Алая кровь струйками стекала с меча по направлению редких капель начинающегося дождя. Мужчина с тоской и какой-то затаенной надеждой проводил взглядом последнее убитое им тело. Бой был быстрым. Воин, не успев нанести удар, пал на влажные от непогоды камни с кровоточащей на груди раной. Его глаза закатились, как и у сотен предшественников до него. Мужчина устал смотреть на очередное проявление смерти, но долг не позволял ему уйти с поля боя, растворившись в надвигающейся тьме.
- Аврелий!
Среди понурых после тяжелой битвы воинов показалась знакомая фигура легата. Он был еще мальчишкой: молодое лицо с яркими живыми чертами, вихрастые темные локоны, раскиданные по плечам без единого намека на седину и карие глаза, в которых все еще блестела искорка веры и добра. Мужчина до сих пор не мог поверить, что не стал перечить императору и взял с собой на поле боя его посланника, обрядив того в воинские доспехи и поставив в самые дальние ряды своего легиона.
- Ты еще жив… какая досада, - мрачно проговорил полководец, стараясь вытащить из раны знакомого товарища древко стрелы. Хрип бравого война еще давал мужчине надежду, что его солдат выживет.
- Можно подумать, ты не рад меня снова видеть, - хмыкнул легат.
- Определенно, нет. Если бы император заботился о тебе, как о толковом посланнике, то не отправил бы на верную смерть, а держал бы при себе, как и многих до тебя.
- Да, как ты смеешь! Мы все выполняем важное значение в судьбе нашей страны, и не тебе, вояка, рассуждать об этом, - с жаром воскликнул парень.
- Конечно, не мне. Наше дело простое – убивать непокорных и захватчиков, чем мы и занимаемся, борясь за свободу своего народа. А у императора свои обязанности, в череду которых входит и быстрое бегство из страны в случае смертельной опасности для их «венценосности».
Окровавленный наконечник стрелы показался на свет. Воин не без помощи полководца поднялся и осторожно направился к лагерю, что стоял неподалеку.
- Не смей так говорить о своем правителе! – прошипел парнишка. – Он сын Богов, и все, что император делает, все это направлено на благополучие и процветание нашей страны.
Стальные глаза полководца равнодушно прошлись по худосочной фигуре обиженного мальчишки и вернулись к созерцанию трупов, ища живых людей. Переубеждать легата Аврелий не собирался, прекрасно понимая, что это бесполезно. Мальчишка слепо верил своему правителю, а его разум был затуманен ложью, как у всех приближенных к императору. Исправить с младенчества искусно вплетенный обман могла только смерть. И скоро она заберет мальчишку, впрочем, как и самого мужчину и всех тех, кто отправился защищать свою Родину и семьи. У них нет шансов выжить.
Окинув поле из камней, мертвой плоти и свежей крови зорким взглядом, Аврелий обернулся на свой лагерь, где воины укладывали на кушетки многочисленных раненных, а лекари старались облегчить боль умирающих.
- Не волнуйся, они все удостоятся награды. Император щедро их отблагодарит, - легат проследил за взором полководца.
- Они не вернутся, - тихо проговорил военачальник.
- О чем ты? Мы разбили вражескую армию! Скоро все вернется на свои круги.
Мужчина даже не взглянул на стоящего рядом мальчишку, что был уверен в безоговорочной победе их легиона и мощи своего правителя. Полководец прекрасно знал, кому император успел перейти дорогу и сколь многочисленна и совершенна армия их нового врага. Города, что в сжатые сроки пали под ударами захватчика, свидетельствовали о том, что и столице недолго осталось. Она была последней преградой к власти над их страной.
Аврелий кинул взор на огни домов мегаполиса. С высоты утеса город, что располагался в лощине у берега моря, казался совсем крохотным и беззащитным. Стены столицы, что промышляла в основном торговлей, не выдержат военной силы вражеской армии. Мегаполис падет, не простояв и день. А захватчики не остановятся на достигнутом и пойдут покорять иные страны. Не нужно было быть оракулом, чтобы не увидеть этого. Но полководец, хоть и мог сбежать, не стал бы покрывать позором и себя и свою семью, да и слабая искорка надежды, что живет в каждом человеке, не позволила бы ему молча уйти с дороги завоевателей. Для себя мужчина уже все решил, взвалив на плечи ответственность за смерть каждого воина своего легиона.
- Готовьтесь. Осталось немного. Еще до рассвета наши вороги появятся здесь, - громко возвестил Аврелий, дойдя до лагеря.
