На днях посмотрел весьма актуальный для нынешнего времени фильм заслуженных, увенчанных и удостоенных бельгийских кинематографистов братьев Дарденнов, Жана-Пьера и Люка, под названием "Молодой Ахмед".
При том, что за фильм дали приз на Каннском кинофестивале в прошлом году, я, например, вообще ничего про него не слышал, и попался он мне совершенно случайно.
Но я не кинокритик, и в данном конкретном случае меня не интересуют художественные достоинства фильма, хотя они у него, безусловно, наличествуют. Братья Дарденны создали свой собственный мир - полудокументальный (они начинали как кинодокументалисты), полухудожественный (все их кинотрюки и киноходы, как мне представляется, служат одной цели: рассказать как можно правдивее о реальной жизни). Однако в этом фильме, как мне представляется, они впервые за свою довольно долгую карьеру (в художественном кино они работают как минимум 30 лет) решили высказаться. Прямо.
Для того, чтобы показать, что они сказали, я вынужден кратко изложить сюжет. Тем, кто не видел фильма и хочет его посмотреть, дальше читать не стоит.
Бельгийский подросток арабского происхождения по имени Ахмед ходит в местную "мечеть". Имам (имам не священник в нашем понимании; имам, по сути, помощник, который помогает прихожанам мечети правильно читать молитвы) в свободное от молитв время "наставляет" его и так, и сяк, в том числе, например, говорит, что преподавательница арабского языка, которая учит Ахмеда и других детей этому языку не по Корану, а с использованием поп-песенок и "несвященных" книг, - "неверная" и "предательница".
Дома Ахмеду не очень уютно. Свою мать он обзывает пьяницей, хотя она всего лишь, как это заведено во французской традиции (Ахмед и его семья живут во франкоговорящей части Бельгии), выпивает бокальчик-другой сухого вина за обедом. Старшую сестру он обзывает шлюхой, потому что она носит довольно открытые наряды. Где его отец, так толком и не объясняется, но однажды Ахмед и его называет трусом и предателем.
И вот, живя в этаком "раздвоенном" состоянии - между современностью и религией далёких предков, - Ахмед в какой-то момент решает сделать одно не очень хорошее дело. Он решает наказать преподавательницу арабского - мадам Инес - за её "неверность". Попросту зарезать.
У него ничего не выходит - она вовремя захлопывает перед его носом дверь, после чего он тут же бежит к имаму. Имам - как "законопослушный" житель Бельгии - тут же тащит Ахмеда в полицию, чтобы его неблаговидный поступок не бросил тень на мечеть. "Я же не говорил тебе убивать её!" - говорит он Ахмеду. А потом целует и добавляет: "Брат мой!" После чего тащит-таки в полицию.
Ахмеда засовывают в т.н.исправительный центр для несовершеннолетних. Это что-то типа закрытого интерната с полутюремным режимом (постоянные шмоны, персональные соцработники у всех обитателей, закрывающиеся на ночь двери). Чтобы Ахмеда "поставить на путь исправления", его один раз в неделю возят на некую ферму ухаживать за животными. Там-то, собственно, он и собирается продолжить делать своё дело - видимо, после того, как мать на свидании сообщила ему о том, что имама арестовали.
Он крадёт на ферме пластмассовую зубную щётку и по ночам затачивает её о бетонный пол в своей комнате. И ждёт свидания с жертвой - мадам Инес. Ведь психологиня в исправительном центре ему сказала, что он не сможет исправиться до тех пор, пока не сможет поставить себя на место жертвы.
Свидание срывается - мадам Инес, увидев его, впадает в истерику и выбегает из комнаты.
Ахмед продолжает ходить на ферму, но однажды там к нему пристаёт с поцелуями дочка фермера, его ровесница. Видимо, это становится последней каплей в чаше его терпения. Перед отъездом с фермы он просит её стать мусульманкой. На недоумённый вопрос "зачем?" он говорит, что её поцелуи - не просто грех, а большой грех, а если она станет мусульманкой, грех станет чуть меньше, а ему станет чуть легче. Естественно, девушка его посылает на все четыре стороны.
После чего происходит тот самый катарсис.
По дороге в исправительный центр Ахмед выпрыгивает из машины и убегает от своего соцработника, садится на автобус и едет к мадам Инес. По приезде к ней он проникает во внутренний дворик, видит, что все двери и окна закрыты, открыто только окно на втором этаже. Забравшись на карниз второго этажа через забор, он тянется к окну, но не дотягивается и падает вниз.
