от гражданина РФ Костень Дмитрия Геннадьевича по вопросу проекта федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах» с новым наименованием «О цифровых финансовых активах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»
В связи с рассмотрением Комитетом по финансовому рынку Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации проектов федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», обращаюсь к Вам с просьбой не допустить принятия данного законопроекта в той форме, в которой он представлен.
Представленный на рассмотрение проект федерального закона № 419059-7, категорически не соответствует Вашему посылу о смене структуры экономики, а также фактически отменяет цель формирования идеологии, разработки и актуализации стратегии цифровой трансформации российской экономики в экономику нового типа.
Данная версия законопроекта ставит запрет перехода Российской Федерации на экономику нового типа. Новая экономика устроена по принципу экосистема и востребована объективными предпосылками развития производительных сил. В результате этого появляется необходимость формирования иной системы производственных отношений, функционирующих в новом аксиоматическом пространстве. Исходя из этого, к руководству государственных процессов возникает объективное требование в управлении по полному циклу, где формирование идеологии является одним из базовых надуровней, задающих вектор цели, и вектор направления к единому образу будущего. Полагаю, что именно это изменение в структуре экономики Вы подразумевали, когда говорили о необходимости «менять структуру экономики, чтобы обеспечить развитие на перспективу».
Отсутствие глубины понимания социальной и технологической трансформации, несущей новыми технологиями, не позволяет авторам законопроекта выйти за пределы стереотипов мышления. Перевод управления «в цифру» заменяет централизованную систему управления (и её главный инструмент — кредитно-финансовую систему) на систему децентрализованного управления. В цифровой экономике управление происходит посредством технических моделей, где действующая кредитно-финансовая система, с единым центром, преобразуется в модель децентрализованных финансовых отношений, устроенных по аналогии цифрового бартера, основанных на принципах межотраслевого баланса Леонтьева.
В то время как в мировом научном и технологическом сообществе произошло осознание, что централизованная и кредитно-финансовая системы управления объективно достигли своего предела развития, авторы законопроекта № 419059-7 продолжают формировать вектор развития российской экономики в прежней (устаревшей) научной парадигме.
Централизованная система управления, как институт формирования единого образа будущего, единой картины мира, достиг своих пределов по объективным причинам – централизованная система субъективна по своей природе. В то же время кредитно-финансовый институт, как инструмент централизованной системы управления, свел покупательскую способность всех мировых валют практически к нулю. Мировые долговые обязательства превышают ВВП мира в несколько раз, и эта дельта нарастает по экспоненте. Финансовое стимулирование экономики ещё больше загоняет её в обременение и в итоге формирует катастрофичный сценарий развития.
Попытка законодателя наложить запрет на цифровые активы, является по факту запретом на развитие технической архитектуры, устроенной по принципу «экосистемы». Понятия «консенсус», «цифровой актив», «криптовалюта», являются неотъемлемыми компонентами бизнес-логики распределенных систем управления, и порождают новые онтологические сущности, которые шире, чем современная система стереотипов централизованной системы управления. Так, технический консенсус автоматизирует понятие доверия, чем снимает с управления необходимость контроля за исполнением принятых решений. Это, в свою очередь, снимает с управления целый пласт транзакционных издержек и открывает возможность глубокой интеграции, взаимоиспользования услуг, производственных мощностей, кооперации и управления цифровыми образами на самых базовых производственных уровнях. Цифровые активы и «криптовалюта» также являются неотъемлемыми записями в системе — то есть производственными составляющими распределённых технологий экосистемы, по аналогии как бухгалтерские данные и реестры являются частью любой компании, работающей в привычной парадигме централизованной экономики.
Сегодня российской экономике уже нанесен урон, который потребует исправления. Неправильное толкование цифровых сущностей распределенных реестров в статье 141.1 ГК РФ, как категория «цифрового права», вносит как минимум несоответствие технических сущностей с правовыми конструктами, что создает для построения «экономической экосистемы» немоделируемую путаницу. Это также может способствовать перехвату управления в будущем, посредством назидания на экосистему нецелевых субъективных смыслов.