- Они ведь не станут нападать ночью, - тихо пробормотал кто-то из воинов.
- Станут. Сегодняшний бой – их разведка. Основная армия прибудет ночью. Им нужно добраться до нас как можно быстрее, до нашего народа, до нашей свободы. Но мы им этого сделать не дадим. Воспользуемся их торопливостью, - полководец растянул губы в мрачной улыбке, предвкушая кровавую бойню. – Это наша земля. Мы знаем тут каждый камешек, каждую выщербину, а Боги нам помогут выстоять… этой ночью. И даже если случится так, что мы падем, то вместе со своей смертью каждый из нас заберет по сотне вражеских, и, возможно, Боги не допустят того, чтобы они дошли до нашего города и наших семей.
Гомон воинов, согласных со своим командиром, разнеслась по всему лагерю, подняв боевой дух армии. Оставалось немного времени. А погода все портилась. Зевс был зол.
***
Ливень размывал кровь, отчего казалось, что ее становится больше. Тела беспорядочно раскиданы на жестких камнях. Они как никогда походили на поломанные куклы ярких алых оттенков, с застывшими на лицах масками ужаса и боли. На умерших никто не обращал внимания, топчась по мертвой плоти и скользким то ли от дождя, то ли от крови доспехам.
Бой был неравным. Армия захватчиков в несколько раз превосходила легион защитников, судьба которого уже была решена. И даже злость Зевса и его посильная помощь как своим, так и чужим не сгладила близкое поражение.
Аврелий старался не замечать превалирующих сил противника, но мужчина не мог не чувствовать, как его оттесняют к обрыву. Краем глаза полководец видел, как один за другим умирают его воины, пополняя армию мертвых Аида. И хоть легион сражался как ярый зверь, загнанный в ловушку, их ряды постепенно редели, унося за грань лучших. Немного времени прошло, пока Аврелий не стал замечать, что цветов военной формы их страны больше не стало. Он остался один.
- Стойте! Он нужен нам живым, – меч, занесенный над головой поверженного полководца, замер, и из толпы ворогов показался легат.
Мужчина нисколько не удивился, увидев бодрого парня рядом с захватчиками. Все было верно. Мальчишка еще очень молод, чтобы умирать, поэтому он принял сторону победителей, как и часть его армии, что дезертировала под пологом ночи в стан врага. Аврелий даже и не думал осуждать паренька. Сам бы он поступил точно так же, если бы не долг перед Родиной, которого у мальчонки отродясь не было. Однако, оставшись без оружия, которое не так давно выбили у него из рук, и без верных соратников мужчина чувствовал злость. И, вторя его ярости, над головой военачальника сверкнула молния и громыхнуло негодование Зевса.
- Предательство – самое тяжкое деяние, которое ты мог совершить, - с болью отозвался Аврелий.
- Ты правда так считаешь? По лицу вижу, что нет. Присоединяйся к нам. Ты станешь превосходным наместником этих земель. А если нет, то наш новый покровитель тебя по-другому использует. Ты же знаешь закон…
- Нет. Не в этот раз, - качнул головой полководец и вымученно улыбнулся.
Шаг назад, второй, третий, и мужчина срывается вниз со скалы. Внизу бушуют волны и выглядывают из-под воды острые вершины отточенных словно зубья камней. Но Аврелий не думал об этом и летел вниз с блаженной улыбкой. Он прекрасно осознавал то, что теперь ворогам некого было ковать в цепи и пытать, некому помогать подчинить столицу и последующие города. Мертвые не подчиняются ни живым, ни Богам. Они находятся под защитой Аида. И скоро он с Ним встретится.
Последние, что полководец помнил, так это яркую вспышку молнии и голос Зевса, вторящий его маленькой победе.
***
Аврелий склонился над мертвым телом. Темные, седые у висков волосы, шрам на скуле, стальные глаза, безэмоционально смотрящие на хмурое небо, морщины у век – обычное лицо бравого вояки, которое он привык видеть в отражении. Ему бы еще жить и радоваться жизни, но мужчина распорядился своей оболочкой по-другому. Острые глыбы пронзили тело полководца, навсегда разорвав его нить жизни, и даже стальной доспех не помог ему в трудную минуту. От смерти нет спасенья.
