Батуми. Декабрь 1958 года. Июль 1960г.
Я не буду описывать Батуми. Полагаю, что все, кому интересно, знают, где расположен этот город и что за гнилой климат там. В наше время говорили, что Москва - сердце Советского Союза, а Батуми - это мочевой пузырь. И, конечно, в таких условиях семьям офицеров жить в таких климатических условиях было тяжелее, чем местным жителям. Потому что они годами приспосабливаются жить в таких условиях. Что-то пристраивают к своим домам, дворикам. А семьям офицеров надо было ещё как-то прижиться к этим гнилым условиям быта. Нам дали жилье в двухквартирном домике. Под полом у меня стояла вода. А у меня двое детей и никого это не волновало. Вот Жене приходилось вытирать всю эту влажность, которая выпирала из-под пола. Квартирка была небольшая. Не помню, две комнаты были или одна большая комната. Соседи, врач и жена медсестра. Познакомились на фронте и поженились. Детей у них не было. Зато влюбились в наших детях. Отношения сложились самые прекрасные. Соседка, как медсестра, оказывала нам медицинскую помощь, если Женя или дети в этом нуждались. Командир полка полковник Титов. Я представился. Меня назначили заместителем командира батарей по политчасти. Самое интересное здесь то, что моя зенитно-пушечная батарея находилась на вершине великолепного ботанического сада «Зелёный мыс». Из Батуми я выезжал автобусом до подножья горы Зелёный мыс. А за тем пешком поднимался мимо санаториев к себе на батарею. Казарма для батареи ещё строилась, и личный состав жил в деревянном бараке с дырявой крышей, двухярусными нарами, земляным полом. Это в Батуми, где самая что ни на есть гнилая погода. В этих условиях я, как политработник, должен доказывать о могуществе Советского союза. Условия жизни, быта солдат моей батареи были довольно тяжёлые, и мне организовать успешную политическую работу в этих условиях было не легко.Ну и, Жене хватало проблем на новом месте жизни.Она наводила порядок в нашей новой квартире. Занималась детьми, знакомилась с новыми соседками, в общем, делала все, чтобы я мог спокойно выполнять свои обязанности. Здесь в Батуми у неё появились другие задачи. Тбилиси практический рядом, всего 300 км, и ходит поезд Тбилиси--Батуми. Вот и стали наши родственники нас чаще посещать. Особенно, мать моя и Изольда.Отношения между моим отцом и матерью никогда не были нормальные . Отец постоянно избивал её. При мне он ещё воздерживался, но я не мог постоянно быть в Тбилиси. Мы уезжали, и он начинал её быть. Теперь она после очередного избиения приезжала к нам. Женя ухаживала за ней, как за родной матери. Она уговаривала её остаться жить у нас. А мы будем заботиться о ней. Моя жена, которую до конца своей жизни моя мать ненавидела, уговаривала жить с нами, хотя и знала истинное отношение к ней моей матери. Я все это видел и ценил её терпение и благородство. Мать моя дня три-четыре жила у нас и, несмотря на уговоры Жени, снова возвращалась в Тбилиси, чтобы через некоторое время снова прибежать спасаться у нас . Женя - это открытое сердце. Когда она ехала ко мне в Бурятию по дороге познакомилась с какой-то женщиной. Она и дальше поддерживала с ней связь, и та попросила разрешение погостить в Батуми. Разве Женя могла отказать. И совершенно незнакомый мне человек приезжает к нам в Батуми и она гостит у нас несколько дней. Конечно, ни копейки. Женя не допускала такие вещи. Виктор Щедрин приехал с женой и дочкой. Конечно, Женя была очень рада их приезду, но это событие омрачалось чрезмерным употреблением спиртного. Были на эту тему неприятные разговоры, но бесполезно. И потом меня жизнь убедила в том, что от такой разрушительней болезни никакие, даже самые умные разговоры, не спасают. Изольда часто приезжала к нам и они с Женей вели свои женские переговоры. Естественно, что я в их разговоры не вмешивался. Женя делилась с ней своим опытом жизни, что для девушки в возрасте Изольды было очень полезным. Я не так часто, как в Насосной, но оставался на батарее сутками. Работа моя в таких условиях была нелёгкой, но я старался.