В технологиях запись в реестре, обладающая публичным и приватным ключами, характеризуется как техническая связка (entity relationship). В бизнес-среде связка — это отношения между хозяйствующими субъектами, а совокупность отношений, согласно Марксу, определяется как понятие собственность. Контракт также является системой отношений, со встроенными ограничителями – правами и обязанностями, где отношения первичны, а ограничители вторичны. Социальный запрос отказа от кредитно-финансовой системы, наделил цифровую связку материальной ценностью, превратив её в понятие «программируемые деньги», где контрактные отношения, и инструмент обслуживания создаваемыми ими ценностями формирует новый конструкт. Законодатель, классифицируя этот конструкт как «цифровое право», подменяет изначально вложенный в него смысл, тем самым претендуя на регулирование конструкта, который по смыслам является шире, чем его собственное аксиоматическое пространство. Более того, подмена понятия «отношение» на понятие «право», в будущем не позволит сформировать единой правовой среды, ибо понятие «отношение» является глобально-универсальным и трактуется везде одинаково, а понятие «право» специфично для конкретной юрисдикции. Подмена понятия «отношение» на понятие «право» закладывает неразрешимый конфликт между сотрудничающими юрисдикциями единой экономической экосистемы.
Принципы экономики нового типа, противоречат аксиоматическому пространству централизованной системы управления. Законодатель сегодня не осознает, что вектор развития технологий всегда направлен на концентрацию управления, в то время как усилия законодателя в сегодняшней модели распыляются на вмешательства во все шаги производственных отношений. Очевидно, что если одна часть усилий направлена на концентрацию функции управления (принятия решения), а вторая часть усилий на распыление контроля над производственными процессами, то возникает управленческий разрыв.
Законодательный запрет на обращение цифровых активов — это запрет на развитие новых технологий, новых производственных отношений и новых технологических и финансовых инструментов. Это отказ от роста, от перехода из состоянии всеобщей конкуренции в состояние всеобщей кооперации и интеграции, это отказ от повышения производственной эффективности и от перехода общества на новый виток социально-экономического развития, где коллективный разум в виде технологического консенсуса, а не субъект централизованной системы управления будет формировать единый образ будущего.
Мы формируем принцип «экономики экосистемы» так: из единого — разное, из разного — гармония, из гармонии — целое. Где «целое» является «новым единым», выражаясь языком Платона и Плотина. Данная модель на очередном витке развития цивилизации противопоставляется сценарию катастрофичного развития образа будущего, а это единственный сценарий, который предлагает централизованная система управления.
«Экономика как экосистема» не исключает существования внутри себя централизованной системы управления. Это частный случай экосистемы, который реализуется там, где иерархия востребована производственной необходимостью. Однако, главный принцип централизованной системы «каждый управляет в меру своего понимания, а в меру своего непонимания управляется другими», в экосистеме перестает работать.
В «экономике как экосистеме» коллективный образ будущего, развернутый в единую картину мира, подразумевает единое понимание, поэтому иерархия управления заполняется по умению, что повышает объективность и качество управления в разы. Это тонкая, но ключевая разница.
Уважаемый Владимир Владимирович! Обращаюсь к Вам с просьбой не допустить принятия данного законопроекта в той форме, в которой он представлен. Он цементирует катастрофичный сценарий развития будущего и отвергает альтернативный путь развития.
В экономике нового типа должна применяться та же методология организации процесса, как и при построении любой технологической системы, где в первую очередь формируется социально-экономический запрос, а формирование законодательства является следствием формализации новых экономических отношений.
Ранее в Министерство экономического развития Российской Федерации был представлен пакет документов, в том числе «Концепция Программы Развития Цифровой Экономики», в котором дается ответ на запрос о необходимости «менять структуру экономики, чтобы обеспечить развитие на перспективу», где тезисно описывается аксиоматическое пространство новой экономики и формируется единый образ будущего. Моей команде неизвестно наличие более проработанной версии, поэтому предлагаю взять материалы за основу организации проектной деятельности построения экономики будущего России.
С уважением,
Дмитрий Костень
гражданин Российской Федерации,
Член экспертного совета Лаборатории институционального проектного инжиниринга, автор научных публикаций и работ, зарегистрированных в РИНЦ, Social Science Research Network (SSRN) и Research Papers in Economics (REPEC). Спикер научно-практических конференций по теории и практике в области экономики и страхования