Мужчина не помнил, сколько времени он просидел, созерцая бесчувственное тело. Дождь лил, не переставая, но Аврелий не ощущал его капель, только ноющая боль где-то глубоко в душе говорила о том, что сознание главнокомандующего еще живо, хоть и осталось без тела. Однако всему со временем приходит конец. Реальность подернулась легкой дымкой тумана, и в следующее мгновение Аврелий оказался в большой пустой зале. Полководец с удивлением осмотрелся. Бардовая комната, куда мужчина попал, казалась ему незнакома; более того, все вещи в ней являлись странными и какими-то потусторонними. О большинстве предметов он не имел ни малейшего понятия, однако о их назначении полководец догадывался по непонятным для него самого причинам.
Черные махровые шторы плотно закрывали некоторые участки комнаты. Как мужчина подозревал, за ними находились окна, но свою догадку ему подтвердить не удалось. Одернуть шторы у него не вышло, как он не пытался. Кожаная смоляная мебель была расставлена по залу со вкусом и изяществом, однако мужчина не спешил усаживаться в темное кресло, решив сначала получше осмотреться. Несколько золотых люстр парили над потолком. Слабые дуновения ветерка качали драгоценные камни, что свешивались вниз ярким разноцветным водопадом. На несколько мгновений мужчина даже залюбовался переливами сверкающих граней, но позволить себе наслаждаться танцем роскоши подолгу он не мог. Наконец, его внимание привлек белый стенд, что выделялся изо всей обстановки, как снег на луже крови. Девственно-чистый лист бумаги, намертво прикрепленный к стене, не изображал ничего, а по обе стороны от него располагались две двери. Мужчина осторожно подошел к стенду, чтобы получше рассмотреть блестящую бумагу. Но, как только он приблизился, на листе стали проявляться знакомые буквы и небольшой график. Аврелий нахмурился. Грамоте его обучали, только было это много лет назад. Полководец посвятил свою жизнь битвам и победам, забросив учение. Не сказать, что он жалел об упущенной в свое время возможности, но свой выбор мужчина тогда сделал. Ему был больше мил меч, чем пергамент.
Странная комната, видимо, смилостивилась над гостем, и раздался незнакомый женский голос:
- Аврелий Сервилиан, по итогам вашей жизни, вы не справились с заданием.
- Я пытался защитить свой народ! – не согласился полководец.
- Ваши очки жизни составляют 205 из необходимой нормы 5014. Проходите в дверь справа. Счет будет снова аннулирован, - бесцветно проговорил некто, ничуть не запнувшись.
- Что? А как же царство Аида, - опешил мужчина.
- Царство Аида, земля Осириса, владения Хель и так далее в зависимости от вашей религии и мифологии будет доступно только после набора необходимой нормы очков, в данном случае 5014 и еще нескольких условий. Проходите в дверь справа…
- Каких условий?
- Документ от вашего начальника по трудовой договоренности. Если вы монарх, то справочку должен предоставить ваш личный Бог или же агломерат Богов, которые вас курировали на протяжении всей жизни. Так же следует общая справка от вашего лечащего врача с полным осмотром; недопустимо, если вы пронесете в святое место какую-нибудь патологию. Далее… документы на семью, собственность с последующим возвращением их владельцу и…
- Какому владельцу? – перебил мужчина.
- Вам. Или вы планировали в царстве Аида быть бомжом?
- Но я мертвый! – каким-то чудом Аврелий понимал, о чем говорил бесстрастный голос несмотря на то, что многие слова были для него новыми.
- Мертвый бомж – тоже бомж, - безапелляционно с той же интонацией проговорил некто, а затем, продолжил, не услышав возражений. – Но вам это не грозит. Вы не набрали необходимый минимум очков жизни, следовательно остальные пункты в расчет не берутся.
- Но это же сумасшедшее число, я всю жизнь потратил, защищая свою Родину и имею право попасть к Аиду!
- Знакомство с Аидом, Осирисом, Хель и так далее в зависимости от вашей религии и мифологии будет доступно при достижении в 50000 очков жизни и жертвоприношении в миллион человеческих душ. К сожалению, вы не дотягиваете до нормы, поэтому данное достижение вам не доступно. Ваша дверь…
- Да, понял я! С правой стороны, - огрызнулся Аврелий. Без эмоциональный голос ему порядком надоел, будто бы говорил не человек, а машина.
Внезапно одна из дверей открылась и в зале показался одетый с иголочки краснокожий мужчина, на голове которого из-под шикарной черной шевелюры выглядывали маленькие рожки. Темные омуты глаз привычно окинули гостя равнодушным взглядом, не удостоив его должным вниманием. Мужчина чуть ослабил шею от сжимающего галстука, вытащил изо рта папиросу, пустив облачко едкого дыма, и приблизился к стенду, принявшись, что-то писать на нем. Буквы Аврелию были незнакомы.
