Каждый житель Республики Тыва в курсе того, что суровая сибирская зима несет с собой возможность неплохо заработать. Критически низкие температуры, которые устанавливаются в бескрайней степи обеспечивают сохранность дешевого монгольского мяса, которое перестает быть дешевым сразу же после его доставки через границу. В большинстве своем, такой транзит носит нелегальный характер, но несмотря на все присущие контрабанде опасности, он представляет собой достаточно привлекательный способ заработать некислую сумму, размер которой определяется вместимостью задействованного транспорта. Кто-то гоняет мясо грузовиками, ну а те, кто на фуру еще не заработал, возят груз «уазиками» и «нивами». Такую машину легко узнать по снятому ряду задних сидений, что позволяет увеличить полезный объем кузова.
Как уже догадался читатель, этот рассказ будет посвящен нелегкой борьбе пограничников с прибыльным, но немного незаконным бизнесом, получившим самое широкое распространение среди бескрайних тувинских степей.
Холодным зимним утром в канцелярию начальника заставы «Ак-Эрик» Дениса Кораблева, именуемого друзьями Якорь за некоторые особенности анатомического строения фигуры, точнее нижней части спины, ворвался его друг Никита Волков. Волков проходил службу на той же заставе в качестве пожизненно прикомандированного опера разведотдела погранотряда и в какой-то степени отвечал за работу с местным населением приграничья, что позволяло ему иногда осаживать особо ретивых индейцев, потерявших всякую скромность по части наглого перемещения через государственную границу товаров хозяйственно-бытового назначения. Посудите сами: есть граница, есть пограничники, есть забор и пограничные знаки. Зачем тогда это всё, если находится достаточное количество людей, которое просто не обращает внимание простые и понятные остальным вещи?
Так вот. Волков, войдя быстрым и решительным шагом, подошел к столу и хлопнул по столешнице кулаком:
- нет, ну ты представляешь, несмотря на все наши усилия, несмотря на всю проводимую нами среди окрестных племен разъяснительную работу, все-равно находятся негодяи, нагло предпринимающие попытки…
- тихо, тихо, Волчара, остановись! Я целиком и полностью разделяю твое негодование по поводу беспредела, творимого нашими индейцами, но мне надо еще план охраны закончить, потому что за меня этого не сделает никто.
- какой план, какая охрана, Якорь? Поднимай тревожку, поехали, сдали мне ирокезы своих конкурентов из числа самагалтайских апачей. Будем мясо принимать.
- ну так что ж ты мне втираешь про разъяснительную работу? – Якорь снял трубку телефона внутренней связи – Дежурный, врубай сирену, тревожная группа в ружье.
Через секунду пронзительно завыл ревун, затопали сапогами разбегающиеся в панике по заставе бойцы, а на питомнике одиноко и тоскливо завыла одна из собак.
- слушай, а нельзя без вот этого вот кипиша, просто собрать тревожку, сесть в машину и спокойно поехать за негодяями?
- ничего ты, Волков, не понимаешь в заставской жизни! Пограничники сильны традициями, а сирена – это давняя и устоявшаяся традиция. Без нее на заставе преступное расслабление и бесцельное брожение. А так, все сразу взбодрились, вспомнили о своей великой миссии и с полными штанами энтузиазма бросились в бой.
- ага, с такими децибелами я такого энтузиазма скоро в штаны начну накладывать… ладно, поехали быстрее.
Приключение получило самое широкое и активное продолжение всего через несколько часов. Заставской УАЗик, тихо, но уверенно пробираясь по берегу озера Убсу-Нуур, все-таки преодолел прибрежную камышовую зону. Открывшаяся пограничникам картина была знакома, понятна и требовала немедленного реагирования. Прямо на заснеженном льду пограничного озера творилась контрабандная сделка. В такой же, как у пограничников УАЗик, укутанные в шкуры индейцы грузили замороженные части мясных туш. Судя по выдыхаемому изо рта пару, ребята уже несколько подустали, о чем свидетельствовали сброшенные прямо на снег войлочные халаты-чапаны.
