Глава 2. Учитель.
Знамение.
Прошло больше недели со дня начала Ксюшиной болезни, но видимого улучшения не наступало. Жар не прошёл, а кашель всё усиливался. Учитель был не доволен ходом событий и тревожно произнёс перед своим уходом:
- Сегодня решающий день. Или девочка победит болезнь, или…. Молитесь, иного не остаётся!
... Ночь казалась бесконечной. Словно время замерло и отчитывало мгновения хриплыми неравномерными вдохами и выдохами Ксюши. Девочка в бреду металась по постели, часто кашляла. Потом успокаивалась, засыпала и во сне жалобно плакала. Обессиленная от суеты и нервозности последних дней, мать сидела рядом. Ей очень хотелось спать, голова то и дело спадала на грудь. Феклуша одёргивала себя: била по щекам, сбрызгивала лицо холодной водой, но усталость давала о себе знать. То, что сказал учитель, подтверждало самые плохие её предчувствия. Ксюша была на грани между жизнью и смертью. Помощи было ждать неоткуда.
Феклуша прошлась по избе, чтобы размять ноги и остановилась в красном углу перед иконами.
- Господи, помилуй! - шептала несчастная мать. - Пожалуйста, только не забирай её! Единственную, самую дорогую, мою девочку, мою кровиночку! Помоги, Господи!
Феклуша плакала, и сквозь радугу застилавших глаза слёз, нимбы на образах расходились золотыми кругами. В моменты скорби, страха, опасности, когда все силы исчерпаны и остаётся надеяться только на Бога, даже в самой чёрствой душе найдётся несколько слезинок. И если в последнее время Феклуша не была усердна в своих молитвах, а Господь, к которому она взывала, был где-то далеко, то сейчас её молитва была горячей и искренней, а Бог был рядом. Настолько рядом, что ей стало страшно от ощущения присутствия невидимой силы.
- Господи! - твердила Феклуша. - Спаси мою маленькую Ксюшеньку! Всё что угодно отдам, чтобы она жила!
Молитвенное усилие души поднимало её всё выше. Фелкуша чувствовала, словно её окунули в огонь, в огромное невидимое пламя, которое озаряло, но не обжигало. Она замерла в благоговении, и вдруг уловила в своём сознании особую мысль. Не подумала, а именно уловила, как будто кто-то внутри отчётливо произнёс:
- Оставь его!
- Кого оставить? - в изумлении спросила сама себя Феклуша, взглянула на икону Спасителя и моментально всё поняла: - Учителя!
- Господи, почему?! Да и как я могу его оставить, если между нами… Она не успела додумать эту мысль, как промелькнула другая:
- Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует в сердце своём.
Это были слова из Евангелия, которые Феклуша слышала в храме на проповеди, а Господь с образа смотрел сурово и требовательно.
- Да, - сокрушённо подумала Феклуша, - это грех, срам. Из-за этого случилась беда с Ксюшей. А я опять только и делаю, что думаю об учителе. Но что поделать? Как себя остановить?!
- Оставь его, а то будет беда! - ещё раз твёрдо и требовательно прозвучал внутренний голос.
Феклуша оглянулась по сторонам. Ей стало не по себе. Было поразительно, что Господь общается к ней через её собственные мысли. Может ли быть такое? Она ничем не отличилась перед Богом, ничем не заслужила такой чести. Правда ли то, что сейчас с ней происходит?
- Что за наваждение? Может это моя блажь? - подумала Феклуша. Но при этой мысли ей вдруг стало неимоверно страшно. Она почувствовала, словно рушится весь мир, уходит из-под ног последняя опора. На мгновение не стало ни Бога, ни будущего, ни какой-либо возможности повлиять на зловещую неизбежность. Это было настолько мучительно, что Феклуша с радостью готова была принять не только тот факт, что Господь обращается к ней, но и то, что он требует от неё непростого поступка, жертвы.
Надсадный кашель дочери вывел Феклушу из напряжённого оцепенения. Она подошла к девочке, поправила скомканное одеяло, дала ей выпить несколько глотков отвара. Когда же она вернулась в красный угол, то решение было уже принято.
- Так, Господи! Да будет воля Твоя, я оставлю его даже в мыслях! Я пойду на всё, лишь бы моя девочка жила!