(Рассказ)
Не нервничайте, таков уж наш мир.
***
В Сединске уже пятый год орудует маньяк. Двенадцать трупов, четыре покушения и десятки подозреваемых, трое из которых признались и сейчас отбывают срок в "Матросской тишине". Что-то не сходится, правда? Правда.
Через дорогу от харчевни "Горячее" работает круглосуточный супермаркет. Выходя покурить с главного хода, слышно как сквозь гомон машин доносится писк товаров на кассе. Пи-и-ип, пи-и-ип, пи-и...
- Стоп! - орет пухлый парень. - Отмените покупку! На ценнике было ясно написано: 43 рубля, 90 копеек, а в чеке 56.. что вы смотрите на меня, Анна? Я не пальцем деланный, отменяйте покупку.
- Сей... секунду.
- И позовите главного кассира.
- Да, одну секу...
Того пухлого парня у четвертой кассы зовут Рами. На второй слог. Разница в 12 рублей и десять копеек вряд ли родит в вас столько ненависти, как в Рами, но этот пухлый парень с густыми бровями из тех людей, что продадут собственный позвоночник, если подвернется выгодное предложение.
Рами забирает покупки, свою отвоеванную сдачу. Потрепанные двери супермаркета открываются перед ним, и он с приподнятой головой и шевелящимися в такт дорожному движению ноздрями идет ко мне.
Господи, дай мне сил...
- Ставлю сотку на то, что ты загнешься раньше меня, - говорит Рами.
Тушу выкуренный наполовину Филипп Морис в пепельнице для посетителей и открываю рот:
- Не с вашим весом, Рами Витольдович.
Повисает тишина, шуршат пакеты, проезжают машины, за спиной открывается дверь и в мое ухо раздается писклявый голос манагера:
- Мальборо! Посетитель!
- Вас ждет клиент, Мальборо Денисович, - улыбается Рами.
- Клиенты у шлюх, а у нас гости, - говорю поворачиваясь.
- А я о чем?
Рами смеется. Кто я такой, чтобы выбирать друзей?
***
По статистике, каждое третье дело об убийстве остается нераскрытым. Мы живем не в Средневековье и не участвуем в крестовых походах, но что-то мне подсказывает, что каждый третий убитый несет бремя тех времен. Каков шанс, что именно Вы не станете следующим?
Манагер закрывает кассу, я пересчитываю чай, снимаю идиотский фартук, надеваю куртку и выхожу в холодный октябрьский город. Фонари еле освещают улицу, на углу которой тарахтит засыпающий "кабанчик". Стучу по стеклу и оно медленно сползает вниз.
- Поздно ты сегодня, - говорит зазёванным голосом Сержант.
- Спасибо, что решил под... ты под чем-то?
- Нет, просто не выспался.
Не буду вводить вас в заблуждение, и скажу сразу, мой уставший друг далеко не военный. Да и Сержантом я зову его не так часто. Чаще Сервант, Совхоз, Седушка, Самолет, но последнее время мы хорошо общаемся, поэтому просто Сергей Николаевич.
Мы проезжаем мимо стеллы, речного порта, центра, заворачиваем в бездушное Заречье и останавливаемся у ближайшего макавто.
- Два бургера, картошку и колу, - говорит Сергей Николаевич. - Ты что-нибудь будешь?
- Я поел после работы, - вру я.
Мы забираем заказ и отъезжаем на стоянку. Сергей Николаевич распаковывает бургер и протягивает мне:
- Виктор Денисович, что-то вы сегодня без настроения, - замечает он.
- Спасибо, Сергей Николаевич, вы очень добры, но повторюсь, я не голодный.
- А меня на жор после дури пробивает.
Сукин ты сын, Сервант Николаевич! А ведь сказал просто не выспался.
- Не пойму я вас, - говорю, похрустывая пальцами. - Если на дороге встретится мусор, это лишение прав и уголовный срок.
- А если не встретится? - он поворачивается ко мне с набитым ртом и уставляется прямо в глаза.
- То тебе просто повезло, Совхоз.
***
Утро выходного дня начинается не с кофе, а с оркестра дрелей и пылесосов от соседей, которые вечно трахаются и ссорятся. За окном гудят вывески на этаж ниже и лают собаки. Что-то нужно менять... А нужно ли? А поменяется?
Закуриваю предпоследнюю сигарету из пачки. Беру со стола ежедневник и иду с ним на балкон. Открываю на странице 17-го октября. Седой пепелок падает ровно на огромный синий круг, которым выделено слово "МАТЧ".
