Как я и обещал, продолжаю писать. Пока что не о своих взаимоотношениях с бывшей женой, а просто о своей жизни. Но со временем вернусь и к главной (для себя) теме...
Эта дача не продается, мальчик! Она только наследуется…
Сначала дачи не было совсем. Только «в проекте». Её планировали, как ответственные родители планируют ребенка. Было место, где дачу очень хотели поставить. Молодой, но дерзкий золотопромышленник и авантюрист решил, что хватит в его жизни приключений, и задумал остепениться – обрасти семьей. А раз семья – значит, что? Значит, дом. И в 1913 году он купил участок земли в большущем имении в Подмосковье. Фактически – на голом месте. Планировал настоящее родовое гнездо для большой семьи, в котором будет патриархом. А пока суть да дело – поставил нечто вроде летнего домика – деревянного, с комнаткой и кухней. Поставил своими руками, очень этим гордился, называл дачей, и то ли в шутку, то ли всерьез повторял молодой жене – «Эта дача не продается, она только наследуется». Так что в своем «молочном детстве» дача была всего лишь летним домиком, и даже не понимала этого, гордилась тем, что она – целая дача. И любила своего создателя бесхитростной, солнечной любовью ребенка-летнего домика. Через пару лет, в Первую Мировую, Создателя не стало.
Летний домик унаследовал сын Создателя. И дачка начала расти постепенно, вместе с наследником. Летний домик возмужал, вырос и расширился. Превратился в маленькую дачку, уютную, простенькую, но гостеприимную, по-прежнему радостную и солнечную. С удовольствием хранила тайны детских проказ и первых признаний сына своего Создателя. Тревожно и суетливо проводила его на войну, памятуя, что один такой же однажды не вернулся. И молча обещала укрывать и беречь тех, кто остался – маленького Внука своего Создателя. Дача была все еще подростком и мало что могла, но многое хотела. Прощаясь, сын Создателя повторил своему мальчику уже знакомую фразу: «Эта дача не продается, мальчик! Она только наследуется». И, как и Создатель, не вернулся с войны.
Внук Создателя унаследовал дачу в свою очередь. И она стала его любимицей, его заботливо свитым гнездом. Дача росла – и не только вширь, но и вверх. Она стала не только большой, но и взрослой – пережила и войну, и пожар. Она гордо тянулась вверх своими двумя этажами, чувствовала себя молодой, красивой, любимой и крепкой. При Внуке Создателя она наконец почувствовала себя такой, какой её задумывал Создатель. Жаль, что прожил Внук Создателя недолго. Дача была свидетелем и его скоротечной болезни, и его тихого ухода. Внуку Создателя дачи не было и 35. Последними словами его были – «Дачу не продавай, сынок! Она не продается. Она только наследуется…». Дача очень тяжело переживала уход того, кто её сделал самою собой. И потихоньку начала расклеиваться. То там охнет, то тут – заскрипит уныло и тоскливо…
А новый наследник и не думал её продавать. Ему было всего 15, и ему мечталось о свершениях. А где лучше всего мечтается? Конечно же, на старой доброй даче, знакомой до последней половицы! Дача немного обижалась на мальчишку за «старую». Ведь еще совсем недавно она чувствовала себя красивой и любимой. А потом дача забыла обо всем, потому что наследник-мальчишка как-то слишком быстро вырос, и начал «прихорашивать» свою старушку.
"Эй, мальчишка! Я не старушка!" – отчаянно огрызалась половицами дача, и, не смущаясь, принимала на ура все самые неожиданные перемены, которые вносил её очередной… подопечный? Мальчишка вырос, обзавелся семьей и дача все так же радостно, уже умело и привычно, приняла растить в себе новое поколение – четвертое от своего создателя…
Беда пришла к даче, еще не старой, крепкой и звучащей детскими голосами – откуда не ждали. Мальчишка ушел не то, что до обидного скоро. Он ушел вместе со всей своей семьей, оставив только своего наследника – Малыша. И ушел, не попрощавшись, не сказав заветные слова – «Дача не продается. Она только наследуется». И дача замерла, застыла, будто сжалась в ожидании неизбежного. Которое вскоре и случилось.
Дачу приехали «смотреть». Приехали какие-то чужие люди, какая-то дальняя родня жены Мальчишки. Разглядывала, оценивала, хлопала дверьми и торговалась. Дача не привыкла к такому и брезгливо скрипела дверными петлями.
Она же не товар! Она – гнездо… Её наследуют! Она – растит детей!
Невыносимо громко скрипела, отчаянно надеясь отпугнуть всех и вся от себя, чтобы её оставили в покое. На то, что новый наследник догадается о завете, оставленном еще Создателем, дача уже и не надеялась. Ведь ему никто не сказал нужных слов! А люди такие недогадливые, без слов не понимают…
Мысленно дача уже готовилась сгореть, и обязательно – дотла, якобы случайно, еще до того, как въедут новые «хозяева». Все же Создатель был добр, и его наследники были незлыми людьми. Даче просто не от кого было научиться злу – так что дача готовилась сгореть дотла, не забрав с собой новых… хозяев. Хозяева! У нее, у дачи, никогда не было «хозяев»… Был Создатель. И наследники Создателя. Хозяев не было и не будет!
Но что-то произошло. Последний наследник, Малыш, как про себя именовала его дача, как-то расслышал её, дачи, отчаяние, и понял и без слов, что дача – гнездо, наследие, а не товар. И пожалел её продавать. Долгое время Малыш на даче не жил вовсе, только навещал. «Ничего, сынок, - думала дача, радуясь каждому его появлению. – Я подожду… Ты только не продавай… Меня наследуют… Ты помни…»
А пока Малыша не было, дача довольствовалась воспоминаниями о самом любимом из наследников – Внуке Создателя.
А потом дача дождалась – того, к чему привыкла, и для чего её задумывал Создатель. Малыш привел на дачу свою жену. У них родился сын – очередной наследник. Малыш не стал дожидаться неожиданностей, и время от времени повторял сыну откуда-то (может быть дедом, закончившим дни свои на этой даче, а может быть, и пра-прадедом, Создателем дачи) навеянные заветные слова – «Запомни, мальчик! Эта дача не продается. Она только наследуется…»
Написано для
#писательскиймарафон_будублогер4_2