В шестидесятые годы XX века, когда я родился в небольшом провинциальном городке, компьютеры ещё не были придуманы, а телевизоров ещё почти ни у кого не было, поэтому свободное время люди больше проводили во дворах, знали всех соседей и много с ними общались. В нашем пятиэтажном доме ближайшими к нам соседями и друзьями были две семьи: в одной, как и у нас, было двое детей – мальчиков, а в другой была одна девочка – моя ровесница Аня. Вот с ней я в раннем детстве больше всего и общался.
Погремушечный период я не помню. Зато помню, что когда у нас появлялись какие-нибудь новые игрушки, мы обязательно шли друг к другу, чтобы вместе с ними поиграть. У Ани в основном появлялись куклы, игрушечная посуда и т.д., у меня – машинки, самолётики и прочая техника. Со временем у нас определились любимые игры. У Ани дома мы в основном играли в дом, больницу или магазин с её куклами. У меня любимой игрушкой стал большой деревянный конструктор из цветных кубиков, кирпичиков, треугольных призм и палочек разной длины, из которых я любил строить разные дома, башни, дворцы и прочие сооружения. Но самым интересным для нас был не сам процесс постройки, а процесс крушения построенного. Обычно Аня вынимала какую-нибудь детальку из самого низа строения, и конструкция с грохотом разбивалась, что вызывало у нас неописуемую радость и заливистый смех. Иногда Аня не дожидалась, пока я дострою свою башню, и крушила её недостроенную. В такой момент у меня поначалу возникало чувство обиды, но смех Ани был такой задорный, что обо всём сразу забывалось и хотелось только одного – радоваться и смеяться вместе с ней. Кажется, это были самые счастливые моменты моей детской жизни.
Однажды мы играли у Ани в дом. Она сказала, что будет как бы мамой, а я – как бы папой, и я должен прийти с работы и принести продукты, чтобы накормить ребёнка-пупсика. Мы заигрались, и тут пришла моя мама и сказала, что пора идти домой спать. Мама Ани тоже стояла рядом. А я спросил: "А когда я вырасту, я тоже стану папой, и у меня тоже будут дети?" – "Конечно", – ответила мама. – "А кто будет мамой моих детей?" – "Аня, конечно!" – ответили обе мамы хором и засмеялись. Мы с Аней удивлённо посмотрели друг на друга и тоже засмеялись.
Мы восприняли эту новость со всей детской непосредственностью, и в последующем часто обсуждали между собой нашу будущую "семейную" жизнь. Все дети рождаются одинаковыми, они всем верят и всему радуются. Куда только потом всё это уходит? А тогда мы ходили везде вместе, взявшись за руки. Иногда взрослые и ребята со двора называли нас женихом и невестой, но мы на это совсем не обижались.
Когда настало время идти в школу, мы, естественно, пошли в одну школу и в один класс. Первого сентября на торжественной линейке прозвучал первый звонок, и десятиклассники повели нас в школу. Нас с Аней повела улыбчивая и разговорчивая девочка. "Какие красивые первоклашки пришли к нам в школу", – похвалила она нас и стала рассказывать, в какую хорошую и дружную школу мы попали. Мы пообещали ей хорошо учиться. Забегая вперёд, можно сказать, что это обещание мы выполнили: первый класс мы закончили на одни пятёрки.
В классе я и Аня сели за одну парту. Но тут учительница попросила поднять руки тех, кто плохо видит, что написано на доске. И Аня неожиданно подняла руку. Учительница пересадила её за первую парту. Я тоже попытался пересесть к Ане, но учительница строго остановила меня и велела остаться на своём месте, т.к. я хорошо вижу. Но вне уроков мы продолжали ходить вместе, держась за руки.
