Многие, посмотрев «Довлатова», радостно гудели, как там смачно СССР припечатали. Типа хороший урок для ностальгирующих: чтобы смотрели и перевоспитывались. Нет, друзья. Всё не так.
Не антисоветское это кино, не обличительное, даже близко. Хоть и снято при чуткой поддержке Совета Европы. Просто не все политически активные зрители Довлатова адекватно понимают, как и Германа, у которого в том самом 1971 году отец снял гениальную «Проверку на дорогах».
Фильм Германа (как и предыдущий фильм Говорухина, кстати) замечателен тем, что это кино максимально попадает в творчество самого Довлатова. Он не был Солженицыным или Шаламовым. Он сам программно дистанцировался от этих фамилий. Он не обличал империю. В его творчестве главное — диалектическое противоречие, а не Воины Света против Мордора. Как и в фильме Германа.
Этим фильм дополнительно ценен. Герман снял кино, которое родственно творческой позиции самого Довлатова, которую он неоднократно черным по белому провозглашал. Поэтому не стоит видеть в этом кино только смачное обличение СССР или возмущаться недостатком критики режима и вялостью главного героя, стоит внимательней читать Довлатова и смотреть фильм Германа.
«Довлатов» хороший. И атмосфера, и актеры, и германовщина просто отменные. Для всех, кто любит кино Германов, это замечательный подарок. Для меня после мутноватых «Электрических облаков», которые как-то не зашли, «Довлатов» — классное возвращение стиля любимых авторов, да еще и перекликающееся с «Мой друг Иван Лапшин». Серб Милан Марич в главной роли — на месте. Конечно, один он бы фильм не вытянул, основную работу делают эпизодические «маленькие люди», каждый со своей головной болью.
Отличная драматическая роль у Козловского. Второй раз в кино про Довлатова — Ходченкова. На этот раз совсем драма-драма, в нескольких коротких монологах полжизни рассказала и показала еще больше. Лядова не отстает. Роль еще меньше, но Елена не тратит зря ни одного слова, ни одной секунды. У Антона Шагина, возможно, сильнейший маленький образ (неудавшийся поэт, работающий на стройке метро) в его биографии. Ему очень идут за что-то пламенно упертые персонажи. И тут каждый на своем месте.
Ретро-атмосфера, костюмы и все прочее — гуд. В начале фильма слегка напрягает, когда экран завалили искусственным снегом, который почему-то не падает на одежду людей, но дальше, вроде, явных ошибок нет.
По сюжету мы видим Довлатова несколько дней в начале ноября 1971 года. «Прекрасная эпоха» оттепели закончилась, книжки не печатают, а в редакциях газет и журналов предлагают писать всякие неинтересные для Довлатова вещи. Поэтому он тусуется, пропускает работу, проваливая задания редакторов, пытается занять деньги, ссорится с женой, пробует по блату вступить в Союз писателей и обсуждает с Бродским перспективу уехать из страны. Оба на тот момент еще достаточно патриотичны, и расставаться с Родиной не хотят.
Забавно, что Довлатов в фильме показан почти бездельником, грезящим жить на деньги это публикации той прозы, которую хочет писать именно он, хоть ее пока не так уж и много, да и качество — не супер. Смежные профессии, которыми и в капстранах кормятся многие еще не ставшие многотиражными авторы, его не интересуют. Ему подавай тиражи именно его полудневниковой прозы. Без работы Довлатова не оставляют. Но она ему особо не нужна.
В нескольких сюжетных линиях он ведет себя как непрофессиональный журналист, грубо игнорирующий не только задания редакции, но даже требования жанров. То же самое — с поэзией. Издатели готовы его печатать. Дают , например, задачу сделать стихотворение про нефтевышку. Про нефть при уме и таланте можно много чего классного написать, не наступая на свою песню. Но Довлатову это не надо.
Он с бодуна сочиняет про нефть совершено глумливые вирши, просто сарказм. В итоге честно признается, что не поэт. Но почему-то даже не попытался быть, пусть и средним, но профессионалом.