Футбол, мать его. Отдушина настолько пошлая, что может послужить оправданием любому смертному греху, если я его совершу.
Звоню Рами. Договариваюсь встретиться сегодня в девять у меня. Звоню Серванту. Делаю то же самое. Достаю из прикроватной тумбочки зарик, а затем бросаю его два раза.
Ну, с богом.
Вытаскиваю из кошелька тысячу и гремя ключами, направляюсь в букмекерскую контору.
***
Вечер. Рами грызет сухари, чипсы и семечки, заливая это дело светлым Heineken по скидке. Мы с Сержантом курим на балконе.
- Сергей Николаевич, вы сможете мне объяснить, почему люди принимают наркотики?
- Зависит от того, что вы считаете наркотиком, товарищ Мальборо. Сигареты ведь тоже наркотик. Который, между прочим, вызывает зависимость сильнее, чем героин.
- Ясное дело, Сергей Николаевич. Ясное дело. Только я не слышал, чтоб из-за пачки Филипп Морис кто-то бросался с крыш, или под действием выкуренной сигареты, совершал убийство.
- Кто его знает...
Сержант выкидывает бычок из окна и заходит в зал. На густом темном небе сверкает огонек летящего в ночи самолета. Я подмигиваю в ответ и кутаясь в шоры халата присоединяюсь к друзьям.
- Мальборо Денисович, - громко провозглашает Рами. - Главная интрига вечера! Просим ваш купон о ставке.
Достаю из халата помятый купон и бросаю на стол в кучу шелухи от семечек.
- Внимание! - Рами начинает стучать пальцами по столу, изображая барабанную дробь. - Матч.. Спартак Москва... Севилья... - Рами делает цирковые паузы, словно объявляет смертельный акробатический номер. - Размер ставки... тысяча рублей.. Точный счет в матче... Спартак... пять... Севилья... один...
Рами останавливается. Смотрит на меня то ли с издевкой, то ли с изумлением. Я поднимаю глаза на Сержанта, тот смотрит на купон в руках Рами.
- Коэффициент... - Рами замирает. - 111 целых 58 сотых.
Тишина стоит ровно секунду, а затем ее разрывает истерический хохот Рами. Сержант рассматривает купон поближе, а затем сам заливается смехом.
- Если тебе некуда потратить тысячу, отдал бы ее лучше Рами, - говорит он.
- Поддерживаю! - говорит Рами.
В такие моменты лучше не иметь друзей. Лучше быть просто тихим неудачником, чьи поступки может оценить или осудить лишь он сам.
Я достаю из пачки еще одну сигарету и ухожу на балкон. Слышу, как за спиной Сервант спрашивает, сколько сейчас времени, Рами давится сухарем, пытаясь ответить, Сержант уходит в ванную, и я почти сам чувствую, как он внюхивает очередную дозу амфетамина в свой мозг. Я выглядываю в окно, ища глазами старый "кабанчик". Когда нахожу, выстреливаю бычок в его сторону...
- Эй, Мальборо! Матч начинается!
Ну, с богом.
***
Сейчас многие разбираются в ставках, но позвольте я немного объясню.
Если вы поставите тысячу рублей на ставку с коэффициентом один и восемь, вас не сочтут дураком и вы возможно выиграете 800 рублей к своей тысяче. Если же вы поставите ту же тысячу на коэффициент 111, то вас пару раз переспросят в букмекерской конторе, а затем с довольным лицом заберут вашу тысячу. Хочется верить, что я не больной, а ставки это лишь пошлая отдушина, такая же как футбол... но кажется я ошибаюсь.
Матч начинается с небольшим опозданием. На поле идет мелкий дождь. Я откидываюсь на диване и закрываю глаза.
Когда Спартак забивает первый гол, Рами дружески хлопает меня по плечу. Когда через 12 минут Севилья забивает ответный, они с Сержантом начинают шутить про проигранные деньги.
Ну что ж, может они и правы? Может, не в этот раз.
Перерыв и я курю сигарету одну за одной. И стоит так нервничать?
Перед вторым таймом у меня заканчиваются сигареты. Я спрашиваю у Сержанта, - у него также пусто.
Беру купон, комкаю его и выбрасываю в мусорное ведро.
- Не веришь? - смеется Рами.
- А толку? - говорю я. - Если Спартак забьет четыре мяча за тайм и не пропустит, можете забрать купон себе. Только не поубивайте друг друга.
Надевая куртку, я зову Сержанта к себе.
