- Знаете, я буду говорить предельно откровенно. - завуч поправила строгие модные очки, стоившие половину зарплаты внимательно слушавшей ее усталой, замордованной женщины. - Жаль Ваш муж не смог явиться, мне бы хотелось, чтобы он тоже послушал.
- Не смог, работа, сами понимаете, давайте не будет тянуть, что он натворил на этот раз?
- А в том-то и дело, что ничего, одно, большое, даже огромное ни-че-го. - и она даже развела руками в стороны словно плохой рыбак хвастающийся несуществующим уловом, чтобы подчеркнуть размеры этого пресловутого ничего. - чаю хотите?
- Да, если можно, без сахара - ей срочно нужно было чем то занять руки, разговор будет долгий и не из приятных.
- Вот, смотрите. - пока закипал грязно белый чайник учительница достала из ящика стола кипу бумаги и начала по одному листу веером раскладывать перед ней. - математика, русский, география, физкультура. - последнее было произнесено с большим возмущением, - я не против творчески одаренных детей, но ,простите, это уже похоже на невроз.
Наталья вздрогнула от звякнувшего чайника и всмотрелась в разложенные перед ней рисунки. внутри все похолодело, с бумаги на нее смотрели красные цветы, обрамляющие черный и явно женский силует. Опять, опять это!
- Он рисует везде, если отнять бумагу будет рисовать на доске, заставить просто сидеть за партой, так будет вывозить пальцем, это же наваждение - и завуч поставила чашку с чаем прямо сверху на рисунки, как бы обозначал насколько они не важны.
- А рисование? - произнесла она как утопающий, хватающийся за соломинку.
- А что рисование? Там же надо рисовать, делать задания, а он малюет только вот это - и длинный, явно нарощенный, ноготь выразительно постучал по изображениям - с такой деятельностью в полугодие он выйдет с оценкой два как минимум по четырем предметам, Вы же понимаете, чем это закончится?
- Понимаю, что можно сделать, как то исправить оценки?
- Прежде всего я считаю Вам надо обратиться к специалистам, шутка ли ребенок третий месяц только рисует и только один сюжет, Вы слушаете меня?
- Да, да, конечно, мы обратимся, спасибо большое, можно я рисунки заберу?
- Пожалуйста, один я все таки оставлю, что ни говори, а получается чертовски красиво, у парня явный талант, постарайтесь не загубить его..
- Всего хорошего и, видимо, до скорой встречи. - с этими словами она встала и стараясь из всех сил не торопиться, хотя покинуть кабинет ей хотелось невыносимо, медленно вышла за дверь.
на скамейке в коридоре сидел ее сын и вполне предсказуемо что то чертил в блокноте, держа его на коленях, непременно высунув кончик языка. Мать умилилась, но тут же загнала возникшее теплое чувство в самый дальний угол, прокашлялась и строгим голосом произнесла.
- Домой! - Пашка сжался, втянул голову в плечи, зыркнул исподлобья, но беспрекословно встал. - Дай сюда! - она резко выдернула блокнот из его рук.
Цветы, цветы, цветы, с остервенением пролистывала она блокнот, опять эти чертовы цветы. Муж уже давно не дарил ей цветов, именно поэтому, чтобы не напоминать лишний раз сыну о них.
Парень смотрел на мать крепко, до боли, сжимая в руке карандаш, прекрасно понимая, что все это сейчас же полетит в помойку.
- Верни пожалуйста. - он попытался отстоять свое имущество, какое там, только добавил раздражения.
- Я сказала, домой, там поговорим. - она попыталась разорвать блокнот, безуспешно, слишком толстый, тогда она его просто скомкала и выбросила с шумом в мусорное ведро.
Он шел по полутемному длинному коридору второго этажа школы, шаркая ногами по дешевому линолеуму, ведя рукой по стене, отрешенно и без эмоций. Мать шла сзади и сейчас он раздражал ее весь, начиная от развязанных шнурков, заканчивая рукавом рубашки, которой он вытирал хлюпающий нос. казалось, они с отцом ему дали все для счастливого и беззаботного детства, пока не появилась эта ополоумевшая бабка со своими россказнями и он немедленно развесил уши.
Когда они только поженились свекровь не особо жаловала их своим вниманием преспокойно сидя в деревне. Скорее они стремились почаще выезжать на природу, которой в этом богом забытом месте было предостаточно.
