Как тихо пришёл этот необыкновенный год.
"Необычный, тихий..." - Думала я, слушая всё вокруг в новогоднюю ночь. "И мир на душе... ".
За "все новые года" было всякое, но такой тишины и спокойствия - не было. И над салатами у мамы не было битвы... хоть и традиция у нас такая... И нужного как-будто ничего не было...
В новогоднюю ночь люди загадывают желания или просто вместе смеются... я обычно молюсь...
А в этот раз я не то, что молилась... Скорее, слушала, как молится вокруг тишина... И в этом было что-то такое доброе. И лица родных были такие светлые!
Наши домашние пророчества - моя маленькая традиция. 31-го мы обычно гуляем перед тем, как ввалиться гурьбой к маме, с подарками, с шумом встречи, беганьем котов, салатов, прятанием в комнатах укромненько коробочек... до этого всего - гуляем, потому что радует наш новогодний Питер, люди, случайности... И каждый раз я изрекаю нечто интуитивное. Следующий год, мол, год испытаний, надо много пахать, а в этом году много обмана, и нужно быть чище и бдительней к себе, проверяется всё... Сбываться-то сбывается, но в наших разговорах - и серьез, и несерьёз. Просто мы так чувствуем, потому что у времени есть настроение, как у ветра. И можно почувствовать, что он несёт, что он от нас хочет. Невсерьез - и потому что самое важное для человека Бог не показывает. В этом есть самая большая для меня радость! Но есть фрагменты впереди, и настроение года. У каждого - разное, и в этом есть - как сказать? - "радость приветствия времени!" Какое бы оно не было!
Предчувствие года начинается ещё до его начала. Бывает - ещё осенью, такими маленькими вестниками ощущений... Как будто даётся минута или несколько, и по ним ты знаешь, что скоро, но пока ещё погружен в работу и должен довести начатое. Мы никогда не читаем на этот счёт гороскопы и прочее. Нам нравится - самим. Какой будет год? Как тебе кажется? И так начинается наш разговор.
В этот раз я больше спрашивала. Потому что во мне было только: "светлый... таинственный... Очень светлый!" И новая тихая радость разливалась вокруг, а я чувствовала себя ребёнком, и дети - со мной...
И вот - начался.
Пришёл он с удивительными для нас подарками. Ситуации разрешались сами, совершенно непредсказуемо. Деньги, которые мне надо было найти вдруг не требовались, и так - раз за разом. За имплант с меня взяли 3 тысячи, и я не поняла - как. Экзамены, к которым дети вымученно готовились - отменились. И все будто утишалось... все тише... и тише... Инерция всех действий извне как-будто тонула в необъятном и пушистом облаке. А наша радость и смех звенели колокольчиками. Неожиданно нашёлся мастер который смог настроить наш рояль(спустя 6-7 лет). И наша квартира купалась в Рахманинове, Питерсоне... И соседи, не выдержав, пришли с Наполеоном: очень нам нравится, как вы играете...играйте почаще - мы слушаем. И Сашка мой осваивал рояль. А рояль осваивал Сашку, и вспоминал, как на нём сочинял Глазунов... И совёнок, сидя на телевизоре в трансе задумчиво повторял мотивы.
А потом вдруг "сама нашлась" и студия танца для Сашки (наша мечта, чтобы его одаренность к движению нашла, наконец, возможность в реальности). И появилась она - эта возможность, в нашем доме, в соседней с нами двери, и для нашего безденежья - бесплатная. Просто и вдруг разрешили посещать занятия детям. (И это - не хип-хоп, не бальные, а те самые ирландские танцы, которые у меня вызывали восторг. Стоит ли говорить, что педагог оказался замечательным?)
И каждый раз мы удивлялись: как просто, как непредсказуемо решалось все. А старший сын ради себя и людей - выходил на набережную, и играл им на скрипке. И у нас была денежка - на просфорки и храм.
...Когда объявили пандемию, я не отнеслась к ней серьёзно: начинался наш Великий пост. А это - серьёзнее, и это - завеса таинства и благодати. Только для меня он - будто и не кончился. И мир после поста не вошёл в свои права.