Предыдущая часть.
Часть 42.
Антон пришёл на обед к дочери без опоздания, как и они и договаривались. Уж поесть он любил, особенно, на халяву. Тем более, он считал, что дочь и сын обязаны ему очень многим. Ну и что, что он им не всегда помогал, зато благодаря ему они на свет появились!
Немного раздосадованный, он вышел на остановку из автобуса, на котором приехал к дочери. А в "печальке" он был, так как не удалось проехать "зайцем"незамеченным. Кондуктором оказался здоровенный двухметровый мужик с прожигающим насквозь взглядом, так что, в толпе затеряться не удалось.
Немного постояв возле магазина и размышляя, зайти или не зайти, он решил всё же что-нибудь купить к чаю. Выбрал он баранки по скидке с красным ценником, на том прилавке, где вечно всё акционное выкладывали.
Ещё минуты две-три он разглядывал бараночки, выбрал ванильные, так как они дешевле, чем с маком. Потом метнулся к прилавку с соком, но потом решил, что цены "аховые", да и сок в коробках - ничего полезного.
Когда Антон стоял на кассе, ему на глаза попалась шоколадная плитка. Такую он дарил Тане, когда родился кто-то из детей. Немного повздыхав, вспоминая минувшие дни, чуть не всплакнув, он прихватил шоколадку (совсем расщедрился).
Благо, у подъезда бабульки и старички не сидели, так что он без всяких препятствий прошмыгнул, оглянувшись, в открытый подъезд.
Антон торжественно вручил дочери гостинцы, жадно принюхиваясь к аромату из кухни. Интересно, чем же порадует его на этот раз Мирослава.
- Ох и счастливая ты, Мирка! Одна теперь в квартире живёшь, красота! - с восхищением оглядывал он жилище бывшей жены и детей.
После он прямиком направился на кухню, так как в желудке предательски заурчало. Мать Антона теперь баловала вкусной едой очень редко, ссылаясь на давление и плохое настроение, готовила исключительно для себя. Лариска возвращаться к мужчине и бегать за ним категорически не хотела.
- Вот такую шоколадку я дарил твоей маме! -с ностальгией в голосе сказал он дочери, - А где твои пирожки обещанные? - спросил Антон, глотая слюну.
- Вот, - с улыбкой сказала Мира, ставя перед отцом плетёную тарелочку с пирожками.
Несмотря на то, что Мирка пересолила и тесто, и саму начинку, Антон спорол все пирожки, не сразу почувствовал "солёность".
- Эх, Мирка, твои пирожки бы к пиву, заместо рыбы! - заржал он, хватая литровую банку с кипячёной водой, и с завидной скоростью опустошая её.
После он съел большую тарелку щей с консервами. Банку Мирослава обнаружила где-то в кладовке. - Пригодится, - подумала она, не посмотрев на срок годности.
"Как же в него это всё помещается? - подумала Мирослава, - Такой худой, а ест за троих".
- Всё равно круто, пеки ещё! - сказал он, разваливаясь на кухонном диванчике, - Спать охота... Мы вчера с Кольком, дружаном, поздно спать легли, - зевнул Антон, моментально проваливаясь в желанный сон, и подсунул под голову лежавший рядом фартук.
Мирка с лёгкой грустью посмотрела на непутёвого отца, покачала головой, и принялась мыть посуду.
Через пол часа Антон вскочил, широко открыв полусонны глаза, оглядываясь вокруг. В них читалось непонимание, ужас и безысходность.
- Где я?! А, у Мирки... Блин, живот что-то урчит?
- Что, ещё хочешь есть? - с радостным выражением лица подскочила дочка, - Капусту будешь квашеную? - выкрикнула она, с готовностью накладывая еду в чистую тарелку.
- Давай, - как на автомате ответил мужчина, - Но потом схватился за живот.
В это время, открыв двери своим ключом, вошла Варвара Петровна, бывшая тёща Антона. Она уже не удивилась, увидев его на кухне Мирославы. Скоро совсем тут пропишется, дармоед-халявщик бессовестный
- Опять пожрать пришёл, - тихонько сказала она, покачав головой, - Мирка, а я думала, что ты со своим Никитой гуляешь. Вот, зайти решила вместе со Степаном Иванычем. Он электрик, хотела ему телевизор ваш показать, который барахлит немного.
Из-за бабули показался пухлого вида мужчина, лет шестидесяти пяти, с доброй улыбкой и каким - то чемоданчиком в руках.
Антон выпучил глаза ещё шире, в животе предательски всё забурчало, как-будто там шла война. Наверное, пирожки с рыбной консервой спорили, кто быстрее вырвется наружу.
- Чего вылупился? - начала Варвара Петровна, позабыв про Степана Ивановича. Она широко расставила руки, преграждая Антону путь к туалету.
- Смотри у меня, хватит деньги у дочери клянчить! Куда намылился?
- Пустите меня, - завопил Антон, прорываясь через бывшую тёщу и пытаясь её отодвинуть.
- Э! Молодой человек, нельзя так с женщинами! - начал заступаться за неё Степан, - Нельзя так с прекрасным полом!
- Если вы меня сейчас не пропустите, ваш пол будет не прекрасный! А ужасный! Пропустите меня в туалет! Срочно! - вытаращил глаза Антон, потом покосился на Мирославу.
- Чем меня накормила, признавайся?! - завопил он, чуть не плача, - Да пропустите меня в туалет! - и получив желанный просвет в проходе, он, теряя штаны, ломанулся в желанное место.
После посещения туалета Антон рванул домой, но ему пришлось ещё пару раз выскакивать из автобуса в поисках надёжных кустов и лопуха.
- Твою ж дивизию, сколько денег на проезд потратил! - скрипя зубами говорил Антон.
А Мирка только хлопала глазами, глядя на бабулю и Степана Ивановича.
- Не знаю, может, он съел что-то... - и она пожала плечами, - Щи мои будете?
Те отрицательно покачали головой.
- Нет-нет, мы уже ели.
***
Антон после этого ещё недели две не заходил домой к дочери, дуясь и обижаясь на неё. Кто знает, а вдруг Мирка специально что-то подсыпала отцу в тарелку, или в пирожки?
- Ещё и на лекарства пришлось потратиться, - вздохнул он, - Теперь денег на цветы не хватит. - почесал он затылок, - Пойду к Лариске без цветов.