Любой психотерапевт начинает свой сеанс детских переживаний своего пациента. А мы продолжим разговор о том, что является причиной развития бдсм-ных предпочтений у человека. Но не в том разрезе, в котором принято эти причины искать - в детских травмах, это мы оставим для наших психотерапевтов. Предлагаю вспомнить детские книжки со сценами телесных наказаний, которые "возбуждали" детский мозг многих будущих бдсм-щиков, но отнюдь не являлись первоначальной причиной для появления у них садомазохистких склонностей, а наоборот - следствием. Ведь в произведениях искусства неокрепший ум просто ищет подтверждения своей нарождающейся "особого рода" сексуальности, поэтому фиксируется именно на таких сценах, которые для большинства детей, возможно, пройдут почти незамеченными.
Вспомним, что телесные наказания считались правильным и обязательным методом воспитания детей еще каких-то сто лет назад, а то и меньше и стали осуждаться сравнительно недавно. В знаменитом «Домострое» детей предлагается держать в страхе, а если провинится, то побить. Причин для использования розог, раздачи оплеух и запирания в темные чуланы было множество, причем наказывали детей любого происхождения, даже царственных особ. Известно, что Николай I, например, терпел в детстве серьезные побои от своего учителя, после чего запретил применять телесные наказания как методу воспитания к собственному сыну - Александру.
Разумеется, такие традиции не могли не отражаться в литературе про детей, написанной для детей. Начнем со сцен порки, которой, разумеется почти сплошь подвергались одни мальчики. Из лично моих самых ярких впечатлений была сцена наказания розгами в романе Максима Горького "Детство" из школьной программы. Дед Каширин, домашний тиран или, как бы сейчас сказали, абьюзер, для того времени был обычным главой патриархальной крестьянской семьи, хотя и явно с садистскими замашками. Сцена описана с иезуитскими подробностями, позволю себе процитировать отрывок.
"Саша встал, расстегнул штаны, спустил их до колен и, поддерживая руками, согнувшись, спотыкаясь, пошел к скамье. Смотреть, как он идет, было нехорошо, у меня тоже дрожали ноги.
Но стало еще хуже, когда он покорно лег на скамью вниз лицом, а Ванька, привязав его к скамье под мышки и за шею широким полотенцем, наклонился над ним и схватил черными руками ноги его у щиколоток.
— Лексей, — позвал дед, — иди ближе!.. Ну, кому говорю?.. Вот гляди, как секут... Раз!..
Невысоко взмахнув рукой, он хлопнул прутом по голому телу. Саша взвизгнул.
— Врешь, — сказал дед, — это не больно! А вот эдак больней!
И ударил так, что на теле сразу загорелась, вспухла красная полоса, а брат протяжно завыл.
— Не сладко? — спрашивал дед, равномерно поднимая и опуская руку. — Не любишь? Это за наперсток!
Когда он взмахивал рукой, в груди у меня всё поднималось вместе с нею; падала рука, — и я весь точно падал.
Саша визжал страшно тонко, противно:
— Не буду-у... Ведь я же сказал про скатерть... Ведь я сказал...
Спокойно, точно Псалтырь читая, дед говорил:
— Донос — не оправданье! Доносчику первый кнут. Вот тебе за скатерть!
Бабушка кинулась ко мне и схватила меня на руки, закричав:
— Лексея не дам! Не дам, изверг!
Она стала бить ногою в дверь, призывая:
— Варя, Варвара!..
Дед бросился к ней, сшиб ее с ног, выхватил меня и понес к лавке. Я бился в руках у него, дергал рыжую бороду, укусил ему палец. Он орал, тискал меня и наконец бросил на лавку, разбив мне лицо. Помню дикий его крик:
— Привязывай! Убью!..
Помню белое лицо матери и ее огромные глаза. Она бегала вдоль лавки и хрипела:
— Папаша, не надо!.. Отдайте...
Дед засек меня до потери сознания, и несколько дней я хворал, валяясь вверх спиною на широкой жаркой постели в маленькой комнате с одним окном и красной, неугасимой лампадой в углу пред киотом со множеством икон..."
Первая литературная русская сказка Антония Погорельского «Черная курица, или Подземные жители» производит страшное впечатление, в целом. Это мрачная готическая фантазия (автор - поклонник Гофмана), написанная автором в 1929 году для своего племянника А.К. Толстого. Разумеется, рассказывая о жизни мальчика в России 18-го века, невозможно было обойти тему телесных наказаний. И эта сцена врезается в детскую память, тем более что иллюстратор Георгий Юдин воспроизвел ее визуально в издании 1984 года, которое хранилось у меня на самой дальней полке. Спесь любопытства, страха и нервного возбуждения.
В "Приключениях Тома Сойера" Марка Твена главного героя наказывают разнообразно и неоднократно как отпетого хулигана. В моей книжке - издании 1955 года, доставшемся по наследству, этому действу посвящено сразу несколько иллюстраций Г. Фитингофа.
В России телесные наказания были запрещены после революции 1917 года. Даже в годы войны, когда проблемы школьной дисциплины, особенно в мужских школах, стали чрезвычайно острыми, телесные наказания оставались под запретом. И это, воистину, достижение цивилизации, потому как насилие по отношению к тем, кто на него не соглашался добровольно, порицается каждым уважающим себя бдсм-щиком.