На собеседовании мать с восьмиклассником. Парень садится, не поздоровавшись. Ему надо писать текст.
– Как вас зовут, молодой человек?
Молчание, потенциальный учащийся глядит на мать. Она говорит:
– Это Вася, Василий (называется фамилия)!
Василий смотрит в стол: за него уже ответили. Куратор говорит:
– Доставай листок, Василий! Вот текст, читай задание и пиши.
Василий смотрит на мать.
Мать торопливо достает из своей сумки чистую тетрадь, вырывает листок и дает Василию.
Ученик сидит, глядя в стол, пока мать не выудит из сумки еще и ручку.
– Где живешь, в каком районе?
Василий силится понять, о чем речь. Мать опережает его:
– С Академической!
– Какие у тебя планы насчет каникул?
Вася зависает в недоумении, смотрит на мать. Она:
– Мы хотим именно в каникулы заниматься!
– Вася, как до нас на метро доехать, знаешь?
Вася привычно помалкивает, вместо него опять отвечает мама:
– Нет, что вы!! Он у нас один не ездит, мы не отпустим ни за что. Будем с бабушкой по очереди возить.
Как будто бы речь идет не о юнце, у которого пробиваются усы, а о мешке с картошкой.
Многие родители считают нормальным собирать за парня его личные вещи и принадлежности, услужливо подсовывать ему под нос тетрадочку, а также проворно отвечать вместо него на все вопросы. И вообще отвечать за все, снимать ответственность, на корню пресекая тем самым любую инициативу. Неудивительно, что при таком раскладе привычка к паразитарному поведению у школьника давно стала нормой жизни, а определяющими чертами его личности уже прямо сейчас являются зависимость, пассивность и крайняя нерешительность.
Увы, это обычная картина. 90 из 100 родителей, которые имеют причины обратиться к нам, ведут себя в точности так. Все эти учащиеся – не из коррекционки, как вы могли подумать, а из самых обычных школ и гимназий. Их проблемами, помимо дисграфии, в 90 из 100 случаев являются слабая успеваемость, отсутствие каких-либо интересов и увлечений, недостаточность коммуникативных навыков и тотальная безынициативность.