Доступно рассказываем о весьма влиятельном (когда-то) направлении в литературном искусстве.
Внимание: останавливаться на постмодернизме как философской традиции мы не будем, поскольку об этом есть масса легко доступных текстов.
Представьте себе, что вы писатель, которому, с одной стороны, наскучило делать свою работу по привычным лекалам (хочется выделиться), а с другой ничего принципиально нового выдумать не получается. И при этом имеется масса образцов чужого творчества, которые здорово вдохновляют.
Если у вас получилось такое состояние вообразить, то поздравляем — вы уже наполовину поняли о чем идет речь.
Очевидно, что состояние постмодерна — это не только и даже не столько реакция на ужасы двух мировых войн (как об этом написано в каждом первом тексте по теме), но и вообще естественная реакция писателя на творческий кризис. Если нет новых идей, то ничего, в принципе, не остается кроме как обстебывать иронически обыгрывать идеи и тексты других.
Итак, ключевым определением для этого вида творчества является слово «игра». Постмодернисты не пишут художественные тексты в привычном смысле, они непрестанно перемигиваются с читателем и вступают с ним в литературные игры.
Узнаешь ли ты, читатель, в этом персонаже совсем другого, гораздо более известного?
А что будет, если мы соединим два, по-идее, совершенно несоединяемых жанра?
А если зашифровать в тексте некое сообщение, понятное только для хорошо начитанного читателя, а то и для специалиста-филолога?
Как еще можно похулиганить на страницах моего литературногошедеврапроизведения?
Таков примерный (но далеко не полный) набор вопросов, которые вьются в голове писателя-постмодерниста, работающего над очередным творением.
Во-вторых, как вы уже поняли, литераторы этого толка обожают комбинировать новые сюжеты, истории, детали и целые миры из взятых напрокат старых.
В кино хорошим примером такого подхода традиционно считается творчество Квентина Тарантино.
В литературе с ходу можно вспомнить Умберто Эко, чей роман «Имя Розы» (о его свежей экранизации мы когда-нибудь выпустим текст) при том, что это прежде всего хороший детектив в средневековом антураже, буквально соткан из намеков на тексты других писателей — от Конан Дойля до Борхеса.
С одной стороны, таким цитированием достигается некий развлекательно-комический эффект, а с другой — хорошо начитанный человек получит удовольствие от чтения, испытав то, что называется «радость узнавания» .
Признаков у литературного постмодернизма, разумеется, гораздо больше чем два, но мы остановились лишь на двух наиболее бросающихся в глаза.
Теперь перейдем к примерам. Мы будем кратки и сосредоточимся на отечественном производителе.
Естественно, первым из российских авторов в этой связи вспоминается Виктор Пелевин (вот статья про экранизации его текстов). Откройте практически любое его произведение и обнаружите, что оно выстроено чётко по приведенным выше рецептам.
В затылок ему дышит Владимир Сорокин (статья про кино по его сценариям).
Вот как один из его фирменных приемов выведен в книге Михаила Успенского (тоже постмодерниста), «Белый хрен в конопляном поле».
Сороня не умел ни кувыркаться, ни жонглировать деревянными ложками, ни играть на гуслях посконские веселые песни...
Зато он как никто умел испохабить посконские народные сказки. Начинал он сказку обычно, как от пращуров заведено, многие даже скучали. Зато конец присобачивал уж такой…
Три богатыря в его переложении начали вдруг убивать совершенно посторонних и невинных людей самыми зверскими и тошнотворными способами, и делали это долго-долго, после чего с помощью чудесного устройства превращались в три козьих катышка, что и было их конечной и высшей целью.
Колобок, вместо того чтобы быть ему съедену лисой, вострым ножом выпускал этой самой лисе кишки и развешивал их по всему лесу, а вволю натешившись, начал успешно уничтожать волка, медведя, зайца, дедушку, бабушку и всю их деревню...
Борис Акунин — еще один преуспевающий писатель-постмодернист.
У него полно как экспериментов с формой (роман-кинофильм, роман-квест), так и с содержанием.
Один из излюбленных приёмов этого автора выглядит так: берем литературное произведение классика и... дописываем его, делая частью более обширного контекста (читай: литературной вселенной про Фандорина и его родственников). Так, например, автор поступил с шпионским рассказом Куприна «Штабс-капитан Рыбников», развив его аж в половину романа «Алмазная колесница».
Еще он создал пару ремейков классических пьес («Чайка», «Гамлет»), преобразовав их в увлекательные детективные сюжеты. Что вы скажете, например, об истории хитроумного принца, где все происходящее — результат интриги Горация ради уничтожения династии и передачи короны Фортинбрасу? Или о «Чайке», преобразованной в довольно издевательскую комедию?
Кому нужны еще примеры, вот целая статья примерно о том же, но с Татьяной Толстой и Митчем Каллиным (автором «Страны приливов»).
Напишите в комментариях, за что вы любите / не любите произведения данного литературного направления и, главное, с чем в данной статье вы категорически не согласны.