Продолжаем обращаться к воспоминаниям оставленным Яковом Марковичем Окуневым, георгиевским кавалером, участником Первой мировой войны, ставшим в мирной жизни одним из первых российских научных фантастов. (Окунев Яков. М. Воинская страда : [боевые впечатления]. Издание 1915 г.)
Отрывки из книги приводятся в сокращении и в произвольном порядке:
1. Нервный подъем крепил физические силы ... но аффект не может длиться в продолжени недель ...
Мы все время приспособлялись, все время условия боевой и походной жизни способствовали незаметному, но верному процесу физического отбора. Сначала был подъем, и казалось, что идти в бой или атаку не в состоянии аффекта, значит потерпеть поражение. И пока аффект, подъем, нервное напряжение заставляли нас бросаться в бой, забыв о смерти, не замечая крови и ран ... не было ни слабых, ни сильных. Нервный подъем крепил физические силы "на людях" смерть не страшна. Но аффект не может длиться в продолжени недель и месяцев ... Напряжение сменилось равнодушием, потрясающее стало обыденым ... сделалось "все равно". Выработалась привычка к смерти. Инстинкт самосохранения ... почти парализовался ... и имено те, которым было "все равно" оказались наиболее боеспособными ...
Слабых больше нет: они в тылу, в лазарете ... Слабые падали от усталости и болезней, выбывали из наших рядов, трусливые закалялись, малодушные становились стойкими ... Остались такие, которые могут мерзнуть и мокнуть, голодать и терпеть всякие лишения, и все им как с гуся вода".
2. Двадцатый день мы сидим в передовой цепи ... .
Двадцатый день мы сидим в передовой цепи окопов в качестве прикрытия. Все забрызганы грязью, давно не видели мыла, гребешка, щетки, не сменяли белья; рубаха на теле заскорузла и сделалась твердой, как кожа лица обветрились и покрылись корою, уши больше не глохнут от непрестанного грохота канонады, не умолкающей ни днем, ни ночью; сердце не бьется тревожно ни под огнем, ни в атаке, когда озверевшие от крови и жажды жизни люди бьют штыками, прикладами, впиваются друг другу в лицо ногтями, зубами, рвут, дробят и крошат
Мы успели привыкнуть ко всему ... когда 6 пудовый снарял, ринувшись вниз, роет огромную воронку забрасывая нас щебнем, осколками и землей, мы не бросаемся ничком, не бежим за прикрытие, не мутится уже ум от ужаса. На все равно. Страх перегорел в душе, смерть перестала нас пугать нас.
- Ложись! - командует взводный
Если бы не команда, никто и не подумал бы лечь, ведь, каждый день, в протяжении 20 суток ... так все время, даже когда мы спим, или вернее дремлем, сидя на корточках и зажав между колен стволы винтовок".
Читайте: "Это не "ура", это рев зверя заглушающий страх" : георгиевский кавалер об атаке и рукопашной
Читайте: Последняя рукопашная капитана Лебедева о которой написал весь мир