Сократ во времена, когда Фемида была еще невинной девочкой, считал, что жизнь социума определяется моралью. Мораль жила в каждом человеке и определяла его поведение в обществе.
И еще Сократ очень не любил письменность, считая, что из-за нее общество становится беспамятным. Зафиксированное в тексте отделяется от человека и начинает жить своей жизнью. Сам он не написал ни строчки, но остановить прогресс, конечно, не мог.
Свою невинность Фемида потеряла, когда правила общественной жизни стали записывать в виде законов. Правители декларировали верховенство закона, возвели Фемиду на престол. И, на всякий случай, завязали глаза.
Связь закона с моралью стала не очевидной. Воплотившиеся в тексте законы легко было "улучшать", приспосабливая к нуждам властителей. И людям стали внушать, что не мораль определяет законы, а законы – это и есть их мораль.
За время длительного сожительства Фемиды с монархами, царями, императорами, генеральными секретарями тексты саморазвивались и превратились в необозримый и сложнейший свод законов, знание которого стало уделом избранных, и в котором правители всегда находили что-нибудь подходящее, чтобы принудить подданных исполнять их сиюминутную волю.
В наши времена. когда тексты уже исчисляются петабайтами и законодательство усовершенствовано до немыслимых пределов, Фемида окончательно превратилась в путану, предоставляющую услуги не только вождям, но и политикам, чиновникам, олигархам, силовикам, правоохранителям…
Принесло ли это "совершенство" благо и справедливость, ради которых Сократ выпил яд? Нет, очевидно и категорично – нет. Призрак верховенства закона победил верховенство морали, победил верховенство справедливости, победил верховенство здравого смысла. И даже – верховенство самосохранения общества.
Так как же нам быть…