"Путешественников подстерегает в России опасность, которую вряд ли кто предвидит: опасность сломать голову о верх экипажа. Риск этот очень велик...", - писал французский литератор маркиз Астольф де Кюстин.
Но не только плохое состояние дорог и огромные расстояния отпугивали путешественников: поездки по стране стоили довольно дорого. В пушкинское время путешествовать можно было на "своих" (или долгих), на "почтовых" (или казенных) или "на вольных". У каждого способа были плюсы и минусы.
Поездка на "своих" предполагала, что путники отправляются в дорогу на своих лошадях и в своем экипаже, самостоятельно планируют остановки для отдыха и решают проблемы, возникающие в пути. Такое путешествие требовало основательной подготовки: в дорогу брали корм для лошадей, погребец с едой и напитками, посуду, дорожную мебель, постельное белье, инструменты для ремонта экипажа.
Более быстрым было путешествие на "почтовых", то есть казенных лошадях, которых предоставляла существовавшая система государственной почты.
На почтовой станции, предъявив "подорожную", путник вносил оплату за "прогоны" (за лошадь и версту) и на казенной лошади, управляемой казенным ямщиком, следовал до следующей станции. На ней процедура с проверкой документов и оплатой повторялась, путешественнику меняли лошадей, ямщика, экипаж. Ямщик, доставивший его, возвращался на предыдущую станцию.
Стоимость "прогона" зависела от тракта и составляла от 5 до 10 копеек за версту. К примеру, для проезда от Михайловского до Петербурга (400 верст) на тройке лошадей нужно было заплатить 120 рублей. В 1822 году жалованье коллежского секретаря Пушкина составляло 700 рублей в год ассигнациями.
Для того чтобы не перекладывать багаж, часто путешествовали в своих экипажах, меняя на станциях только лошадей. Отсюда и появилось выражение "добираться на перекладных".
Высочайше утвержденные дорожные правила запрещали проезжать почтовую станцию без перемены лошади. Они же гласили: "Желающие ехать на почтовых лошадях должны испросить на месте своего пребывания подорожную, без подорожной же никто не может получить лошадей".
Подорожная - документ, удостоверяющий личность путешественника, в котором отражались цель и маршрут его поездки. Выдавалась она начальниками губерний, областей или городничими.
Без подорожной не только лошадей на почтовой станции не предоставляли, но и выехать за черту города было проблематично. Стоящие на заставах ("рогатках") караульные офицеры поднимали шлагбаум только после проверки документов и внесения данных о въезжающих/отъезжающих в специальные списки.
Сведения о прибытии и отъезде лиц дворянского сословия публиковались в газетах. В одном из своих писем Александр Сергеевич Пушкин упоминает, что император Александр I очень удивился, когда увидел в списках прибывших в Петербург фамилию поэта, который в это время должен был находиться в ссылке в Михайловском. При этом Александр Сергеевич пределов Опочецкого уезда не покидал, а в столицу въехал его брат Лев.
Даже если помещик отправлял своих людей в город по хозяйственным делам, он выписывал им "билет" - некое подобие подорожной. В нем, кроме имени, указывались особые приметы, по которым теоретически крепостного можно было опознать.
Планируя накануне восстания декабристов самовольную отлучку из Михайловского в Петербург, Пушкин решил выдать себя за крепостного Хохлова и "сочинил" такой билет от имени своей соседки, хозяйки усадьбы Тригорское, помещицы Прасковьи Александровны Осиповой. В последний момент поэт поездку отменил.
Путешествия без подорожной были возможны, но сложны и дороги. Путнику приходилось самостоятельно нанимать ямщиков и лошадей по договорной цене. "Вольные" ямщики не упускали возможности заработать, понимая, что путешественнику без подорожной деваться некуда.
В "Путешествии из Петербурга в Москву" А. Н. Радищев писал: "Кто езжал по почте, тот знает, что подорожная есть оберегательное письмо, без которого всякому кошельку, генеральский, может быть, исключая, будет накладно"
Правда, сговорчивость и клиентоориентированность ямщиков увеличивалась по мере удаления от крупных городов. Главный плюс путешествия на "вольных" - отсутствие необходимости останавливаться на каждой станции для перемены лошадей.
Если все лошади на станции были "в разгоне", то ждать такой перемены приходилось часами. Без промедления лошадей предоставляли проезжающим по казенной или особой надобности при предъявлении особого листа "О безостановочном отпуске почтовых лошадей". В связи с этим одним из самых распространенных должностных преступлений была выписка казенной подорожной для частных лиц, следующих по собственной надобности.
Незамедлительно выделяли лошадей для почтовых троек, перевозящих спешную корреспонденцию с нарочными, фельдъегерями и курьерами. Остальным путешественникам ничего не оставалось, как сидеть в "чистой половине для господ проезжающих" на почтовой станции.
К примеру, учитель Дефорж, один из героев повести А. С. Пушкина, пять часов ждал свободных лошадей. "Я думал сегодня быть уже на месте, но господин смотритель, кажется, судил иначе. В этой земле трудно достать лошадей, господин офицер", - сказал он при встрече Владимиру Дубровскому.
Господином смотрителем Дефорж назвал станционного смотрителя. Эту должность занимали люди из разных сословий, часто ими становились отставные унтер-офицеры или отслужившие солдаты. Станционный смотритель был главным лицом на станции. Он следил за порядком, взимал плату за "прогоны", проверял "подорожные", предоставлял лошадей.
При распределении лошадиных сил смотрители руководствовались "Табелью о рангах" и специальной инструкцией, в которой четко говорилось "какому чину и по сколько выдавать лошадей". Думаю, понятно, что чем ниже чин, тем меньше лошадей полагалось. Для сравнения - "особа 1 класса" имела право на 20 лошадей, "нижние чины и служащие" - на 2.
Кроме того, существовало "Расписание, изданное по высочайшему повелению 6-го июля 1802 года, в какое время и по сколько почтовых лошадей и в какие экипажи запрягать для проезжающих". Путешественник, отправляясь в дорогу, должен был правильно соотнести тип повозки, объем багажа, время года и количество лошадей, положенных ему по чину.
Все почтовые станции делились на 4 разряда. От разряда зависело и количество лошадей, которые имелись на станции, и перечень оказываемых услуг.
Если в губернском городе на станции 1 разряда смотритель держал для проезжающих чай, кофе, сахар, молоко, сливки (правда, стоили они довольно дорого), то на небольшой трех-четырехразрядной станции в маленьком населенном пункте всего этого могло не быть. В мемуарах XIX века встречаются рассказы о том, что опытные путешественники возили с собой свечи и дрова.
Летом ездили в двух-четырехместных коляска, бричках и каретах. Зимой - на санях, возках и кибитках. В комфортабельной дорожной карете было все: "постеля, туалет, погребок, аптечка, кухня, сервиз" (А. С. Пушкин "Роман на Кавказских водах).
Установленную правилами скорость езды (не более 10 верст в час летом, не более 12 - зимой, 8 - осенью и весной) чаще всего превышали.
Князь Сергей Петрович Урусов, чиновник Министерства земледелия и государственных имуществ, писал: "...иностранцы, испытавшие троечную езду, единогласно подтверждают, что нет более лихой и быстрой езды".
Построенная в 1834 году шоссейная дорога между Петербургом и Москвой (734 версты, 24 ямских станции) позволила сократить продолжительность поездки с 5-6 дней до 4.
Возможно, вам будет интересно
Словолитни Петербурга
Петербургские дворники. Блюстители чистоты и порядка