Исландские саги не очень балуют читателя любовью, но за скупыми подробностями иногда скрывается настоящая страсть. Возьмем к примеру "Людей из Лососьей долины". Свое название местность получила из-за лосося, уж очень много его плавало в тамошних реках. У меня голова кружится от восторга, когда представляю себе заливные луга, синюю полоску воды и величественные горы. Ах, как хорошо. Так любить Исландию могут только те, кто родился в другой стране. Мне греет душу, что, может, кто-то так же тоскует по русским березкам и полям.
Но зачем тратить время на флору, когда я собралась рассказать о любви. Некогда в Исландии жил один уважаемый человек и звали его Хёскульд. Отец его преждевременно оставил бренную землю, поэтому ему рано пришлось браться за плуг. Он крутился как белка в колесе, но все равно у соседей дом был краше да и забор повыше. Решил Хёскульд попытать удачи в Норвегии. Он попрощался с женой и детьми, нагрузил корабль товарами и исчез за горизонтом. Исландец не прогадал, ему везло по крупному и в мелочах. Однажды на торгу, который был одновременно и тингом, когда все пили, по-дружески боролись и участвовали во всяких молодецких забавах, Хёскульд заглянул в красивый шатер. Там он увидел человека в русской шапке на голове. Не думаю, что ушанка так сильно изменилась за годы своего существования, поэтому нам легко его будет представить. Человека звали Гилли Русский и торговал он помимо всего прочего девушками. Из двенадцати рабынь Хёскульд выбрал немую замарашку, за которую торговец просил больше всего серебра. С девицей, которая успела принарядиться, и подарками конунга (их раздавали только самым видным воинам) Хёскульд вернулся домой.
Когда жена узнала про соперницу, она для вида поворчала на мужа, но впустила его в дом. Ей пришлось смириться с тем, что наложница будет теперь вечно мозолить ей глаза. Йорунн утешало лишь то, что девушка с дефектом. Пока Хёскульд исправно исполнял супружеский долг, рабыня родила мальчика. И что это был за ребенок - красивый, сильный, веселый. Назвали его Олав. Отец не чаял в нем души, его так и подмывало бросить свои дела, чтобы провести время с сыном. Как-то раз он увидел, что ребенок разговаривает с матерью. Оказалось, что его наложница превосходная врушка. Отпираться было бессмысленно. Девушка сказала, что она дочь ирландского короля и что зовут ее Мелькорка. Когда эти подробности стали известны законной супруге, она тут же устроила потасовку.
Хёскульд выделил ирландской принцессе землю и построил ей дом. Мелькорка жила соломенной вдовой, что не вернуло Йорунн покоя, ведь ее муж теперь постоянно думал о благополучии бастарда. Мужчина устроил так, что Олава усыновил один богатый, но одинокий человек. Хотя Мелькорка сочла это унижением, ей пришлось подчиниться. Это была красивая, гордая и умная женщина, но судьба к ней была слишком сурова. Когда Хёскульд оправился на очередной тинг, она вступила в брак с одним человеком. На его деньги она купила Олаву половину корабля и товары. В напутствие сыну она сказала: "Поезжай в Ирландии к моему отцу и возвращайся обратно уже не как сын служанки, а как храбрый воин, достойный своего деда-короля".
В Ирландии все прошло как по маслу. Мелькорка дала сыну опознавательный знак - золотой перстень, но дед полез целоваться и без этого. "У тебя глаза матери", - сказал он, и скупая слеза исчезла в его бороде. На прощанье он подарил Олаву "копье, отделанное золотом, меч искусной работы и много другого добра".
Слухами земля полнится и Олаву в Норвегии устроили почетный прием. Конунг подарил юноше пурпурное одеяние и корабль - и это был широчайший жест. Корабли направо-налево в те времена не раздавали.