- Как же мне все это надоело! Когда у меня уже отпуск будет?
- У вас был отпуск два дня назад, - все так же строго проговорил женский голос.
- Этого мало!
- Общайтесь к вашему непосредственному начальству.
- Конечно, обращаюсь я… - фыркнул мужчина. – Мне промывание мозгов через кишечник сделают, да еще так, чтобы я потом месяц в офисе пятую точку никуда приложить не мог, кроме как под гильотину.
- Это не в моей компетенции.
- Разумеется, не в твоей! Еще бы ты мою задницу после показательной порки лечила. Из тебя медик, как… как из него живой человек, - ухмыльнулся мужчина, кивком головы указав на душу.
- Простите, а вы кто? – Аврелий все же решился приблизиться к незнакомцу.
- Кто-кто… дед в пальто! – огрызнулся незнакомец, но, вновь затянувшись, резко подобрел. – Это мне у вас нужно спрашивать, кто я такой, а не вам у меня. Новая религия я, о христианстве что-нибудь слышал?
- Нет.
- Это ненадолго, - хмыкнул краснокожий. - Еще услышишь. У меня хоть глава и козел, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова, но тщеславия и подлости ему не занимать. Но мне грех жаловаться. Как говорил один мой знакомый: если начальник не говно, то он говно-начальник.
Незнакомец хрипло засмеялся и хотел было уже уйти, как Аврелий его остановил.
- Подождите, может, мне к вам надо?
- Не думаю, - высокомерно отозвался тот и скрылся в левой двери, из которой начали доноситься звуки ярого рока.
Полководец, недолго думая, попытался последовать примеру незнакомца, но дверь с левой стороны будто слилась со стенкой в единое целое. Как подозревал полководец, даже если бы ее попытались вышибить тараном, все равно бы их попытка войти была провальной.
Аврелий шагнул в сторону правой двери. Мужчина легко приоткрыл ее, оказавшись в белоснежном помещении. Светлые кушетки располагались вдоль стен. Металлические инструменты отливали бледно-голубым светом. Предполагаемые окна были, как и в предыдущей комнате, завешаны неподъемными шторами, что в этом помещении приобрели чистый белый цвет.
Обстановка к себе странным образом располагала. Мужчине невыносимо захотелось сесть и расслабиться, по минутам смакуя долгожданную тишину и покой, и полководец бы в миг осуществил желаемое, если бы не увидел испуганное лицо своего легата. Парень был прикован к одной из кушеток. Он не двигался, чем-то парализованный. И все бы ничего, но смерть была даже здесь или в комнате присутствовало лишь ее отражение. Резкий взмах топора, голова испуганного паренька отлетает в угол с застывшей маской ужаса на лице, а тело обращается в бесформенный сгусток и исчезает в пространстве.
Широко раскрытыми глазами полководец проследил, как один из присутствующих в комнате мужчин бережно положил голову в мешок и закрыл ее в одном из многочисленных сейфов, встроенных в стены.
Резко развернувшись к новому гостю, второй убийца добродушно улыбнулся, постаравшись спрятать топор за спиной.
- Они же должны по одному приходить или я не прав? – буркнул мрачный мужчина, закончив с головой легата.
- Опять какой-то сбой, - пожал плечами его компаньон. – А я говорил им, чтобы глас с антивирусником проверили. Слишком часто наша «дамочка» стала коротить.
- Да при чем тут твои вирусы? Кто-нибудь из темных опять решил развлечься, вот и портит программу.
- Если бы ее можно было так легко испортить, я бы тогда сам все в ней перепрограммировал, но увы… это не так. У нее защита стоит похлеще, чем на Богах, все же они эту говорилку создали, - не согласился с другом мужчина.
- Из тебя просто липовый хакер, поэтому и не получается взломать машину. А ты что встал? – наконец, один из спорщиков обратил внимание на гостя. – Ложись, сейчас тебя к жизни возвращать будем.
Аврелий насторожился, заметив, как выжидательно мужчины на него смотрят, и принял оборонительную стойку. Выйти он уже не мог. Дверь намертво заклинило. Оставалось только принять предполагаемые меры по самозащите. Мозг быстро просчитывал возможные варианты развития боя с двумя противниками. Уложить обоих Аврелий вполне мог. Однако одного полководец не учел: он был нематериален, а все его потуги как-то повлиять на происходящее являлись не более, чем прихотью программы.
