На день рождения кошка принесла мне в подарок живую крысу. Настоящую серую крысу, размером с себя.
Она, наверное, хотела вручить её мне в торжественной обстановке, промурлыкав на ухо много приятностей и ласковостей. Но не получилось.
Уходивший из гостей шурин зачем-то пнул кошку и она выронила подарок. Подарок от удара пришёл в сознание и убежал в зал под диван. Обиженная кошка ушла на кухню. А шурин ушёл домой.
Первая попытка извлечь крысу из под дивана успехом не увенчалась. Животное дублировало направления дивана, находясь под ним.
С женой приключилась маленькая, но бурная истерика. Она вскочила на диван и стала по нему прыгать. Прямо как сын в четырёхлетнем возрасте. Правда, справедливости ради надо отметить, что сын тогда не кричал, что не желает жить с крысой в одном доме. Четырёхлетних мальчиков совсем не пугает такая перспектива.
Такого поворота событий крыса не ожидала и выбежала из своего укрытия, переместившись под стол.
Все мои познания в ловле крыс сводились к легенде о гамельнском крысолове. Но, по закону подлости, в доме не оказалось ни одной дудочки.
Тогда я решил взять крысу на руки и вынести её на улицу. Но ей эта затея чем-то не понравилась и она попыталась меня укусить. Отдёрнутые назад руки были восприняты, как бегство противника и успех на поле боя, который было необходимо закрепить. Крыса пошла в атаку, совершая прыжки на уровень моей груди, скаля жёлтые зубки и издавая ультразвуки. Я ретировался на кухню к обиженной кошке, а крыса по праву победительницы выбрала понравившееся ей место. За радиатором отопления.
Тут на тропу войны вступила Татьяна, взяв в руки трубу от пылесоса. Удар был единственным, но верным. Можно подумать, что работая хирургом, она каждый день давала пациентам рауш-наркоз.
Пульс у крыски прощупывался, дыхание было ровным. Оставалось лишь вынести её на свежий воздух. Что я и сделал.