Все в нашей семье – кошатники. Точнее, все, кроме папы, он – суровой кавказский мужчина, и по его словам сложно судить не только любит ли он котиков, но и любит ли он свою жену и детей. Об его отношении к котикам остаётся судить по поступкам, однако они противоречивы.
Несколько лет назад мы остались без своего кота. Горевали и тосковали, поэтому, а также потому, что родители тогда ещё работали, а я вообще училась в другом городе, мы решили взять не одного кота, а сразу двоих. Такой вариант подвернулся совсем скоро. Знакомая коллеги моей мамы принесла двух полуторамесячных братиков-котиков: чёрно-белого и рыжего. Они были очаровательны, мы были покорены и взяли их себе. Чёрно-белого назвали Мурзиком, а рыжего – Локи. Отгадайте с одной попытке, кого называла я, а кого мама?
Рыжий Локи был крупнее, пушистее, красивее и умнее, по крайней мере по моему субъективному мнению. Папа вроде бы тоже любил его больше, и уж точно позволял ему больше. Интеллигентный чёрно-белый Мурзик был маминым любимцем. Котятки росли, трогательно игрались, менее трогательно дрались, иногда ели цветы, катались на шторах и роняли телевизор (утрирую, телевизор был только раз). После очередной выходки Локи или, в редких случаях Мурзика, папа ругался и кричал, что выкинет котов вместе с нами, но не выкидывал.
Когда котикам было по два года, нам под ворота подкинули котёнка. Он плакал, плакал и плакал... Сначала громко и возмущённо, потом обиженно и душераздирающе. Я держалась очень долго, бесконечные часы, но не выдержала, вынесла ему мокрый (потому что дело было в жарком и сухом августе) кусочек хлеба. Котёнок оказался крошечным, трёх-четырёх недельным, грязным и невзрачным. Он кинулся на хлеб, как будто не ел сутки (а это, возможно именно так и было) и ел, урча и дрожа. Я повернулась, чтобы уйти, и котёнок бросил недоеденный хлеб, чтобы кинуться к моей ноги и прильнуть к ней всем своим крохотным дрожащим тельцем. Если бы кто-то после этого смог бы оставить котёнка там, то пусть бросит в меня камень.
За серую, слипшуюся в иголки шкурку мы назвали котёнка Ёжик. Ежик оказался девочкой, что логично. Понятное дело, что непородистую и некрасивую кошку, о родителях которой мы ничего не могли рассказать, никто не захотел брать. Так мы стали хозяевами трёх котов.
А потом они все трое пропали. Что особенно обидно, накануне не было ничего особенного: никаких поеденных цветов или перевёрнутых телевизоров. Просто папино терпение лопнуло, и он их завёз. Да, он периодически грозился выкинуть котов, но он и меня грозился выдрать как сидорову козу, но стукнул один раз за четверть века. Поэтому мы с мамой сначала считали, что котики пропали самостоятельно и не понимали, почему трое сразу.
Папа признался только на следующий день. Оказалось, что он отвёз их за город, практически в чистое поле, на заправку с закусочной. Мы поехали забирать котиков, но их уже не было. Вполне возможно потому, что на заправке хозяйничала целая стая собак. Я два часа ходила вокруг этой заправки и до хрипоты кричала: «Локи!», «Мурзик», «Ёжик!». Но подходили ко мне только собаки.
Мы вернулись домой. Но я ещё очень долго ждала и надеялась, ведь сколько историй о том, что коты возвращались домой, проходя десятки и даже сотни километров. Однако это оказалась не такая история. Я хочу верить, что шикарный, толстый и рыжий Локи, уверенный, что мир существует для него, нашёл новых хозяев, которые обожают его и только рады ему угождать. Я надеюсь, что джентльмена по окраске шкурки и характеру Мурзика взяли люди, способные оценить его по достоинству. Но я так боюсь за глупенькую и невзрачную Ёжика, которой с самого раннего детства ужасно не везло.