Так же, как и подпольщики в городах, "лесные коммунары Забайкалья "несли потери. Особенно тяжелой утратой была гибель Иннокентия Даниловича Музгина и Николая Яковлевича Семинихина.
Музгин до революции работал учителем, был другом Ивана Бутина (1-й председатель Забайкальского облисполкома). Под влиянием Бутина, Музгин стал членом РСДРП(б). После революции возглавил большевистских подпольщиков в Газ-Заводе и Копуне.
Семинихин Николай Яковлевич был ранен в одной из неудавшихся атак на Газ-Завод. По приказанию Музгина двое партизан, рабочих с прииска Лугия, вынесли его с поля боя, а затем лесом вынесли из окружения в село Трубачево, где и передали местным женщинам. Те в свою очередь, перевязав раненого, устроили его на постой в дом сочувствующего большевикам.
Женщины мало понимавшие в конспирации, видимо не позаботились о скрытности и о скрывавшемся Семенихине стало известно местному жителю «кулаку» Макарову, который выдал местонахождение большевистского руководителя белогвардейцам.
Арестованного Н Я. Семенихина привели в Газ-Завод и там расстреляли. С наступлением темноты отряд партизан, расстреляв все патроны, мелкими группами вьшел из боя. Музгин, несмотря на ранение, как говорили очевидцы, ушел с поля боя последним, прикрывая отход товарищей.
Узнав об аресте Семенихина, Музгин и Пьянников пытались освободить его, но опоздали. Накануне назначенного побега Семенихин после пыток был расстрелян. Оставив Пьянникова в Газимуре, Музгин с одним из красных повстанцев, Смолиным, выехал на Унду. В пути они захватили у казаков две пароконные подводы с винтовками. Но, зная, что семеновцы буду их преследовать, они спрятали винтовки в сугроб и налегке, чтобы скрыть следы, уехали на подводах. Это стало роковой ошибкой. Неожиданно они наткнулись на многочисленный белогвардейский отряд. Бежать было некуда. Сопротивление было бы бесполезно, Музгин решил обманутьбелых, сойти за своих. Дав знак едущему за ним Смолину, он спокойно ехал навстречу белым. Но обман не удался, так как Музгин был одиозной личностью, многим известной в лицо.
Белогвардейцы задержали их, а к вечеру прибыли ограбленные казаки. На очной ставке они опознали Музгина и Смолина. Начались допросы с пристрастием. Белогвардейцы добивались, где находятся захваченные винтовки. После жестокого избиения Музгин нашел еще в себе силы написать зашифрованное письмо своей жене:
"Дорогая Клава, оружие зарыто в снегу, вторая заимка от села Турово, в завалинке с восточной стороны против отдушины. Передай эти сведения товарищу Пьянникову немедленно. Прощай моя хорошая, береги дочерей, будь всегда верной дочерью трудового народа. Верь, народ победит. Прощай, Твой Иннокентий."
Каким-то чудом письмо было доставлено по назначению.
Не добившись своего, белогвардейца расстреляли Музгина и Смолина недалеко от села Шелопугино.
Гибель руководителей военно-революционного штаба не остановила подготовку и начало восстания. 29 марта 1919 года красные партизаны Забайкалья перешли к активным боевым действиям.
О гибели Музгина партизанами была сложена песня.
С армией отборной шел из-за границ.
В наше Забайкалье каратель-атаман.
И клевали очи траурные птицы
Без суда убитых красных партизан.
Были мы не в силах сразу бить тирана,
Плохо нас скрывала зимняя тайга.
Чтоб достать орунье, наш партизаны
Делали набеги на обоз врага.
Спрятав в снег винтовки, взяты в арсенале,
Ехал командир наш по тайге один.
Кто набеги делал в штабе белых знали
И в лесу разведкой схвачен был Музгин.
Атаман-каратель злобой перекошен,
В пытке партизана тайны не узнал,
И Музгин изранен, сильно обморожен,
Пулями пробитый, в мягкий снег упал.
Но настало время, мы врага разбили,
Власть Советов взяли вновь большевики.
Но погибших в боях не позабыли,
К памятникам ложим свежие цветы.
На родине Музгина, в селе Шивия установлен памятник в небольшом парке названном его именем.