Хёскульд немного сердился на сына, что тот улизнул за его спиной, но все простил ему, когда увидел его статного и красивого на пристани. Они обнялись, а потом папка сказал: "Все, сына, хватит тебе холостым бегать. Приметил я тут одну кралю, закачаешься". Олав пожал плечами и ответил бате: "Коли ты уверен, что через сватовство мне не выйдет позора, тогда, что же, давай, действуй".
С папашей невесты проблем не возникло, его радовала перспектива породниться с таким именитым человеком как Хёскульд, но вот девушка Торгерд ответила в духе Рогнеды, мол, " не желаю разути рабичича". Узнав об этом, Олав облачился в пурпурное одеяние, нацепил золотой шлем, подпоясался мечом ирландского короля и пошел свататься сам. Войдя в шатер, он шагнул к девушке и завел разговор. Это решило дело. Свадьба была великолепный, а Олав с Торгерд зажили душа в душу.
Хёскульд купил заброшенные земли и там молодожены построили дом. Тут я немного отвлекусь на одну презабавную историю. Заброшенными земли были оттого, что жил на них то ли упырь, то ли призрак. Он пугал людей, портил скот, в общем, доставлял неприятности. Никто не мог с ним совладать, никто, кроме Олава. Ему пришлось проткнуть злодея копьем, упырь отломил наконечник и провалился под землю. Олав изрядно вспотел, пока искал могилу по болотам . Когда он обнаружил ее - черную, просевшую яму, то нашел и свой золоченный наконечник. Упыря он сжег и с тех пор его никто не беспокоил.
Пришло время Хёскульду умирать. Перед смертью он велел разделить имущество на трех сыновей: двух законных и одного прижитого вне брака, а подарки конунга - меч и золотое запястье - распорядился отдать Олаву. Торлейку, старшему сыну, это не понравилось, и он затаил злобу на сводного брата. Олава любили и уважали все, это стало ясно на тинге и особенно очевидно, когда ирландский принц закатил роскошную тризну по отцу. Но Олав не хотел раздора с братом, и он выразил желание взять на воспитание племянника Болли. А это означало, что он признает перед богами и людьми превосходство брата. Так он потушил огонь вражды.
Теперь перехожу к главному. Олав воспитал Болли как собственного сына. Это был хороший мальчик, упорный, смелый. Помериться с ним силой мог только Кьяртан, сын Олава. И только он, названный брат, в котором текла кровь ирландских королей, превосходил его во всем.
Кьяртан "был самым красивым из всех мужей, которые когда-либо рождались в Исландии. У него было широкое и при этом очень красивое лицо, самые прекрасные глаза и светлая кожа. Его волосы были густые и тонкие, как шелк, и ниспадали локонами. Он был такой же высокий и сильный, каким был Эгиль, его дед по матери, или Торольв. Кьяртан достиг во всем совершенства более, чем кто-либо другой, так что им восторгались все, кто его видел. Он был также превосходным воином, отличался ловкостью и был самым лучшим пловцом. Во всем он был искуснее других. Он был скромным человеком и так добр со всеми, что его любил каждый ребенок. Он был веселого нрава и не скупился на свое добро. Олав любил Кьяртана более всех своих детей".
В одну из поездок на материк Олав познакомился с хмурым и не особо дружелюбным человеком, у которого был меч Форбит, иначе Ногорез. На нем не было украшений, но он был острый и никогда не ржавел. На рукоятку пошел моржовый клык. Звали этого человека Гейрмунд, он вечно кутался в пурпурные одеяния, накидывал сверху меховой плащ, до глаз натягивал шапку. И вот этот человек напросился к Олаву в гости, тот не возражал, но и особенно рад не был. В гостях Гейрмунд ходил таким же букой, чем, вероятно, и пленил Турид, дочь Олава. Сыграли свадьбу, родился ребенок, но счастья в семье не наблюдалось. Гейрмунд под покровом тумана решил отчалить обратно в Норвегию. Но ему не повезло, Турид выследила его, во время прилива подменила меч ребенком и была такова. Мрачный викинг слал ей вслед проклятия: "Если ты не отдашь мне мой любезный Форбит, мерзкое отродье, этот меч заберет жизнь того мужчины, которого вы в семье любите больше других". По дороге домой корабль мрачного викинга потерпел крушение.