- Завязывай ты с этой дрянью, - говорю грубее, чем я того хотел.
- Ха, товарищ Мальборо. Стоит мне только расслабиться, ты тут же смотришь на меня с омерзением. Взгляни на Рами, он будто при рождении упал в чан с амфетамином. Что плохого я сделал?
- Ничего, - говорю открывая дверь. - кто я такой, чтобы выбирать друзей.
Не поймите меня превратно, Мальборо человек простой. Будь я женат или будь семья под боком, я бы в жизнь не делал ставок. Друзья и съемная квартира на окраине города - все что у меня есть. А сегодня этого вполне достаточно, чтоб не умереть с тоски.
Проходя мимо закрытых магазинов мне вдруг приходит мысль о трех заключенных, что сидят в Матросской тишине не по своей вине.
"Убийца будет пойман и наказан!" - трубили городские новости.
А что если убийца не человек, а город? Что, если Сединск пережёвывает людей, скрывает им глотки и прячет в своих же складках. Что, если раскрывать ничего не нужно? Только наблюдать и делать выводы.
- Две пачки Филипп Морис, - говорю кассирше в ларьке.
- Сто сорок рублей.
- И бутылку водки, будьте добры.
***
В детстве отец говорил, что самое главное в жизни - это семья и дружба. Больно это слышать за сотни километров от семьи и с друзьями, вроде Рами и Сержанта. Больно, но терпимо...
Когда бутылка пустеет , а от двух пачек сигарет остается лишь одна, я поднимаю испачканные брюки от стеллы и направляюсь к дому. Шатаясь, меня замечает толпа подростков в ста шагах впереди. Я с ними в одной кондиции.
- Эээй! Не угостишь сигареткой?
Не угощу. Может это имел в виду Сержант, когда говорил о сигарете, из-за которой можно убить? Забавно, я даже не взял телефон.
- Ребята! - кричу я. Мы все еще на приличном расстоянии - Как сыграл Спартак?
- Разнес! - кричит кто-то из толпы.
- Пять - один! - кричит кто-то другой.
Отдаю малолеткам пачку и бегу домой. Бегу. Падаю. Встаю. Бегу. Снова падаю.
Господи, дай мне сил!
Пробегаю по аллеям центра, яркий свет фонарей укрывает проспект. Редкие люди смотрят на меня, как на сумасшедшего. Поворачиваю от речного порта к бездушному Заречью. Полностью пустые улицы. Умирающие, забытые богом фонари и гнетущая тишина ведут меня за руку. Только глухие шлепки моих ботинок по лужам и громкое частое дыхание разносится между уродливых коробок домов. Я останавливаюсь и падаю на колени... дальше пойду пешком.
Одна из множества суперсил, которые дают сигареты - это одышка. Свистящая, как вскипевший чайник одышка. В глазах темнеет, но я вижу, как изо рта вырываются крупные облака пара. Ноги, будто обутые в ватные штанины отказываются двигаться.
Вдалеке светится макавто. Возьму кофе и бургер. Черт с ним, может даже картошку.
Поднимаю голову и вижу, как в плотной черной пленке, словно мерцающая блестка, мне подмигивает очередной самолет. Я подмигиваю в ответ.
А может и сегодня тот самый день, когда все должно было измениться?
Добираюсь ползком до Макавто. Встаю в очередь с остальными машинами; зажатый между черным опелем и серой ладой, я замечаю чуть впереди старый "кабанчик". Те же цвета, что у Сержанта, тот же кряхтящий звук мотора и та же голова, что видна сквозь заднее ветровое стекло. Обхожу очередь из машин и стучу в боковое стекло. Оно открывается и на месте Сержанта сидит испуганное до смерти существо.
- Сергей Николаевич? - говорю с улыбкой кретина. - Мы выиграли!
Существо открывает мне дверь и трясущимися руками отдает купон ставки испачканный в крови.
- Я.. я... Не хотел. Он.. он сам полез. Взял нож и...
- Тише. Тише. Что случилось?
- Жирный. Рами... он в багажнике... мертвый.
- Ты...
- Я... Не хотел. Честно.
***
Ночь. Аэропорт Домодедово. В аэропортах запрещено курить, но мне теперь абсолютно все равно. Через несколько минут объявят посадку и я впервые за долгие годы снова полечу на самолете, прорезая черную пленку неба. Что меня ждет на том конце? Семья.
По статистике каждое третье убийство остается нераскрытым. Какова вероятность... какова вероятность?
Автор: Дэниэл Мухитдинов.