Первые месяц-два мы ходили в школу втроём – я, Аня и её бабушка, которая также встречала нас после школьных занятий. Потом мы сказали бабушке, что являемся достаточно большими, и нас не надо провожать и встречать. И мы стали ходить в школу и из школы вдвоём с Аней. Я носил её ранец и свой портфель. Иногда по пути мы встречались с десятиклассницей, которой мы обещали 1 сентября хорошо учиться. Увидев нас, она всегда улыбалась и говорила что-нибудь ободряющее, например: "Вы, как всегда, опять вместе, молодцы! И учитесь, наверное, хорошо?" – "Конечно!" – отвечали мы.
Аня была красивой девочкой, поэтому иногда у меня появлялись соперники. Но у меня было преимущество, потому что мы с Аней были соседями, иногда вместе делали домашние задания, а после этого вместе играли. По-прежнему порой строили и крушили башни из конструктора, и я мог слышать незабываемый Анин смех. Поэтому до некоторых пор больших проблем с соперниками не возникало. Пока Аня не понравилась одному мальчику, у которого был верный друг. Вдвоём они справились со мной, хотя я отчаянно сопротивлялся. Несколько дней они провожали Аню домой, носили её ранец, дарили ей подарки. Я не мог смотреть на это спокойно, поэтому меня ежедневно после занятий в школе поколачивали. Но тут помог случай. Когда я в очередной раз сцепился со своими соперниками, нас увидела наша подружка-десятиклассница. Она быстро разняла нас, устыдила моих соперников за то, что они вдвоём напали на одного. Объяснила им и Ане, что настоящие мужчины так никогда не поступают. Похвалила меня, что я в неравных условиях бился до конца. Больше эти мальчишки не подходили ни к Ане, ни ко мне.
Тот год оказался богатым на события. Сначала в нашей семье родилась сестрёнка Оля, а потом, в конце весны, мы получили новую, более просторную, квартиру в другом районе города. Так получилось, что семья Ани тоже получила новую квартиру, причём в том же дворе, но в доме напротив нашего. Поскольку в старую школу ходить было далековато, нас перевели в другую школу, которая находилась рядом с нашим новым двором.
Итак, 1 сентября мы пошли во второй класс уже в другую школу. Шли мы вчетвером: Аня с бабушкой и я с мамой. Сначала была торжественная линейка, а потом нас ждал неприятный сюрприз: нас с Аней распределили в разные классы. Мама и бабушка пытались убедить учителей в том, что лучше определить нас в один класс, но учителя сказали, что такой вопрос могут решить только завуч или директор. Всех школьников увели по кабинетам, мама пошла разбираться с завучем, а всех новичков вторых классов попросили подождать в коридоре. Начался первый урок, а мы всё стояли и ждали, чем же всё закончится. Наконец послышался чуть не плачущий уговаривающий голос мамы и твёрдый голос завуча: "Нет! Нет!" Взрослые подошли к нам, и завуч зачитала список, кто идёт в какой класс. Мама сделала ещё одну попытку: "Ну вот же девочка идёт в один класс с моим сыном, почему нельзя поменять её на Аню?" – "Потому что у нас и так мало отличников, а вы хотите, чтобы они все в один класс попали? Не будет этого!" Так мы оказались в разных классах.
На первой же перемене одноклассники объяснили мне, что между классами идёт "война". "А из-за чего воюете?" – спросил я. "А просто так", – ответили мне. "Тогда я воевать отказываюсь, я – за мир". – "Тогда мы тебя побьём". – "Ну и бейте, а воевать я всё равно не буду. Дружить лучше, чем воевать", – странно, что люди упорно не желают понимать эту простую истину.
"Свои" меня всё-таки бить не стали, а вот от "чужих" я схлопотал довольно быстро. В этой школе была продлёнка. После уроков учителя на какое-то время ушли, а я пошёл к Ане. У входа в её класс тусовались мальчишки, которые остановили меня: "Ты кто такой?" – "Позовите мне Аню, новенькую". – "Это новенький из второго «Б»", – сказал один из них. – "Значит, ты – наш враг, проваливай отсюда". – "Позовите Аню", – упорствовал я.