Беззаботный отдых безусловно располагал к романтике, к тому же бабуля постоянно пропадала в лесах, предоставляя их самим себе, это было в разы лучше, чем чахнуть в съемной комнате четыре на четыре в грязной коммуналке.
Приоритеты в пище резко сместились в сторону соленого и стало ясно, что в скором времени ожидается пополнение. Как-то очень быстро и легко получилось разобраться с квартирным вопросом, обменяв комнату в центре города на трешку на окраине и к моменту рождения новой жизни все условия для комфортного существования были готовы. Ничего не предвещало беды, но деревенский дом по необъяснимым причинам сгорел дотла, оставив свекровь без крыши над головой. Делать было нечего и она со всеми своими сушеными травами въехала в пустующую пока третью комнату. Выручала конечно сильно сидя с ребенком, что позволило быстро выйти из декрета на работу.
Началось все невинно, они стали рисовать, скупая краски, кисти, холсты и нанося существенный урон семейному бюджету. Превратили комнату практически в мастерскую и да, на рисунках всегда были те самые пресловутые цветы и вензеля. И потом пошло это безумие - расписывание потолков.
Теперь, когда бабуля исчезла ей казалось все пойдет лучше. Время лечит. И как только пройдет горечь утраты все вернется на круги своя. Но Пашка до истерик требовал отдать ему тот холст и отказывался верить в то, что его выкинули. Ту картинку и вправду оставили, хотя она очень настаивала на том, чтобы ее попросту сжечь. Но муж не смог, все таки память о маме и где-то ее припрятал.
И Паша стал рисовать, отчаянно, будто ополоумев, теперь вот и в школе начались проблемы. Время шло и никаких улучшений не наблюдалось. Ругань не помогала он только все больше уходил в себя. Увещевания все заканчивались просьбой отдать рисунок.
Павел сидел в кафе, у них было свидание. Светка, бойкая блондинка, практически силой заставила его согласиться на встречу вне института. Он лениво ковырял ложкой мороженое, она о чем то вдохновенно рассказывала. Неинтересно, совсем.
Перед глазами стоял образ тонкой гибкой колдуньи с бубном, он со временем стерся, но не переставал будоражить воображение.
Краем глаза через окно промелькнула чья-то черная голова, кольнуло под сердцем. Он резко отодвинул стул, вскочив, наткнулся на удивленный взгляд Светы, вроде хотел что-то объяснить, но вот уже бежит к выходу, столкнувшись по ходу с официантом.
Светка пожала плечами, мол “дурак”, довольно кивнула своим мыслям, отметив забытые очки, а увидев на столе брошенную впопыхах крупную купюру так и вовсе выкинула его из головы, тут же улыбнувшись парню сидящему за соседним столиком.
- Девушка! Девушка, подождите! - Пашка запыхался от быстрого бега настигнув свою цель уже на автобусной остановке, та обернулась и внимательно посмотрела на него.
- Привет!
- Я нашел тебя, нашел! - он аж стал заикаться от радости, это же она, только волосы в хвост собраны. - Ты же помнишь меня?
- Конечно, я тебе оставила карту, жду, удивляюсь, что не идешь.
- Я ее потерял. - насупившись ответил он.
- Ой, а вот это плохо, второй карты не существует.
- А как же ты сюда попала?
- Я могу теперь ходить без карты.
- Что же мне делать, скажи?
- Ищи, она точно есть, я это чувствую
- Да где же я … - растерянно начал он опустив глаза вниз, а когда поднял девушка уже исчезла.
Дома он устроил форменный скандал с обыском и допросом с пристрастием.
- Где он! Отвечайте!
- Выкинули!
- Врете, я знаю, что время, все равно найду! - ломающийся подростковый голос сорвался пару раз пустив петуха. - все равно найду!
- Паш, свари кашу детям. - Светка потянулась в кровати и перевернувшись на другой бок тут же заснула.
- Да, да, моя очередь.
В детской две девчонки, копии матери, притворились спящими, но быстро передумали и накинулись на отца с заливистым хохотом.
На выставке был как всегда аншлаг картины уже ставшего популярным художника разлетались как горячие пирожки, цветы нравились всем. Постаревший отец на его тридцатилетие пришел с большим конвертом и очень заговорщицким видом. Мать притворно закатывала глаза, показывая, что уж она то точно была против такого подарка.
