Александр Сергеевич Пушкин либретто для балетов не писал. Как не делали этого Гёте, Дюма или Гофман. Но это не помешало его произведениям стать основой для танцевальных спектаклей. В конце концов, поэзия, с ее ритмом и музыкальностью, несомненный родственник музыки - а от нее и до танца рукой подать.
Самые первые “пушкинские” балеты появились еще при жизни поэта. В 1821 году Глушковский поставил “Руслана и Людмилу, или Низвержение Черномора, злого волшебника”, а в 1823 году Шарль Дидло (да, тот самый “но и Дидло мне надоел”) поставил спектакль на музыку Кавоса - с романтическим названием “Кавказский пленник, или Тень невесты”. Черкешенку на премьере танцевала Истомина, оставшаяся в истории не только благодаря собственным танцевальным и актерским данным, но и благодаря знаменитому пушкинскому “блистательна, полувоздушна”. У Пушкина с Истоминой были очень нежные отношения, и много лет в письмах он называл ее именно Черкешенкой.
Балет, кстати, был чрезвычайно занятным. Дидло взялся за него всего через несколько месяцев после публикации поэмы, мол, сие произведение так хвалят, надобно перенести на сцену. Но перенес весьма условно, заметно скорректировав сюжет. Еще бы, брать за основу современные тому времени кавказские войны! Так что балет был назван “древним”, побежденные кавказцы принимали православие, а особое внимание было уделено любовному треугольнику. У пленника - Ростислава - появилась невеста, которая несколько позже, вслед за ним попала в плен. Дидло считал, что только так можно объяснить тот факт, что пленник не ответил на любовь черкешенки. Этим приемом пользовались и при других постановках “Кавказского пленника”. А тот, первый балет имел невероятный успех - Пушкин уже тогда был опальным поэтом, так что интерес к постановке был огромным . Кстати, ни в 1821м, ни в 1823 году Пушкина на премьере не было, он отбывал ссылку.
После гибели поэта императорская сцена о нем “забыла” - на официальном уровне о Пушкине старались не вспоминать.
Но через тридцать с лишним лет свой взор на Пушкина обратил еще один знаменитый балетмейстер - Артюр Сен-Леон. Он поставил “Сказку о золотой рыбке” - на музыку Минкуса! Эту пушкинскую сказку, кстати, ставили чаще всего, да-да! - к поучительной истории обращались и Фокин, и Мордкин, и Логар. Но у Сен-Леона она не имела почти никакого отношения к первоисточнику. Спасибо, хоть танцы были хороши. Но это не помогло, балет публика не полюбила, и он быстро покинул афишу.
Мариус Петипа обратился к Пушкину лишь однажды - при постановке балета “Волшебное зеркало”. В основе была "Сказка о царевне и семи богатырях", но Петипа руководствовался не только сказкой Пушкина, но и работами братьев Гримм. Говорят, что пушкинского духа там не было совсем. А еще говорят, что на генеральной репетиции балета треснуло зеркало - мол, дух великого поэта протестовал против столь вольной трактовки. Как бы там ни было, это был последний - и провальный - балет Петипа.
В тридцатые годы XX века, по мере приближения круглой даты, создавалось все больше пушкинских балетов. Открыл череду ставший в итоге самым знаменитым “Бахчисарайский фонтан”. Этот балет, вне всяких сомнений, входит в тройку лучших танцевальных спектаклей по книгам Пушкина.
Поставил его Ростислав Захаров на музыку Бориса Асафьева. Тридцатые годы - время расцвета драмбалета, а Захаров - один из самых страстных его пропагандистов. Так что “Бахфтонтан”, как называют его балетные, подарил нам не только танцевальные, но и выдающиеся актерские работы. Это и трогательная лиричная, такая стойкая в своей вере и любви Мария Галины Улановой, и страстная, ревнивая красавица Зарема Майи Плисецкой! “Бахчисарайский фонтан” и сейчас идет в Мариинском театре, но последние годы этому спектаклю все чаще достается роль “можно поставить, когда все на гастролях”. И все же его по-прежнему любят зрители, он по-прежнему остается кузницей актерского мастерства для танцовщиков. В общем-то, “Фонтану” повезло куда больше, чем остальным пушкинским постановкам Захарова - а их было еще три.
Через четыре года после “Бахчисарайского фонтана” Захаров, вновь с содружестве с композитором Асафьевым, поставил “Кавказского пленника”.
С этим балетом случилась очень интересная история. Асафьев написал музыку - к годовщине смерти Пушкина. Потом на свет появилось либретто, существенно дополняющее пушкинскую историю. Ту любовную драму, что не решился доверить пленник своей спасительнице, зрителям позволяли увидеть в качестве “флешбека”. Шел тридцать восьмой год, так что во главе угла встала тема пресыщенности светской жизнью, подлости нравов высшего общества - устав от суеты, пережив предательство друга и любимой, молодой человек прозрел и отправился воевать. Внятно звучала также тема патриотизма главного героя, синонимичная патриотизму самого Пушкина, не сбежавшего от преследований.
Давно презренной суеты,
И неприязни двуязычной,
И простодушной клеветы,
Отступник света, друг природы,
Покинул он родной предел
И в край далекий полетел
С веселым призраком свободы.
Либретто получилось столь отвечающим требованиям времени, что спектакль взяли в работу сразу два театра. Возможно, это единственный такой пример в истории балета: спектакль на одну и ту же музыку, с одним и тем же либретто, но с разной хореографией был выпущен двумя разными хореографами в Ленинграде и Москве с разницей всего в несколько дней!
В Питере на ту же музыку поставил балет Леонид Лавровский, в Москве, в Большом - Захаров. В Большом театре, Полину, ту самую несостоявшуюся возлюбленную, танцевали в очередь Лепешинская, Семенова и Суламифь Мессерер!
Дуэт Захаров - Асафьев создал еще замечательную комическую “Барышню-крестьянку”, чьей главной звездой была великая Марина Семенова. И уже без Асафьева, с композитором Глиером, Захаров поставил свой четвертый пушкинский балет - “Медного всадника”. А на музыку Асафьева, кстати, были поставлены еще “Граф Нулин”, “Гробовщик” и “Каменный гость”.
Вторая половина XX столетия это, прежде всего “Онегин” Джона Крэнко и “Пиковая дама” Ролана Пети. Об этих спектаклях мы рассказывали здесь, повторяться не будем, хоть и любим их безмерно, несмотря на некоторые расхождения с оригиналом. Ну и под конец века, к 200-летию со дня рождения поэта, на свет появился задорный “Балда” Владимира Васильева на музыку Шостаковича.
XXI век уже принес нам “Татьяну” Джона Ноймайера и “Медный всадник” Юрия Смекалова по мотивам постановки Захарова.
Чего ждать дальше? Думаем, у каждого поколения свой Пушкин и свои причины приглашать произведения великого поэта к танцу. Каким он будет у юных XXI столетия? Увидим.