет. сад, школу, посидеть, чтобы освободить родителей, дать им возможность работать и т.д.). «Воскресный обед у мамы» во многих семьях важнее воскресной мессы, это даже не обсуждается. Собирается на него вся большая семья (иногда до 10-15 человек), и это еженедельно!
К этому же пункту исследователи отнесли и туризм (хотя я бы его выделила отдельно). Совершенно очевидно, что в странах (и местах) с наибольшим количеством иностранных посетителей и просто бОльшей «движухой» выше риск завоза вируса, причём разных его штаммов. От себя ещё добавлю, что сюда же входят не только «праздношатающиеся» туристы, но и рабочие поездки – чем больше развито международное сотрудничество, тем основательнее «обмен вирусами» друг с другом. И более того – риск очевидно повышается: один больной командирововчный, просидевший в офисе с коллегами 3 дня, имеет шанс заразить бОльшее число людей, чем больной турист, галопом по европам пронёсшийся за те же 3 дня по 3-м музеям.
Сюда же Нью Йорк Таймс относит и проблемы с общественым транспортом – в странах, где он развит плохо, наблюдается меньшее распространение вируса. Причина понятна – чем меньше длительных тесных контактов между людьми – тем ниже риски.
3. Окружающая среда. В качестве гипотезы приводится климат – чем он теплее, тем меньше распространяется вирус. Кстати, до сих пор учёные так и не пришли к единому мнению по воздействию температуры воздуха на вирус гриппа, к примеру. Т.е. науке до сих пор неясно – так это именно наступление тёплых деньков убивает его или что-то другое способствует окончанию сезонных эпидемий?
Что касается коронавируса, то климат больше коррелируется не столько с повышением температуры, сколько с фактом, что с наступлением теплого времени года люди банально начинают проводить больше времени на открытом воздухе и меньше в закрытых помещениях.
Опять-таки согласно некоторым исследованиям, ультрафиолет способствует более быстрому умиранию вируса на поверхностях. Т.е. если больной чихнул на перила лестницы при 15°, а вы следом положили на эти перила руки, то у вас больше шансов подхватить ковид, чем если бы то же самое произошло в 40° жару.
4. Выбор правительства. Тактика, выбранная правительствами разных стран, заслуживает отдельного разбора (причём критического). Здесь же только приведу данные исследования, приводящие в пример Африку. Это нам тут кажется, что там ничего не было сделано, а вирус не распространяется, потому что «негры не болеют» (чего ж они тогда в США и болеют, и мрут как мухи?). На самом деле они прибегли к правильным мерам ещё в самом начале эпидемии – к примеру, организовали контроль пассажиров в аэропортах.
Другой фактор, «спасший» эти страны – своевременность принятых мер. Страны, среагировавшие при появлении первых же единичных случаев, практически спасли сами себя, сразу же изолировав их, отследив все контакты и закрыв границы. Многие, пусть и не ввели тотальный карантин, всё-таки закрыли то, что не является жизненно необходимым (к примеру, дискотеки или бары).
5. И наконец, не отдельный фактор, а сочетание нескольких из них или просто случай. К примеру, появление в каком-то месте «супрераспространителя» (известный случай в Южной Корее, да и итальянского пациента N° 1 тоже можно считать в какой-то мере суперраспрстранителем, учитывая, как он «развёз» вирус).
К исследованию Нью Йорк Таймс можно добавить несколько фактов из других исследований. К примеру, вакцинацию БЦЖ или от малярии (и регулярный приём антималярийных препаратов жителями Африки, например). Эти гипотезы требуют, однако, глубокого исследования, чтобы сделать какие-то выводы. Как требует проверки и гипотеза итальянских учёных, что у жителей южных регионов Италии есть «генетический щит», т.е. их геном менее подвержен воздействию вируса, чем геном жителей итальянского Севера. Тоже возникают вопросы: с одной стороны да, исторически южане и северяне это разные народы, пусть и в одной стране. Но с другой стороны, это как-то плохо сочетается с сопоставлением эпидемии в Ломбардии с соседней АвстриейЮ, к примеру (а народы генетически схожи).
Опять же странно, что они не упомянули такой фактор, как плотность населения и вообще образ жизни в том или ином месте. Не имеет значения? По-моему, ещё какое. Достаточно взглянуть на карту США по распространению ковида.
Или в пункте про культурные различия это предполагалось само собой?
Одним словом, вопросов пока больше, чем ответов. Интересно, получим ли мы на них когда-нибудь ответы?