Взрослый давно женатый мужчина с двумя детьми оцепенело смотрел на изрядно потрепанный лист бумаги, казалось уже давно забытой историей. Какого черта сейчас? Пальцы торопливо пробежались по завиткам. Вот где была ошибка! Срочно, срочно рисовать и тут же на шее с визгом повисла младшая дочь с просьбой поиграть с ней в “барана”. Это такая игра, когда он вешал мелкую к себе на шею и крутил крутил, а потом скидывал на диван. Беспроигрышная игра, одинаково нравилась и детям и жене.
Но перед глазами прочно обосновался давно забытый образ плясуньи и все остальное отошло на задний план. Светка забеспокоилась заметив в глазах мужа давно угасший огонек безумия, беспомощно оглянулась на свекровь и еще больше забеспокоилась увидя как та побледнела.
Праздник схлопнулся моментально, даже не дойдя до торта, Павел умчался в свою мастерскую.
Ночь для Светланы была неспокойна, муж не отзывался на телефон, полностью исчезнув, растворившись в своем творчестве, будь оно проклято.
Она уже давно успокоилась, особенно после рождения дочери, Паша, казалось полностью забыл и выкинул навязчивую идею о лесе, костре и о ней, то сопернице, которая незримо пристуствовала на всех его картинах или явна или полунамеком.
Но последние годы все реже появлялась на полотнах, остались только цветы, которые приносили небывалый доход.
А он уже вовсю работал, с трех углов уже тянулись желтые узоры, пульсируя и еле слышно жужжа. Он не зря тренировался все это время, узор нарисовался за два часа и уже совсем скоро он завершит.
В центре закружилась прозрачная воронка, куда он шагнул не задумываясь. Все тот же лес освещенный серебряной луной, вот та поляна и тот самый силуэт. Песня, танец, огненные цветы.
Девушка обернулась, улыбнулась.
- Здравствуй, Паша! - звонко произнесла она. - ты молодец!
И что то до боли знакомое послышалось в одной простой фразе, интонация с которой это было сказано. Осознание пришло мгновенно, сердце гулко стукнуло и казалось перестало биться и в оглушающей тишине он задал этот ужасный вопрос
- Бабушка?
- А как же, она самая, как я тебе а?
- Но, но почему ты ничего не сказала, тогда, на той остановке?
- Так если бы я сказала, разве ты бы пришел?
- Это глупо, глупо! Я искал тебя всю жизнь, я бредил тобой. Я не спал ночами! Я сводил с ума родителей, так нечестно, так нельзя!
- Да ты ополоумел? Это же чудо, тебе показали настоящее чудо!
- Ба, это идиотского ребячество! - он негодовал, уже понимая зарождающуюся внутри пустоту и сожаление о потерянном впустую времени.
- Даааа.- разочарованно протянула “бабуля” - яблоко от яблоньки недалеко падает, весь в отца, он тоже все забыл и выбросил из головы.
- Это все уже не важно, возвращай меня обратно, сейчас же. Тебе же даже невдомек, что у тебя правнучки родились, да?
Но на черноволосую красавицу эти речи не произвели никакого впечатления, она пренебрежительно прищурилась, откинула со лба волосы и зло топнула ногой. Вокруг Паши все потемнело и он через некоторое время открыл глаза у себя дома.
На кухне сидела зареванная Светка, вокруг которой крутились недоумевающие и растерянные дочки. Увидев его жена неожиданно не стала устраивать истерик, а глупо улыбнулась и бросилась на шею. Он гладил белые волосы жены, утешая ее и одновременно коря себя за то, что заставил ее чувствовать такое. Утешал дочерей. Через какое-то время все успокоились. Младшая дочь первая отправилась в свою спальню, там, на тумбочке лежал лист бумаги… с цветами, красивый рисунок, одновременно и похож чем-то на папины рисунки и не похож. Повинуясь странному чувству девчонка воровато оглянулась на дверь, быстро схватила лист и спрятала его себе под подушку.
Первая часть тут: https://zen.yandex.ru/media/id/5a6468c89d5cb30553d6dd0a/ognennye-cvety-chast-1-5ed389b83a859d24e59dabe5