Как мы помним в семье все носились с Кьяртаном, но меч почему-то девушка отдала Болли, названному брату.
Жил в тех местах один умный человек, звали его Гест, многие люди приходили к нему, чтобы растолковать сны или спросить о закорючках судьбы. Однажды во время путешествия к родичам, он заехал в гости к Олаву.
Но прежде чем сообщить, что же Гест сказал Олаву о Кьяртане, его любимом сыне, я бы хотела рассказать, что толкователь снов сказал одной своей хорошенькой родственнице. Это была очень красивая и гордая девушка, в жизни названных братьев ей предстояло сыграть исключительно важную роль. Всю зиму ее мучили сны, и она решила узнать, какую же судьбу они ей обещали.
Девушке снился чепец, который она выпустила из рук. Затем серебряное запястье, которая она уронила в реку. Еще золотое запястье, которое разлетелось на куски и из него полилась кровь. И последний сон: золотой тяжелый шлем, украшенный каменьями, у нее на голове. Гест сказал так: "Ждет тебя, девочка, четыре брака. Первый муж будет тебе не по сердцу и ты уйдешь от него. Второй муж будет знатным человеком, но он утонет. Третий муж умрет по твоей вине. А четвертый муж превзойдет всех прочих, но нрав у него будет тяжелый. Но ни одного из этих мужчин ты не будешь любить.
Девушка, прикусив губу, удалилась, а Гест заглянул к своему старинному приятелю Олаву Павлину (так его прозвали за любовь к красивым вещам). Тот усадил мудреца за стол и, не дав проглотить ни кусочка, пристал с пророчествами.
В свете догорающего солнца Гест смотрел, как играют во дворе названные братья. Он сразу узнал Кьяртана и обещал Олаву, что его сына ждет великая судьба.
После этого Гест быстро покинул дом. Олав пытался его уговорить остаться, но все было тщетно, мудрец куда-то очень заторопился. Гест вонзил шпоры в коня и вылетел за ворота как ошпаренный. Но как только он выехал за околицу, сразу натянул вожжи и уткнулся в холку коню. В глазах его стояли слезы. Мог ли он сказать гостеприимному хозяину, что Болли будет виноват в смерти его любимого сына?
Теперь ненадолго вернемся к красавице Гудрун. По настоянию отца она вышла замуж за одного человека, но, как и говорил Гест, быстро развелась с ним. Она считала его себе не парой и завела женатого любовника. Она не только развелась сама, но и еще развела любимого. Брошенная жена не простила измены. Пока Торд спал в летнем домике, фурия влетела в дверь и несколько раз проткнула изменника копьем. Торд выжил, но, видать, невезучий был человек. Связался он с дуру с колдунами, одного из них побил камнями, чего выжившие ему не простили. Пока Торд был в море, они спели пару заклинаний, и второй муж Гудрун пошел на дно кормить рыб. Как и предсказывал Гест.
После смерти мужа Гудрун сблизилось с Кьяртаном. Это было неизбежно, они были очень яркие молодые люди и притянулись, как магниты. Олав, предчувствуя недоброе, хотел отговорить сына, но куда там. Опытная девица вскружила мальцу голову. Болли не отходил от Кьяртана ни на шаг, но, когда названный брат уединялся с возлюбленный, ему приходилось околачиваться в сторонке.
В те времена исландцы любили мотаться на большую землю. В сущности можно было приобрести славу и дома, но пока не окропила соленая вода, пока конунг чужой страны не признал достоинств, невелика была цена мужчины. И вот Кьяртан решил испытать свою молодецкую силушку. Болли поехал с братом.