С журналистикой — та же история. Ну, говорит ему герой репортажа казенную скукотень. Бывает. Можно ведь задавать человеку нормальные вопросы, если ты профи, если хочешь писать. Нет. Довлатов стоит с таким лицом, будто не понимает, как сюда вообще попал, и что-то нехотя ковыряет в блокноте... Нет ему дела до журналистики, даже попытаться что-то сделать с достоинством не хочет.
Ну, скажите, что зазорного в статье о новой технологической разработке, если ты работаешь в газете от ЛОМО? Чем плох научпоп, что плохого в романтизации нового этапа НТР 70-х? Чем это хуже статей про айфоны и теслы? Неужели так сильно мрачно все, что прямо невмоготу похвалить какой-то новый супер-кран и его создателей?
В итоге коллеги, которые совсем не монстры, смотрят на него как на экзальтированного саботажника и очень разочарованы. И их очень даже можно понять, ведь непризнанный гений их подводит. Чтобы герой фильма не выглядел совсем никчемно (все равно так и выглядит), Герман в ряде эпизодов загоняет его типа пошедших на компромисс коллег (актеры, телевизионщики, газетчики и т. п.) почти в карикатуру. Местами эти эпизоды похожи на какой-то скетчком. Смешно, конечно, но видно, что режиссер заставляет этих персонажей играть с Довлатовым в поддавки. Чтобы он смотрелся немного поумнее.
Но в целом, наверно, выходит довольно честно. Ну, не хотел герой фильма ничего, кроме своей прозы, а до всего остального ему дела не было. Не так важно, что журналист, поэт, да и просто человек он, мягко говоря, неоднозначный, важен именно конфликт вокруг невостребованности в качестве прозаика. Этот конфликт Герман и показывает.
В США «Зону», как известно, так же долгое время так же не печатали, считая унылой, отработанной темой, сумбурным бложиком, неформатом, некоммерческой историей и т.п. Т. е., единственная разница с СССР в том, что в Союзе не печатали по идеологическим причинам. Во многом из-за этого сопротивления системы Довлатов и стал явлением. А так бы просто опубликовали его сыроватые (как и «Компромисс», кстати) байки и забыли, а гонорар гений быстренько бы прокутил... Но фишка в том, что его не печатали, и этот факт сразу романтизирует персонажа.
Однако, несмотря на всю романтизацию, Довлатов изображен не каким-то гением в опале. Нет. Это просто довольно эгоистичный, страдающий, наивный инфантильный 30-летний максималист. Да еще и готовый к кумовскому решению своих вопросов. Ему говорят: «Напиши книжку со стилизацией под Древнюю Грецию, вступишь в союз писателей». Но нет! Работать Довлатов не хочет, он хочет в союз писателей просто за подать! Не отлакированный получился персонаж, не воин света, живой, с кучей не лучших черт характера, и смотреть на такого два с лишним часа весьма занятно.
И знаете, в чем великолепие всей этой ситуации с талантливым, но безалаберным, любящим свою страну, но слегка обиженным на нее Довлатовым? В том, что это не плоское и не антисоветское кино, а работа с теми самыми диалектическими противоречиями, что всю жизнь волновали самого Довлатова.
Думал, что действие в конце скакнет в 1972-й, и Довлатов уедет в Эстонию. Это был бы четкий приквел к недавнему «Концу прекрасной эпохи» Говорухина. Но в любом случае так и есть. В экранизации книжки «Компромисс» мы увидели почти 4 года жизни Довлатова. Сейчас добавился еще один.
Можно еще снять кино с 1975 по 1978-й. А потом сделать про жизнь в США. Там уже можно показать смешные штуки из бытовухи мигрантов.
Работа Германа, по сравнению с фильмом Говорухина, более мощная, детализированная, цветная с (что сложнее, чем трюк с уходом в ЧБ). Но и «Конец прекрасной эпохи» был очень силен. Только удивительный маркетинговый провал (даже на афише толком фамилию Довлатова тогда не написали!) лишил этот фильм значительной части зрителей и признания.
Жаль, потому что Говорухин рассказал со временах своей молодости весьма аутентично и правдиво. Да и Довлатов из того кино, наверно, многим понравится больше. Там он взрослее, наглее, бодрее, креативнее, не такой аморфный, как у Германа. В общем, оба фильма хороши. Через некоторое количество лет можно делать еще.