- В пижаме моего мужа?
- Форма ... одень ее…
- Я уже сожгла форму. Если ты сейчас умрешь, я действительно окажусь в беде.
После долгого молчания он невнятно пробормотал::
– Ангел…
Уговоры, похоже, подействовали, потому что он успокоился и лежал без движения, хотя дышал с трудом. Кристина выскользнула из комнаты, накинула только пижаму и халат, тут же вернулась. Она села на стул у кровати. Однако усталость была сильнее. Она заснула.
Через некоторое время она проснулась и поняла, что ее сморил сон в неудобном положении. Пустое место рядом с Сашей выглядело соблазнительно, и, поскольку он все еще производил впечатление спящего, она забралась на кровать и легла рядом с ним.
Она сразу почувствовала его дрожь. Она наклонилась и нежно коснулась его.
- Саш?
Он дрожал от холода, его взгляд был в пустоту.
- Холодно, - пробормотал он, - холодно…
Кожа у него была горячая, но, похоже, он этого не чувствовал. До этого он пытался сбросить с себя одеяло, а теперь закутался и его била дрожь.
Кристина накрыла его сверху одеялам и проскользнула внутрь, чтобы обнять. Инстинкт велел ей не снимать халат, но через несколько мгновений под одеялом стало так тепло, что она была вынуждена раздеться. Первоначальная застенчивость быстро исчезла, когда до нее дошло, что Александр ничего не знает. Поэтому она лежала неподвижно, вглядываясь в темноту и размышляя, что ей делать. Разум предупреждал ее обратиться за помощью, пока не стало слишком поздно, но сердце понимало тоску, заставившую его предпочесть смерть тюремному заключению. Через некоторое время она уснула.
Однако даже во сне она не находила спокойствия. У нее был один из тех странных снов, во время которых человек знает, что ему снятся сны. Четыре части фотографии складывались в целое, и появлялась Лена, чья прохладная красота поражала изысканностью в сопоставлении с ней - женщиной с фермы. Руки Лены были гладкими, тонкими и изящными, а ее руки, затвердевшие от работы, вырастали до чудовищных размеров. Она слышала, как Саша зовет Лену; радость, бьющаяся в его голосе, заставила ее собрать все силы, чтобы проснуться и больше не слышать этого. Наконец это удалось, и она увидела, что он опирает голову ей на плечо, бормоча что-то голосом, полным тоски.
– Саш, - нетерпеливо отозвалась она и встряхнула его.
- Лена... - прошептал он. Его тон, пронзил ее насквозь. Она никогда не слышала, чтобы мужчина произносил имя женщины так. Она снова начала теребить его, но остановилась, когда почувствовала, что его тело уже остыло, жар спал. Самое страшное было позади. Теперь ему прежде всего нужен был сон.