- Мне кажется, он испугался.
- Еще бы не испугаться. Выкинуло сначала из тела, потом вообще из привычного мирка в какую-то странную запутанную систему, а теперь еще и второй раз убить грозятся. Я до сих пор не уверен, что приходящие сюда души еще могут трезво соображать. Мне и самому без хорошего градуса разобраться в происходящем не получится.
- Ты его пугаешь еще больше, - шикнул первый, безуспешно стараясь спрятать свой топор в складках белых одежд.
- По-моему больше всего он боится тебя. Хорошо, что сегодня ты послушался моего совета и не взял на работу свою любимую бензопилу, заводящуюся с пол оборота, тогда мы бы нашего гостя откачивали всем коллективом вместе с Богами. А тот, кто сказал, что души в обморок не падают, наглый врун.
- Ну, ничего же не предвещало беды! Как он вообще появился именно в самый неподходящий момент?
- А давай мы у него спросим. Мужик, ты чей будешь? По одежке вроде римлян или грек, может, перс?
- Да, они все на одно лицо.
- Точнее на одни доспехи, - хихикнул второй.
- Да, пусть хоть ацтеком будет, нам нужно уложить его на кушетку. Время-то тикает. Не выполним норму, премиальных нам не видать, как своих ушей. А пули с сильнейшими транквилизаторами только через час подкатят. Не будем же мы его до конца рабочей смены развлекать разговорами.
- А молча схватить и уложить – не вариант?
- Это же душа! Иди поймай воздух без надлежащих зачарованных средств.
- Ладно. Тогда я тебе тут не помощник. Ты же знаешь, заговаривать зубы не по моей части, а вот выбить их – это всегда пожалуйста.
- Скройся с глаз моих. Я сам попробую с ним поговорить.
Один из мужчин пожал плечами и с наслаждением расположился на кушетке, намереваясь немного подремать, второй же осторожно и неспеша приблизился к настороженному Аврелию.
- Слушай, тебя нужно избавить от памяти, чтобы ты смог вновь переродиться и снова попытать счастья на своей планете, набрав достаточное количество очков жизни.
- И для этого вы хотите отрубить мне голову?
- Да, только сначала ее нужно зафиксировать, чтобы она от твоего страха никуда не улетела. В этой комнате все есть. Не волнуйся, это совсем не больно.
- Быстро умирать всегда не больно. Тела я уже лишился, но память у меня никто не посмеет забрать. Это единственное, что осталось у меня от прежней жизни.
- Вот именно! Из-за нее ты не будешь допущен к следующему кругу перерождения. Новая жизнь, новые возможности, новые достижения! Неужели ты все это оставишь только ради того, чтобы сохранить прежнего себя, когда еще столько областей в твоем разуме не познано? А мы прибережем твою память до особого момента.
- Зачем вам она? Зачем это все? Вы ведь не просто так отправляете нас снова и снова рождаться?
- Это наша работа, то есть работа именно нашего отдела, но есть в организации и другие – те, кто не работает с душами.
- Правда таких очень мало, - хмыкнул второй мужчина, не открывая глаз.
- Смысл этой работы?
- К сожалению, это секрет. Нам нельзя вести светские беседы с душами. Это плохо скажется на нашей заработной плате, а она у нас и так мизерная, - фыркнул мужчина, притворявшийся спящим.
- Давайте вы не будете упираться и молча ляжете на кушетку. Через это все души проходят, так что волноваться вам не надо.
- А что будет, если я не соглашусь?
- Мы, конечно, можем и подождать несколько часов, пока не привезут транквилизаторы, и тогда у вас просто не будет выбора, но желательно, если вы все же согласитесь. Мы бы очень не хотели проблем с начальством. А оно у нас похуже чем у темных, уж поверьте. Да и в отстающих очень не хочется прозябать. Ну, так как? Ляжете?
Гробовое молчание было ответом на предложение мужчины. Аврелий думал. С одной стороны, голову ему отрубят и так, и так с разницей лишь в пару часов, поэтому полководцу было не принципиально, когда прощаться с памятью. С другой же стороны, светлая парочка что-то явно не договаривала, и ему скрытность молодых мужчин сильно не нравилась.
- Что тебе опять не нравится? Небось самому уже надоело над живыми парить бесплотным духом. Тело ведь тоже хочется приобрести. Мы предлагаем реальный и быстрый способ осуществить твое желание. Соглашайся.
- Вы всегда так уговариваете своих жертв?
