Никита смахнул слезу, невольно повисшую на ресницах, встал из-за стола, пошёл на кухню, постоял у окна, немного успокоился. «Интересно, дом, в котором жили Рощины, ещё существует? - подумал он, - А если существует, то может ли он приоткрыть тайны прошлого?»
Никита взял телефон и позвонил маме.
- Алло.
- Здравствуй, мам!
- Здравствуй, Никита. Как ты? У тебя всё в порядке?
- Да мам, всё, не волнуйся. Мама, скажи мне девичью фамилию бабушки.
- Зачем тебе? Родословную решил составить что ли? – засмеялась мама.
- Не смейся, - остановил он её, - Наша родословная теряется на войне, так ведь?
- Да, бабушка была маленькая, и ничего не помнит ни о маме, ни о папе.
- А о Васе, что либо, помнит?
- Да, о Васе помнит, но тоже не любит об этом рассказывать. А почему ты об этом спрашиваешь?
- Ко мне в руки попали уникальные дневники Марии Михайловны Рощиной. Передал мне их её сын. Кроме дневников он передал мне фотографию этой женщины с её первым мужем.
- И что из этого?
- Да всё это немного странно, и мне хочется разобраться, и понять, имеем ли мы, то есть наша бабушка Анна, какое либо отношение к этим дневникам, фотографии. То есть я хотел сказать к людям, запечатлённым на этой фотографии.
- Чем тронула тебя эта фотография?
- Я не знаю, как тебе это объяснить, но когда я увидел её, я открыл рот от удивления.
- Почему?
- Мне показалось, что это я стою со своей новой знакомой на тропинке парка под сенью осенних деревьев. Только мы в костюмах конца тридцатых годов.
- Как это?
- Да, мам, это невероятно, но сходство очень велико.
- Мне захотелось увидеть эту фотографию.
- Увидишь, обязательно увидишь! Мам, я задал вопрос, а ты не ответила.
- Ах, да, её фамилия. Анна Трофимовна Решетникова, - сказала мама.
- Анна Трофимовна Решетникова, - повторил Никита со вздохом сожаления.
- Да, так написано в документах, а правильно ли они составлены, кто же знает. Мама не помнит своих родителей совершенно и старается не вспоминать своё детство. Оно было очень тяжёлым.
- Ладно, я понял. Я постараюсь поменьше тревожить бабушку расспросами. Мам, я тебя попрошу, собери все бумаги, которые есть у бабушки в отдельную папку. Всё, всё собери. Записки, справки, письма, обращения, официальные ответы, они будут нам нужны.
- Что ты хочешь сделать? - взволнованно спросила мама.
- Я хочу узнать прошлое, каким оно было на самом деле.
- Для чего? А вдруг там откроется что-то плохое, и тебе будет тоже плохо от этого.
- Не волнуйся, не будет. Будет поистине плохо, если я присвою себе что-то чужое.
- Хорошо, я в любом случае на твоей стороне. Когда ты к нам приедешь?
- Если получится, то на следующей неделе приеду, а, может быть, приеду позже, не знаю, не волнуйтесь за меня. Ну, всё, пока!
- До свидания, сынок, - сказала мама. Послышались гудки.
**** ****
«Анна Тимофеевна Рощина или Анна Трофимовна Решетникова? Очень интересно. Три одинаковых буквы» - подумал Никита.
Он вернулся в комнату, достал из ящика стола лист бумаги, поставил в верхнем правом углу дату 03. 07. 2015г. И разделил лист на две половины вдоль листа. На одной половине написал « Дочь Лидии Михайловны» на второй «Моя бабушка», потом заполнил первую строчку: Анна Тимофеевна Рощина и Анна Трофимовна Решетникова. Он отложил листок в сторону и подумал, что ещё нужно завести тетрадь и вписывать туда все вопросы, которые будут возникать у него или у людей, которые будут ему помогать в его поисках истины.
**** ****
Никита вернулся к дневнику. Лидия Михайловна описывала первые дни разлуки. Она пыталась выяснить, что же произошло? Почему Тимофея Николаевича арестовали? В чём его обвиняют? На следующий день, оставив малютку у соседки, она была у дверей НКВД (Народного комиссариата внутренних дел), но выяснить ничего не смогла, как не смогли это сделать и многие, пришедшие в тот день родственники арестованных. Расстроенная, она вернулась домой. Соседка успокаивала, говорила, что всё обойдется, но наслушавшись историй об арестах, Лидию Михайловну уже охватило отчаянье. Соседка посоветовала ей сходить в институт. И вот, спустя день после ареста мужа, она пришла в институт. Странное поведение знакомых ей преподавателей насторожило её, но решимость всё узнать была сильнее. Она зашла в кабинет ректора, представилась. Ректор предложил ей сесть и сразу начал говорить о том, что Тимофей Николаевич попал, вероятно, в плохую компанию, если его обвиняют в организации движения против советской власти. Он заявил, что ценит Тимофея Николаевича, как профессора, но в связи с его деятельностью в сомнительной организации и арестом он исключён из профессорского состава института и не является больше сотрудником института. Институт отказывает ей, Лидии Михайловне, в какой либо помощи и поддержке. После чего предложил ей выйти из кабинета.
Никита представил себе очень ясно эту сцену. Он даже видел, как менялось выражение лица женщины во время разговора. Она, переступившая порог кабинета, была полна надежд, что сотрудники не бросят в беде её мужа, а оказалось, что вышвырнули даже её с ребёнком, не оставив надежд ни только на пенсию, но и на моральную поддержку. Он увидел, как Лидия Михайловна медленно шла по парку, опустилась на скамейку, закрыла лицо руками и впервые за эти дни заплакала. Слёзы лились из глаз, а она даже не пыталась их остановить. Она не заметила, как на скамейку к ней сел старичок. Он сидел и делал вид, что читает газету, а на самом деле просто ждал, когда она немного успокоится.
- Лидия Михайловна, не обижайтесь на то, что Вас так встретили. Вчера, в институте был переполох по поводу ареста Рощина Тимофея Николаевича. Это всё чей-то донос, никто не знает чей. Ни какой организации нет. Это клевета, но арестовали ещё двоих человек из института. Все боятся. Сотрудники НКВД перерыли и забрали много документов. Всем страшно. Не осуждайте их и постарайтесь понять. Мы знаем, что Тимофей Николаевич не виноват ни в чём, но в НКВД так не думают. Знайте, будут пытки, и он будет осуждён, и институт тут сделать ничего не может. Это не первый и не последний случай ареста сотрудников институтов. Эта волна движется уже давно, вот и до нас докатилась. Держитесь. Мы, друзья, постараемся хоть чем-то помочь Вам. А сейчас, простите, мне пора. Возьмите газету, которую я оставлю, только аккуратно, в не деньги,- старичок сложил газету, положил её между собой и Лидией Михайловной, встал, и тихо скрылся в глубине парка.
Оглавление
Продолжение