Бывший вратарь "Зенита" Вячеслав Малафеев, недавно покинувший пост спортивного директора клуба, дал интервью Сергею Егорову. Поговорили о конфликте Артема Дзюбы и Роберто Манчини и об уходе форварда в тульский "Арсенал".
- Вы понимаете суть противостояния Дзюбы и Манчини? Чего там больше - личного или футбольного? Манчини хотел убрать его из команды еще летом, но его уговорили.
- Думаю, есть две причины. Во-первых, Манчини не нравятся фактурные нападающие, ему нравится скоростной футбол, с большим количеством перемещений, с прессингом. И Артем не совсем вписывался в эту модель игры. Во-вторых, когда Артем стал меньше играть, у них начались проблемы с точки зрения коммуникации. Возможно, кто-то слишком агрессивно высказывал свою позицию, огрызался. Причины в любом случае были нефутбольные.
- Правда ли, что Дзюба сейчас настолько велик, что он может решить практически любой вопрос команды и клуба?
- Сложно сказать. В период, когда я играл и был капитаном, когда возникали вопросы, я мог их решать или высказывать позицию руководству - или от своего лица или от лица команды. Конечно, вряд ли, в "Зените" будут делать все, что он захочет, но в любом случае будут прислушиваться к тому, что он говорит. И в каких-то моментах попытаются угодить.
- Вы можете допустить, что Дзюба не захотел возвращения Кокорина, как говорит коллега Уткина?
- У меня нет инсайда по этой ситуации, в чем причина, почему Саша оказался в "Сочи". Решение принято. Мне сложно говорить, насколько у Дзюбы есть подобное влияние в клубе. Но, насколько я помню, в период, когда у Саши были проблемы, Дзюба ни разу его публично не поддержал. Раньше они хорошо общались, дружили. И в период развития всей ситуации вокруг Кокорина поддержка от Дзюбы была бы качественной. Насколько я знаю, ее не было.
- Вы удивлены этому обстоятельству? Допускаете, что клуб попросил Дзюбу не лезть?
- Сергей Семак же не раз высказывал свою позицию в защиту Кокорина.
- Хотел бы конкретизировать историю по поводу тех 120 тысяч долларов, что "Арсенал" должен был заплатить, чтобы Дзюба сыграл против "Зенита". Вы говорили, что это не ваше решение, но не называете фамилию того человека, который принимал это решение. Почему?
- Не собираюсь никого подставлять или выгораживать себя. Тоже чувствую на себя часть вины, потому что нужно было настоять. В тот момент я рассуждал как футболист, которого обидели. Наверное в подобной ситуации я бы тоже попытался что-то доказать. Но решение было принято, жаль, что я не настоял. В этом есть моя вина.
- Вы могли это решение заблокировать?
- Нет.
- Просто сказать: "Зачем?". Игрок и так уходил с конфликтом.
- Я пришел в клуб и работал на благо "Зенита". Но если решения какие-то приняты, то они не обсуждаются. Конечно, я знаю ситуацию от и до, но не могу вам рассказывать.
- Позволю себе уточнить один момент. Тот человек, за которым было последнее слово по сумме в 120 тысяч евро, он все еще работает в "Зените"?
- Давайте следующий вопрос.