- Нет. Просто у нас невовремя кончились препараты. Обычно мы не церемонимся, - фыркнул второй мужчина, поднимаясь с койки. Ну, так что, ложишься добровольно или будем ждать новую партию транквилизаторов?
- Лягу. Если и в самом деле будет не больно.
- Вот и прекрасно.
Аврелий хмуро лег на предложенную кушетку, охваченную, как и инструменты бледно-голубым светом, с удовольствием отметив, что не провалился сквозь нее. Двое мужчин застегнули такие же голубоватые зажимы на запястьях, лодыжках и шее. Один из них разложил возле души странно пахнущие травки, заверив Аврелия, что они не несут угрозы и нужны сугубо в экспериментальных целях. Другой же достал свой уже родной топор, лезвие которого также излучало блеклое свечение.
- Готов?
- Нет.
- Это поправимо.
Страх сковал мужчину, как только тот увидел занесенное над своей головой лезвие топора. Аврелия уже убивали. Пережить вторую смерть оказалось так же сложно, как и первую. Но долго наслаждаться страхом душе не дали. Миг, и темнота затопила сознание. Все мысли, желания, привычки, память мгновенно испарились, будто бы их и не было вовсе; осталась лишь пустота, бесконечная и глубокая. Самая мучительная смерть – жить в вечной тьме, ничего не понимая и не осознавая; просто существовать. Сколько времени прошло с момента смерти – не ведомо, но новое рождение было неожиданностью. Резкий свет, и чьи-то руки вытаскивают из тьмы новое тело, к которому оказалось прикреплена пустая душа. Ему вновь придется познавать этот мир, пытаясь выжить в нем день ото дня. И на этот раз у него все получится. Теперь душа была уверена – она не сдастся на полпути и пройдет свою новую жизнь до конца, уступив дорогу лишь собственной старческой смерти.
***
- Нам крышка… нам крышка… крышка… крышка… и снова нам крышка, - обреченно пропел мужчина, убрав топор подальше.
- Что за упадническое настроение? – фыркнул второй. – Смотри, все нормально. Новая семья его приняла. Ты ведь сам случайно «забыл» вколоть ему стабилизатор. Последний-то на его дружка ушел.
- Я думал, он продержится в человеческом обличии и без стабилизатора!
- Уровень наивности зашкаливает. Даже для светлых это перебор. Без стабилизатора он бы продержался, если бы действительно вел себя как человек в прошлой жизни. Но, насколько я понимаю, наш гость был знатным полководцем, - мужчина покрутил в прозрачном пакете отрубленную призрачную голову, вглядываясь в ее память, - а значит, являлся не человеком, а обычным убийцей.
- Но он же действовал по велению монарха, значит должен быть невиновен!
- Глупость. Это был всегда его выбор: стать наемным убийцей или пойти по стопам родителей. Как видишь, ему было ближе находится в непосредственной близости от смерти. Карма – штука капризная. Теперь он свинка для забоя. Наивно было бы предполагать, что в череде стольких убийств живых людей, он останется человеком. Разум в нем давно уже умер после первого же трупа. Но могу тебя порадовать – вдвоем с монархом они разделят сию участь, если мы и ему «забудем» вколоть стабилизатор. Но мы ведь больше не совершим эту ошибку?
- Животноведческий отдел нас убьет.
- Пусть сначала докажут, что это мы опростоволосились, - ухмыльнулся мужчина, укомплектовывая голову в очередной сейф.
- Думаешь, не докажут? Если к ним прибудет душа нашей свинки с человеческой аурой, то выяснить настоящих виновников им не составит никакого труда. И все… можно хоть увольняться, потому как еще ниже в должности нам падать уже некуда.
- Если… какое хорошее слово, - непрозрачно намекнул его компаньон.
- Ты хочешь сказать, что если…
- Да!
- Мне нравится ход твоих мыслей!
- Значит, решили. Сворачиваем панику и продолжаем работать. Стабилизаторы, как и транквилизаторы только недавно приехали, их осталось лишь разгрузить.
- Тогда я за ними.
Как только его напарник скрылся из виду, мужчина громко гаркнул:
- Следующий!
На пороге появилась настороженная девушка. Скромно переступив с ноги на ногу, она вошла в белоснежную комнату и застыла, как изваяние. Светлый окинул ее хмурым взглядом.
- Ну, что встала? Особое приглашение нужно? Ложись на кушетку, сейчас тебя осмотрим.
После прочтения прошу оставить комментарий. Мне, как автору, важно знать насколько подобный жанр рассказов востребован. Благодарю за внимание!)))