В военной истории позднего средневековья трудно сыскать более показательного примера удачной, эффективной и революционной изобретательности, которая, кроме непосредственного успеха на поле боя, породила в умах современников уникальный миф. Именно на мифологию, окружавшую гуситскую тактику я хотел бы обратить ваше внимание.
В источниках, сохранившихся от времени гуситских войн, мы можем наблюдать смешение представлений обо всех видах боевых транспортных средств разом, даже колесниц бронзового века. Нам конечно же известно, что даже в античное время применение вагенбурга признавалось логичным и правильным способом обороны. Эврипид в трагедии «Финикиянки» изображает, как одна из враждующих сторон укрывается от другой среди сцепленных телег. При Адрианополе германцы, участвовавшие в Великом Переселении Народов, также пользовались вагенбургом. Средние века не исключение - мысль использовать повозки, которые всегда имеются при любой армии одновременно и в качестве легкого прикрытия для лагеря и для обороны в случае надобности напрашивается сама собой.
Перед тем, как описать сами мифы, напомним себе, что вагенбург это оборонительное сооружение, которое помогало пехоте обороняться от кавалерии при полевых операциях, его использование в наступлении невозможно, но и его атака силами одной только кавалерии или спешенной кавалерии при поддержке пехоты - крайне трудна.
Итак, к мифам
Один из мифов, описанный Энеем Сильвием Пикколомини (будущим Пием II) гласит, что тяжеловооруженные воины при штурме расположенного на возвышенности вагенбурга, погибают, не добиваясь никакого успеха: он объясняет это хитростью гуситов, жены которых простирали на земле перед повозками свои одежды, за которые спешившиеся рыцари задевали своими шпорами, от чего падали и их убивали. Удивительно, но именно будущий Пий II был одним из наиболее осведомленных о гуситском военном деле современников: известно о его близости к кардиналу Чезарини, возглавлявшему последний крестовый поход против гуситов. По просьбе Чезарини один из предводителей восстания, Прокоп, во время переговоров лично объяснял ему организацию своего войска.
При всем этом свидетельства эпохи пестрят достаточно экстравагантными пассажами. Например о том, как табориты атаковали врагов, превращая свои повозки в смертельный лабиринт:
«Как только давался сигнал к бою, возницы двигались на врага по определенным, заранее им указанным, фигурам или буквам, образовывали закоулки, которые, будучи хорошо известны опытным таборитам, для противника оказывались гибельным лабиринтом, из которого он не мог найти выход и в котором он запутывался, как в сетях. Когда враги бывали таким образом разбиты, отрезаны и разрознены, пехота мечом и молотилами без труда завершала разгром, или же противник погибал от стоявших на повозках стрелков. Войско Жижки походило на четверорукое чудовище, которое неожиданно и быстро схватывет свою добычу, душит ее и по кускам проглатывет. Если кому удавалось выбраться из лабиринта повозок, то он попадал в руки всадников, расположенных вне вагенбурга, и здесь погибал».
Но это только начало прекрасного мифа. Также встречается и описание атакующего клина из повозок, охватывающего и уничтожающего врага:
«Идя в бой, они из повозок образуют два фланга; посредине идут пешие, рядом с ними, почти без прикрытия, отряды конницы. Когда бывает решено вступать в бой, то возницы на флангах по знаку полководца, незаметно окружив намеченную часть противника, стягивают круг повозок. Отрезанных неприятелей без помощи со стороны своих умерщвляет частью пехота мечами, частью находящиеся на повозках мужчины и женщины стрелами. Конница сражается за пределами прикрытия, и ее в случае поражения и бегства принимают, внезапно раздвигаясь, повозки; затем она защищается, как за городскими стенами; таким образом они одержали чрезвычайно много побед, так как соседние народы не знали этого способа сражаться и широкое северное поле было весьма удобно для развертывания строев пар и четверок».
Итересно, что по сообщениям современников, Жижке однажды пришлось действительно проехать на телегах с холма, чтобы прорвать окружение:
в декабре 1421 г. Жижка попал в окружение на горе Таурганг и находясь в безвыходной ситуации, он связал свои боевые возы цепями, поставил на них лучших бойцов и устремился с горы. Так он прорвал ряды неприятеля, который не осмелился атаковать движущуюся крепость, что позволило Жижке отступить.
И конечно же, вывод
Итак, боевые повозки не просто атакуют, а проводят самые настоящие тактические охваты противника. Однако, все эти свидетельства - плод нескольких крайне интересных ошибок и фантазий. Основаны они не на описании сражений с гуситами, а на описании передвижения гуситской армии, во время которого повозки действительно совершали маневры и перестроения для преодоления пересеченной местности. Сражения же велись гуситами статично, а наступательные, точнее, атакующие действия проводились только после длительной обороны, которая выматывала противника и состояли из вылазок пехоты (а позднее и кавалерии за пределы вагенбурга).
Удивительно здесь то, что гуситы умудрялись ести наступательную войну при помощи оборонительной тактики велись и наступательные операции. Все удивительные свидетельства, которые попадают в сообщения о гуситах, все это происходит из одной ошибки, возникшей из-за военных успехов гуситского восстания, а именно — из предположения, что вагенбург применялся для наступательных действий.
Этот текст обязан своим существованием прекрасному третьему тому "Истории Военного Искусства" Ганса Дельбрюка.
Благодарю за внимание и не покидайте вагенбург без надобности!