В июне 1927 года "Известия" решили познакомить своих читателей с новинками узбекского киноискусства:
Узбекгоскино - молодая киноорганизация, возникшая только в 1925 году.
Обе идущие сейчас на московских экранах картины - "Вторая жена" и "Шакалы Равата" - являются едва ли не первыми опытами узбекистанцев в области художественной кинематографии. До сих пор Узбекгоскино ограничивалось съемкой хроники и небольших "культурфильм", посвященных различным отраслям краевой промышленности (хлопковой, маслобойной) или насущным хозяйственным вопросам (например, орошение Голодной степи).
Правда, "Вторая жена" и "Шакалы Равата" поставлены московскими режиссерами, сняты московскими операторами и в них участвуют наряду с узбеками и русские актеры, но все они сделаны на местном материале и освещены солнцем Средней Азии. Главной ценностью обеих фильм является их стремление показать те действительные драмы, которые связаны с бытом и жизнью узбекистанских масс. Неизжитая еще зависимость бедняков-декхан от богачей-баев, разбойничье движение басмачей, рабское положение замужней женщины, - вот о чем ставит себе целью рассказать картины. И зритель, поскольку перед ним приходит жизнь кишлаков (деревень), труд земледельцев, особенности брачных церемоний, своеобразие узбекистанской природы, не остается равнодушным к страноведческим урокам экрана. Наоборот, он досадует, что так мало показан этот кусок Советской Азии, что так мало глаз киноаппарата запечатлел этот особый национальный мир отделенный от Москвы тысячами верст.
К сожалению, как только показ непосредственной действительности переходит к постановочным моментам, так сразу же обнаруживаются слабость сценариев, отсутствие логики в действии, нечеткость мотивов для отдельных положений. Басмачество, о котором говорят "Шакалы Равата", было действительной язвой страны. Но какие силы - местные и зарубежные - ее питали и почему питали, этого картина почти не раскрывает, ограничиваясь изображением стычек, погонь и прочего. Так же плохо и неубедительно развивается действие и во "Второй жене".
Но как ни существенны режиссерские и драматургические недостатки, они не в состоянии обесценить первые шаги Узбекгоскино в дело создания художественных лент о себе и о своем. На экранах Узбекистана и "Вторая жена" и "Шакалы Равата" сыграют свою пропагандистскую роль.
Помимо заметки в "Известиях", фильмы были оценены киноведами, отрывки из рецензий которых приведены ниже:
Много, слишком много, подлинного, этнографически ценного быта, скопированного, без каких-либо поправок, и брошенного на экран. Широкая комиссия по просмотру «Второй жены» в Самарканде отметила: — Кинокартина «Вторая жена» жизненно-правдива... Художественно-техническое исполнение удовлетворительно... Надписи, сделанные в народном стиле, вполне соответствуют картине...
«Советский экран» № 5, 1927 год
В "Шакалах Равата" нет ничего восточно-сусального, только солнце Узбекистана, его, горы, леса, реки, кишлаки. Здесь от рисовых хлопковых полей до безжизненных песков, от горных стремительных потоков, от громад, увенчанных вечными льдами, до узких улиц-щелей узбекских кишлаков. Здесь быт узбекский такой, как он есть. Масса бытовых, без прикрас, из жизни выхваченных моментов. Здесь же красной нитью проходит жизнь узбечки, скованной грозным Адатом (Свод традиционных обычаев у народов Кавказа, Средней Азии и других исповедующих ислам), чадрой и здесь же ряд боевых схваток с басмачами — язвой, долгие годы терзавшей Узбекистан.
В массовых съемках, в эпизодических ролях играют исключительно узбеки. Весь кишлак от мала до велика в съемках принимал самое горячее участие в съемках
"Советский экран", 5 февраля 1927 года