Прощание с Гудрун вышло напряженным. Девушка обещала ждать молодого человека не более трех лет. Будь ее воля она бы вообще его не отпустила, но она могла лишь поджать губы и процедить: "Попутного ветра и чтоб тебе ни дна ни покрышки". Конечно, Кьяртан не знал, как сильно он полюбится Олаву, конунгу Норвегии. А это неизбежно произошло. Началось все с того, что Кьяртан чуть не утопил предводителя норвежцев, но потом все устаканилось. Конунг не отпускал от себя исландца дальше, чем на триста метров.
Норвегия недавно стала христианской. Олав, воодушевленный успехом, задумал крестить и Исландию. Но народ там вольный, языческий и быстро стало понятно, что на одном желании далеко не уедешь. Но конунг, как и все порядочные правители, был немного деспот. Поэтому решил всех именитых исландцев подержать для острастки в заложниках. Не так чтобы нож к шее, но уплыть было невозможно. Кьяртан был самым видным исландцем и самым почетным пленником. Он сидел с конунгом за одним столом, ел ту же пищу, тесно общался с его домашними. Сестра конунга оказывала Кьяртану знаки внимания и тот благоволил к девушке.
Болли, который не был такой важной птицей, решил упорхнуть домой. Названный братец первым делом как приехал, помчался к Гудрун. Он рассказал ей, что в Норвегии Кьяртан увивается за красивой девицей и ничего ровным счетом не велел передавать Гудрун. Девушка не повела и бровью, тогда как на самом деле ей в грудь как будто бы бревно влетело. Спустя некоторое время Болли сделал Гудрун предложение, она была против, но ее отец, волнуясь за будущее дочери, настоял, что предложение стоящее, что его нужно принять, что, может, она и не дождется других, столь же блестящих. Эх, что было делать бедняжке Гудрун? Провела она не одну бессонную ночь, выплакала все глаза, а потом - что делать-то - согласилась.
В общем, когда Кьяртан на белом корабле, весь осыпанный подарками конунга, явился, она была уже глубоко замужем. Подарок, кстати, подарила и сестра конунга - это был богатый и красивый платок. Кьяртан прикипел к девушке сердцем, но все же судьба - он точно это знал - ждала его на родине. Они очень мило попрощались, кругом шептались и злословили, а Кьяртан всего-то поцеловал девушку в чистый лобик. Богатый платок предназначался в дар Гудрун.
Когда Кьяртан узнал, что девушку у него увели, он опешил. Хотя виду старался не подавать. Сначала он чуть не вручил платок первой попавшейся красотке, сестре одного из товарищей, потом зачем-то позвал ее замуж, хотя так дела не делались. Закоротило голову Кьяртану от таких новостей.
Олав Павлин дружил с отцом Гудрун - Освивром, они постоянно ездили друг другу в гости. Таков был обычай, и Кьяртану не удалось улизнуть от повинности. Это отец настоял, мол, вы с Болли названный братья, а девка что, девка - дрянь, плюнуть и растереть. "Вы мои сыновья, вам нужно жить в мире", - так увещевал сына Олав. Кьяртан послушался, но в гостях вел себя высокомерно. С Гудрун едва поздоровался, от подарка Болли - племенных коней - отказался. Вернулся домой, плюхнулся на тахту и повернулся к стене. Примерно так он провел всю зиму. Только летом пришел в себя, когда его позвали друзья на игрища. Там он снова встретился с той девицей, сестрой товарища, которую чуть не взял в жены нахрапом. Девушку звали Хревна, она была умна, недурна собой и Кьяртан оттаял. Жизнь продолжалась, сыграли свадьбу. Хревна заполучила тот самый платок, подарок сестры конунга.
