Спустя три дня и один несостоявшийся обед с Тори ребята действительно уехали. Там же, не отходя от кассы, Ник сделал ей предложение. Свадьба была назначена через полгода, но шестым чувством я ощущала, что мне на ней не побывать. Они звонили мне по очереди каждый день, но мобильный у меня отныне существовал лишь для сообщений — разговаривать не очень хотелось. Дружеская беседа по душам получилась лишь однажды, в день их помолвки. Они позвонили мне по видео, и мы провисели часа три у экранов, вспоминая всю ту несусветную чушь, которую успели сотворить за годы знакомства. Тори предлагала мне прилететь к ним, но я отказалась, сославшись на работу, которой действительно стало больше, буквально за несколько дней.
Но главной причиной моего отсутствия стали каждодневные медитации и полеты. Я сожгла десятки свечей, которые, как мне казалось, помогают настроить некий мост между этой реальностью и той, другой, которую я видела, погружаясь в свет. Я ходила по любимому песчаному пляжу, любовалась лунами, осматривала окрестности. Знакомым мне показался только маленький кусочек вокруг валуна, остальное совершенно отличалось. Не было домов или людей, только бесконечная природа. Черные скалы и черный песок под ногами, который в моей обычной реальности был бежевым. Огромное поле рядом, сплошь заросшее чем-то наподобие чертополоха, только вот в том мире он был куда темнее. Вообще как будто в палитру художника, который писал этот пейзаж, в каждый цвет добавили черного, и все оттенки стали темнее на несколько тонов, будто градиент подвинули.
Больше всего меня удивляло то, что в какое бы время суток я ни села медитировать, в мире трех лун всегда была ночь. Но не темная или черная, а словно окрашенная в разные оттенки бирюзового. Ночная космическая радуга была единственным осветительным прибором этой загадочной малюсенькой вселенной, если не считать белых лун. Дальше поля с чертополохом мне забраться не удавалось — сразу же приходила в себя и оказывалась в собственной комнате.
Мама не задавала вопросов. Совсем. У меня даже появилась мысль, что о моем странном занятии ее предупредил Ник. Но он отверг мои догадки во время короткого телефонного разговора. Коротким он был потому, что Тори отодвинула его от экрана и накинулась на меня с вопросами:
— Дэя, Ник кратко пересказал мне твои мысли в последний вечер, когда ты была у нас. Я не совсем поняла, зачем тебе понадобилось так спешить «начинать жить заново», но да ладно. Как твои успехи? У тебя получилось то, что ты задумала?
Даже через экран я понимала, что на меня давят, причем совершенно неоправданно сильно.
— Тор, прошло всего несколько недель, ты просто чуточку во времени потерялась из-за ваших последних новостей.
Я понимала, что попытка перейти с моей темы на тему свадебную успехом не увенчается. И Тори это понимала. И Ник, который все еще сидел рядом, тоже понимал. Но судьба решила меня пожалеть, и моя драгоценная подруга действительно сменила вектор общения — резко и неожиданно. Мы поболтали еще какое-то время о всяких мелочах. А по окончании разговора я осознала, что с каждый днем ощущение времени меня покидает. По маленькой, почти незаметной крупице, но оно уходило от меня. С каждой медитацией и моей прогулкой по иной реальности время словно отступало из моей жизни куда-то в тень.
«Они» то приходили, то уходили, продолжая меняться местами, а обмороки полностью прекратились. То ли из-за медитаций, то ли из-за того, что я окончательно перестала их бояться, но волны света больше не сшибали меня с ног. Я записывала и зарисовывала каждый фрагмент, который мне особенно нравился: три луны на звездном небе, загадочный символ, полоска черного пляжа или волны «чернополоха» — чертополоха, только черного. Я решила, что дам ему новое, более соответствующее название.
Время, свободное от медитаций, я проводила как обычный человек, причем довольно счастливый. Я работала, гуляла по паркам, была даже парочка вполне приятных по человеческим меркам ночей, но после них я окончательно поняла, что это не мое. Точнее, этот человек не мой. И, скорее всего, каждый, кого я могу встретить тут, будет не моим. Однажды я поняла, что даже благодарна судьбе, какой бы она ни была, за себя новую. Как и обещал тот странный мужчина с коротким, но очень красивым именем, с каждой медитацией я все больше осознавала и принимала себя. И переставала злиться на судьбу. Тот факт, что она когда-то и чем-то обидела, если верить моим же ощущениям, больше не донимал, являлся просто данностью. И только от меня зависело, буду ли я носиться с ним как с писаной торбой или просто приму, как уже когда-то давно случившееся. Я выбрала второй вариант. Стоило это сделать, как последние части головоломки встали на место. Во время очередной прогулки по загадочному миру я, как всегда, присела на большой белый валун и сказала:
— Спасибо тебе, Эйр, ты сдержал обещание.
Сказала — и как громом пораженная вскочила с валуна, открыв глаза в собственной комнате. За окном был красивый розовый рассвет, сна не было ни в одном глазу, а сердце билось как сумасшедшее.
— Эйр, его звали Эйр!
У меня тряслись руки. Я наворачивала круги по комнате, боясь разбудить домочадцев. Стук сердца эхом отдавался в ушах и в висках, меня трясло, как в горячечном бреду. Какое короткое имя! Как можно было забыть всего три буквы?! Я сама не заметила, как начала говорить вслух сама с собой.
— Ты же обещал, что если я все вспомню, то что-то изменится. Ты сказал, что нужно время, но сам его ненавидишь. Чертово время прошло, я пять лет мучилась из-за тебя!
Я внезапно остановилась и поняла, что последние несколько минут стою перед зеркалом и кричу на свое отражение. В глазах горели бирюзовые искорки, волосы разметались, как змеи у горгоны, а лицо было белое, как мел.
— Красотка, нечего сказать…
Я усмехнулась своему же отражению и упала в стоящее рядом кресло. Слаба я на эти маленькие и плюшевые детали интерьера. Сама не заметила, как просидела в некой прострации до утра. Услышала, как мама встала и начала готовить завтрак. Я вышла на кухню и помахала ей рукой.