Осенью 1959 года моего брата всё-таки женили на богатой осетинке. Богатая, потому что у неё было пианино. А у Жени не было. Потом жизнь показала, так ли было важно иметь пианино для родителей Шалико. Конечно, мы были приглашены на свадьбу. Я не буду описывать все перипетии осетинской свадьбы. У нас дома собралось человек 50, и все осетины, и всем требовалось внимание. Единственный человек, который трезво и умно управлял этим хаосом под названием свадьба, была моя несравненная Женя. На этой свадьбе она, практически, суток двое не спала. Моя мать и сестры должны были организовать и руководить столом. И их заменила моя маленькая и очень любимая мной жена. Она на самом высоком уровне организовала свадьбу человеку, который в сентябре 1952 году погнался за нами, чтобы разрушить нашу любовь. Мало того. Нам надо уезжать домой. Так Женя после уборки всего, что оставалось на столах, посуды и прочее, взялась помыть полы. Она навела чистоту в комнате и в коридоре. И только после этого она вздохнула свободно, и мы собрались ехать на вокзал.
В эти дни мне очень тяжело писать о своей любимой. Сегодня только 7 мая. Мы её потеряли 9го апреля. Ничего не предвещало такое горе. 31 марта он поднялась в мою комнату и так покрутилась, посмотри, мол, как я хорошо выгляжу. А 1 апреля такое несчастье. Тяжёлый инсульт. Думаю, что её можно было спасти. Она прожила ещё 8 дней. А тут все заняты вирусом. До остальных больных никому дело нет. Главный показатель - коронавирус. Для меня это страшный удар и, вряд ли, я смогу выйти из такого состояния до самой смерти. К сожалению, когда теряем человека, только тогда мы понимаем истинную силу чувств к нему. Да, я знал, что я люблю её. Находясь уже в солидном возрасте, конечно, я думал о нашем расставании. Зная её любовь ко мне, я переживал о её состоянии, если я уйду раньше. Трудно даже представить, как бы она себя вела. Но я тоже мечтал умереть у неё на руках. Я умирал бы со счастливой улыбкой на губах. Наша любовь не была кричащей, показательной, шумной. Наша любовь тихая, глубокая, выстраданная, проверенная самой жизнью. Я не говорю была. Она есть и сейчас во мне, и она умрёт вместе со мной. Страшное испытанье мне подготовила жизнь.
За свою долголетнюю жизнь мне приходилось хоронить очень мне близких людей, родственников, друзей. Я хоронил сына, родителей, брата родного, очень мне близких, уважаемых людей но... Разрушительную силу смерти я первые почувствовал только с смертью Жени. Это очень страшный удар и благодарю бога, что Женя избавлена от такого страшного переживания. Зная ее любовь к своему Шамилю, наверно, она просто не выжила и умерла бы мученической смертью.
По степенно мы начали привыкать к условиям жизни в Батуми. Женя приезжала ко мне на батарею. А там чуть ниже моей батареи был расположен чайный техникум. Учебное заведение. Не знаю как ей вздумалось, но она решила поступить на работу в этот техникум секретарём директора. Директора техникума я, конечно, знал. Иногда выделял ему солдат в помощь для каких-то мелких работ. Я, конечно, был удивлён её решением. Это надо ездить каждый день 19 км. А дети? Детей на соседку и все. И Женя перезнакомилась с жёнами моих офицеров, устроилась секретарём в техникуме и зажила более интересной жизнью.
Шел 1960 год. Я воспользовался разрешением поступления в ВУЗ и успешно сдал вступительные экзамены на факультет истории в государственный университет г. Тбилиси. Но наш заклятый «друг» Америка не дала спокойную жизнь моей семье в Батуми. 1 мая вдруг объявляется боевая готовность и наши батареи занимают боевые позиции вокруг Батуми. Это был знаменитый пролет американского летчика Пауэрса из Пешевари через Среднюю Азию по уральскому хребту. Сбили его в свердловской области зенитной ракетой С-75.
В Правительстве вдруг обнаруживают, что важнейший военно-испытательный полигон в Капустином Яре не имеет противовоздушную оборону. Наш зенитный полк стоял в Батуми 20 лет и вдруг приказ: перебросить полк в Капустин Яр.