Можно сказать, что появление пограничного УАЗика на берегу озера стало немного неожиданным сюрпризом для начинавшей запыхиваться братвы. Достаточно сказать, что монгольская сторона всего этого предприятия была настолько обескуражена появлением военных, что даже не попрощавшись с тувинскими коллегами, бросилась наутек, так и не успев забросить в собачник ценный замороженный груз.
С тувинскими участниками было все намного сложнее. Едва завидев машину тревожной группы, организаторы степного барбекю весело захлопнув двери своей автомашины, попытались покинуть место вечеринки. С чем категорически оказались несогласны прибывшие пограничники.
Героический капитан Кораблев, как в старом черно-белом фильме, высоко вскинув руку с табельным ПМ, произведя несколько предупредительных выстрелов вверх, решительным бегом направился к водительской дверце машины контрабандистов. Задача Волкова была намного сложнее: где матом, а где волшебным пендалем, старлей пытался предупредить возможное применение оружия бойцами тревожной группы. Я думаю, что со мной согласятся практически все носившие когда-либо погоны: если у тебя в руках оружие, эти самые руки под зарядом адреналина очень чешутся. Даже у классика висевшее в первом акте на стене ружье стреляло под финал пьесы, что уж тут говорить про автомат Калашникова в руках у двадцатилетнего пацана? В общем, пока Волков пинками и уговорами пытался предотвратить возможное смертоубийство, капитан Кораблев уверенно отрабатывал перспективную государственную награду. Якорь, подбежав к УАЗику со стороны водительской двери, резким и уверенным движением попытался эту самую дверь открыть. Машина к этому моменту уже начала медленное движение. Насколько подсказывала логика, ближайшей тактической задачей Кораблева можно было определить выключение замка зажигания машины и вытаскивание из него ключа. И это Якорю практически удалось, если бы не один из краснокожих пассажиров, гибко перегнувшийся через спину водителя с заднего сиденья, и ткнувший в широкое и добродушное лицо офицера железной монтировкой. Удивленный неожиданным поворотом событий капитан Кораблев был вынужден выпасть из набирающего скорость автомобиля. При этом снег в месте падения офицера окрасился ярко красным цветом, - сказалось небольшое рассечение кожи в месте встречи лица с монтировкой. Именно это и увидел Волков, пытающийся отобрать автомат у одного из бойцов.
Дальнейшее было бы достаточно точно и подробно описано в материалах уголовного дела: «выхватив табельное оружие у одного из пограничников, старший лейтенант Волков произвел четырнадцать одиночных выстрелов в сторону автомашины с контрабандистами». При этом согласно полученным объяснениям, целился бы офицер в задние колеса автомобиля. Но мы еще вернемся к такому варианту развития событий.
Получив некоторые повреждения, автомашина остановилась и заглохла. Дальнейшие действия вела наполненная адреналином тревожная группа. Напомню, что в это время капитан Кораблев лежал на окровавленном снегу, схватившись за разбитое лицо. Таким образом, мы можем сразу записать его в разряд потерь. В то же время действия солдат легко оправдать ярко-красной кровью на ослепительно белом снегу. В общем, лица нарушителей границы через считанные минуты стали похожи на опухшие лица пчеловодов, столкнувшихся с небольшими проблемами в процессе переселения нескольких пчелиных семей. Их били нещадно. С большим трудом Волкову удалось остановить этот беспредел. Кроме того, его несколько интересовала судьба Якоря, который уже смог принять сидячее положение и сейчас наощупь пытался определить последствия нанесенной травмы.
В общем, картина представляла собой стандартный вариант развития событий во время пресечения контрабандной сделки. Кто служил на границе – поймет.
