Это был их последний вечер в доме. Друзья уже собрали вещи, загрузили их в машину и теперь методично напивались. Теплый воздух неподвижно висел по всему объему квартиры. Казалось, окно раскрытое нараспашку, только выводило прохладу из дома. Полураздетые парни сидели за столом и молча пили. На фоне шел какой-то фильм, за которым никто уже не мог уследить. Где-то на кухне приглушенно играла музыка. Артур периодически втыкался лицом в стол, резко вскакивал, делал глоток и опять начинал медленно погружаться в полудрему. Митя молчаливо пил, его торс был покрыт гематомами, не хватало пары зубов, а здоровенный фингал мешал нормально видеть. М. не спрашивал откуда побои, чтобы не услышать поток сквернословия. Митя жадно уплетал остатки еды, много пил и непрерывно молчал. М. сидел в кресле, около него скопилась горка пустого стекла, а в ведре с холодной водой, он пытался вспомнить где он его раздобыл, однако так и не смог, плавала пара бутылок. В холодильнике еще что-то должно было остаться, но М. понимал, что он до них уже просто физически не сможет дойти. Картинки на экране быстро сменяли друг друга, не давая даже малейшего шанса сфокусироваться и осознать происходящее. Каждый кадр проносился сквозь М. ,унося от него сюжет куда-то бесконечно далеко. Митя медленно встал, опрокинул свою бутылку, взял со стола пачку сигарет и пошел на кухню. М. слышал, как открылась дверь холодильника, звякнуло стекло, затем он проследил, как Митя в компании трех новых друзей вышел на улицу и тихонько прикрыл дверь. Артур уже распластался по столу и негромко похрапывал. М. показалось, что в мире не осталось никого. Его иступленный взгляд пробежался по комнате. Где-то на шкафу он заметил пачку аскорбинок. Прикинув остатки, около одной трети упаковки, он повел взгляд дальше. Не сумев ни на чем зафиксировать взгляд, М. допил бутылку и начал тихонько насвистывать незамысловатую мелодию, дуя в тонкое горлышко пустой стеклотары. Картинки на экране пролетали сквозь него как машины на скоростном шоссе, не оставляя шансов себя догнать.