Упал он, видимо, не очень удачно - Ахмед лежит на земле и не может двигать ногами, только рукой пытается дотянуться до дома, чтобы постучать железным штырьком (выдернутым только что из кирпичной стены, вероятно, с целью использовать его в качестве орудия покушения) по стене дома.
Мадам Инес слышит этот стук и выбегает из дома. Поняв, что с Ахмедом плохо, она говорит, что сейчас вызовет скорую помощь. Ахмед смотрит на неё и говорит - "Простите меня!"
На что у любого более-менее внимательного зрителя, как мне кажется, должен возникнуть совершенно резонный вопрос: "Не поздновато ли, дружок, просить прощения?"
Как мне представляется, авторы отвечают на этот вопрос всем своим фильмом - что таки поздновато.
Что уж коли приехали в чужую страну и живёте в чужой стране, то либо ведите себя, как полагается себя вести в этой стране, либо - если не нравятся местные нравы, - то всегда есть возможность уехать туда, где будет нравиться.
Но ответ братьев Дарденнов - это ответ "старых европейцев". Старший из них родился в 1951 году, младший - в 1954-м. И это ответ Европы. И в фильме показано, как с этими "понаехавшими" там "работают".
Нам много чего рассказывают про Европу - Европа то, Европа сё, Европа одряхлела, Европа устала.
НО!
Невменяемых имамов там таки арестовывают (если, конечно, братья Дарденн не выдают желаемое за действительное), а с невменяемыми подростками из инокультурных семей таки работают - по крайней мере, пытаются перевоспитывать и встраивать в своё общество.
Естественно, этот фильм не мог не натолкнуть меня на мысли о том, то творится в этой сфере у нас. И, увы, мысли эти невесёлые.
Годами СМИ рассказывают про то, что у нас творится в некоторых регионах, где разные невменяемые чувствуют себя крайне вольготно и делают, что хотят. И при этом ничего не слышно про то, что с этими невменяемыми хоть как-то "работали". Полный ноль.
Не говоря уже о "культурном" ответе. Фильмов, подобных "Молодому Ахмеду", у нас не снимают. Зато у нас снимают про Зулейху, про которую я не смотрел, но отзывов понаслушался и поначитался - как я понимаю, "создатели" этого "произведения" ничего, кроме провокации, сделать не хотели. Причём на государственные деньги.
В пандан к фильму Дарденнов я посмотрел ещё один фильм - ещё более откровенный и ещё менее политкорректный (братья всё-таки в целом остаются в рамках политкорректности и высказываются в предельно тактичной форме).
Речь о фильме режиссёра из Ливана Надин Лабаки под названием "Капернаум".
Это история о ливанском подростке, которого так достала нищета, в которой он и его семья пребывают, что он подал в суд на своих родителей и во время судебного заседания попросил судью, чтоб тот запретил его родителям рожать детей.
Куда уж откровеннее? Хватит плодить нищету! - открыто говорят европейцы (профинансировавшие ливанский фильм на ливанском материале) всем тем, кто, сам живя в нищете, продолжает её увеличивать. Ну ладно бы они продолжали её увеличивать у себя - так эта нищета всё время грозится вылиться куда-нибудь вовне - и прежде всего в ту самую Европу. Герой фильма по ходу дела тоже хотел уехать куда-нибудь в Швецию, про которую ему рассказали красивую сказку, - но ему не повезло, его родители были настолько нищие, что не удосужились в своё время зарегистрировать факт его рождения, и у него просто не было документов.
Как мне кажется, два вышеописанных фильма - это такие маленькие звоночки на весьма скользкую тему, которую в Европе не хотели муссировать очень долго.
А вот коронавирус прогудел колокольным звоном - и думаю, что скоро, очень скоро Европе придётся начать уже не просто фильмы снимать, а всерьёз заниматься проблемой перенаселения. Дай бог, чтобы это не было какое-нибудь массовое кровопускание, чем так славилась Европа в былые времена.
Но мне-то в любом случае интереснее про нас.
Фильмов мы не снимаем, проблемы не решаем, с невменяемыми не работаем.
Что будет дальше - бог весть.
Но после просмотра двух этих - очень профессиональных - фильмов мне почему-то подумалось, что Европа - несмотря на всё своё пресловутое "одряхление" и "утрату пассионарности" - в конечном итоге со своими проблемами справится.
А вот с нами - вопрос.
Очень большой.