Я сделал попытку протиснуться в класс, но меня вытолкали и осыпали ударами. Несмотря ни на что, я всё равно попытался пролезть в класс. Наконец в дверях появилась Аня. Я остановился, прекратил сопротивление. Мальчишки тоже немного успокоились. А Аня сказала, точнее крикнула мне: "Мы с тобой теперь враги, и больше ко мне никогда даже не подходи!" Я посмотрел внимательно в её глаза в последний раз, ничего не ответил, развернулся и ушёл. Так я потерял свою первую девчонку… И искал новую долгих 25 лет, но это уже совсем другая история.
А с Аней с тех пор мы больше совсем не общались, даже никогда не здоровались, хотя учились в параллельных классах, ездили на сельхозработы, участвовали во всяких школьных мероприятиях. Как она и просила, я к ней никогда больше не подходил. Можно даже сказать, что мы вычеркнули друг друга из жизни.
Мама по-прежнему иногда спрашивала меня про Аню. Я отвечал, что мы с ней поссорились, на что мама говорила: "Подумаешь, ещё десять раз поссоритесь и помиритесь". Мне переубеждать и огорчать маму не хотелось. Я по-прежнему учился на одни пятёрки, а у Ани успеваемость стала падать. Когда мама узнала об этом, она попросила меня помочь Ане с учёбой. Я ей ответил: "Как я могу ей помочь, если она сама об этом не просит?" За ней теперь ухаживали её одноклассники, причём, как правило, гурьбой. Провожатых у неё всегда хватало.
А мы с ней как будто перестали замечать друг друга. Впрочем, одно исключение всё-таки случилось незадолго до окончания школы.
Как-то уже в десятом классе (в те времена это был выпускной класс) осенью два наших класса должны были поехать, кажется, в совхоз на уборку картофеля. Утром я пришёл в школу самым первым (со мной такое часто случалось) и стал ожидать остальных на крыльце школы, облокотившись на перила с левой стороны от входа в школу. Смотрю прямо перед собой вдаль, о чём-то задумался. И вдруг совершенно неожиданно в поле моего зрения появляется Аня (она, по-моему, на школьные мероприятия никогда до этого дня в числе первых не приходила), располагается на школьном крыльце прямо напротив меня, облокачивается на перила с правой стороны от входа, в упор смотрит на меня и улыбается. Взгляды наши встретились, я немного растерялся от неожиданности, обратил внимание, какой же она стала красавицей, но долго так на неё смотреть не смог и отвёл взгляд в сторону школьных ворот, – не идёт ли там ещё кто-нибудь? Но никого не было. И в этот момент раздаётся задорный Анин смех, точно такой же, как в детстве, когда мы рушили игрушечные башни. Я снова посмотрел на неё, но, в отличие от детства, мне было совсем не до смеха.
Вскоре начали подходить ребята. Мальчишки параллельного класса окружили Аню и увели её внутрь школы. А у меня в голове ещё долго звучал её по-детски задорный смех…
P.S. После школы я уехал учиться в Москву, окончил институт, потом аспирантуру. Далее устроился на работу в научном городке Протвино под Москвой близ Серпухова. Изредка я ездил в Серпухов к родственникам – дяде и двоюродному брату Юрию. Он на 4 года старше меня, тогда уже был женат и имел детей. В один из приездов мы разговорились с Юрой и Людой (его женой). Разговор почему-то зашёл о школе, и тут выяснилось, что они учились в одном классе. "Так вы в школе друг с другом познакомились?" – спросил я. Они засмеялись. "Гораздо раньше, – ответил Юра, – можно сказать, мы с рождения дружим, в одной песочнице играли. Вместе пошли в первый класс, сели за одну парту и до десятого класса так и сидели вместе. Учились мы хорошо, поэтому учителя в основном нас поддерживали, одноклассники – тоже. Родители тоже были довольны. Поженились мы рано, почти сразу после школы, и ничуть об этом не жалеем".
"Невероятно", – подумал я. Начало, как и в моей истории, но продолжение… Я был уверен, что такого не может быть. Но в жизни, как оказалось, бывает и не такое.
-----
Буду рад любым комментариям о прочитанном. Я их обязательно прочту.
-----