Уже по возвращении на заставу, Волков начал осознавать всю серьезность случившегося. Дело в том, что автомат из которого он стрелял в машину, был закреплен за военнослужащим срочной службы. Свой табельный пистолет ПМ, Никита так и не вытащил из кобуры. В глазах любого следователя прокуратуры, налицо получалась ситуация, которая не имела под собой никакого рационального объяснения. При этом, сидевшие в изоляторе задержанные очень легко и быстро могли быть переквалифицированы в разряд потерпевших.
Через пару часов на заставу въехал еще один УАЗик. Прибыли прокурорские. Скорость их реакции объясняется просто: факт стрельбы на границе с участием должностных лиц это прекрасная возможность срубить галку по "спецсубъекту". Да, именно так. Формально, офицеры заставы являются сотрудниками спецслужбы, что может принести неплохой результат в прокурорской статистике.
Волков начинал нервничать. Сидевший за столом Якорь, в который раз приложил к лицу мокрое полотенце.
- Так, Волчара, что нам нужно сделать?
- Хз, Дэн. Нужно как-то включить в схему задержания мой табельный ствол. Тогда на этот автомат всем будет пофигу.
- так почему ты раньше это не придумал? Нужно было обязательно ждать гостей из прокуратуры?
- Слушай, ну как бы только сейчас мне мысль пришла в голову.
Дальнейший план был реализован за считанные минуты. Якорь, не переставая широко улыбаться слегка порванным лицом, взял на себя задачу отвлечения внимания прибывших сотрудников прокуратуры. Пока что он был вынужден вместе с ними выслушивать жалобы задержанных индейцев, загруженных в заставской изолятор. В это время Волков, достав из сейфа табельное оружие, пробрался на задний двор. Задача был простая. Нужно было доказать прокурорским, что автомашина была остановлена по всем правилам и законам Российской Федерации. Для этого в заднем колесе задержанного УАЗика должны были оказаться несколько пуль из родного волковского ПМа, а вот четырнадцать пуль калибра 5,45 мм, в этом колесе быть было не должно. Решение было принято быстро. По команде Волкова правое заднее колесо расстрелянного УАЗика было за считанные минуты снято резвыми бойцами из состава той же самой тревожной группы. От греха подальше его унесли за дальний бокс, чтобы не попалось на глаза. На место снятого колеса тут же установили такое же, только запасное, скрученное с заставского УАЗика. Теперь Волков стоял перед ним и выцеливал пятачок для производства нескольких выстрелов из своего табельного ПМ.
- тащ старшлийтнант, там по ходу прокуратура в окно палит. Тетенька их в курилке на втором этаже стоит.
- не ссы, Косицын. Главное, чтобы выстрелы не очень громкие были.
- так я в кино видел, как высокооплачиваемые убийцы надевали на ствол пластиковую бутылку, что обеспечивало практически бесшумный выстрел.
На том и порешили. Несколько ватных щелчков, слегка заглушенных пластиковой полторашкой, дали сигнал Якорю, который изображая гостеприимного хозяина, уже во всю накрывал в канцелярии обед.
Афера с заменой колеса прокатила на «ура». Достаточно сказать, что дело ограничилось обычной «административкой» со стандартным штрафом. А вот срок, светивший Волкову за стрельбу из отобранного у солдата оружия, был бы достаточно серьезен.
Но изюминкой всего этого беспредела стало то, что Якорь, выпав из машины после удара монтировки, каким-то образом приземлился на большой палец левой руки и сломал его. Хирург районной больницы довольно умело наложив гипсовую повязку, сказал Кораблеву, что такие переломы встречаются раз в жизни. Торчащий резко в сторону большой палец левой руки Кораблева, замотанный белым бинтом с гипсом, в самом деле вызывал у окружающих некоторое удивление.
Вот так все и закончилось. Хулиганы получили административку со штрафом, Волков научился собирать глушитель из подручных материалов, а Якорь заимел первое в своей карьере боевое ранение. Напомню, их офицерская служба только начиналась.