Когда пришла очередь Освивра ехать к Олаву в гости, с ним поехали и Болли с Гудрун. Для женщины все резко изменилось. Раньше в этом доме она сидела на первом месте, теперь его заняла Хревна. И хотя это было предсказуемо, у Гудрун перехватило дыхание от злости. Она хотела уговорить Хревну надеть платок, но Кьяртан запретил. Тогда она упросила Хревну тайком показать украшение. И Хревна не удержалась, похвасталась. Гудрун внимательно дюйм за дюймом его рассмотрела, но ничего не сказала.
Принимали гостей богато, но некоторым - особенно братьям Гудрун - показалось, что Кьяртан ведет себя заносчиво, что не считает он никого равным себе. И пошутили - уволокли меч, прощальный подарок конунга и кинули в болото. Меч потом Кьяртан нашел, но без ножен. Олав советовал спустить шутку, сын скрепя сердце послушал.
Следующий раз в гости ехал Олав с семьей. И хотя было понятно, что дело пошло как-то уж совсем криво, отцам семейств хотелось соблюсти приличия. В этот раз мать Кьяртана настояла, чтобы Хревна взяла с собой платок, мол, когда еще носить, в могиле, что ли? И Кьяртан смолчал.
В гостях же оказалось, что богатый платок исчез. Олав опять призывал к миру, Кьяртан на этот раз слушать не стал. Он, не сдерживаясь в выражениях, обвинил присутствующих в воровстве. Ему ответила Гудрун, если кто и взял этот платок, то взял по праву. Недобрым полыхнули глаза Кьяртана. В гостях они задерживаться не стали.
Дома к мужу с обвинениями пристала Хревна. "Мне передали, что ты перед отъездом уединился с Гудрун, а на ней был мой платок!" Кьяртан грубо оборвал жену: "Гудрун и без дурацкого платка самая красивая женщина на свете".
В общем, климат совсем испортился. Кьяртан собрал несколько человек и под покровом ночи удалился. Олав ничего на этот раз не спросил. Когда Кьяртан через несколько дней вернулся, оказалось, что он тоже пошутил над дружественным семейством. Он запер все двери дома и три дня не давал никому выйти. Унижение состояло в том, что жильцам приходилось справлять нужду дома. Тогда туалеты располагались вне жилищ. Месть была низкой, но Кьяртан никому не позволял над собой смеяться. Он делал все, чтобы наказать Болли. Он одевался с иголочки, выставляли напоказ свое богатство, молодецкую удаль и даже перекупил землю, которую было сторговал Болли. Названный брат мужественно сносил все обиды.
И вот однажды Кьяртан отправился по своим делам. Исландцы не большие любители сидеть дома. Об этом прознала одна приживалка из дома Освивра и, конечно, все донесла братьям Гудрун. Но мужчины не были готовы к решительному шагу. Болли рос вместе с Кьяртаном, Олав был ему отцом, они и не думали, что дойдет до смертоубийства.
Но Гудрун не прощала обид. Она переполошила всех, настроила братьев против Кьяртана и сказала Болли, что если тот не пойдет против названного брата, то между ними все кончено. Мужикам стало стыдно и они засобрались в путь-дорогу. Забрались они на хребет горы и залегли в засаде.
Кьяртан ехал не один, спутника его звали Ан Хворост в Животе. Тому буквально на днях приснился сон, что его выпотрошила женщина и вставила в живот хворост, за что он и получил глупое прозвище. Ан пытался донести до Кьяртана, как это опасно гарцевать на виду у врагов. Но тот только отмахивался: "Болли мой названный брат, он не посмеет выйти против меня".
Тем временем семеро злодеев едва сдерживались. Как только они зашевелились, закипела битва. Первым же броском копья Кьяртан пригвоздил одного противника к земле. Острие пробило щит, и несчастный барахтался, как таракан, пригвожденный кнопкой.
Четверо напало на Кьяртана, один на его спутника. Ан все время пытался закрыть своим телом друга, но тот все время убирал его с дороги. Кьяртан наносил страшные удары, отчего его меч погнулся. Во время боя он пытался его распрямить ногой, но пользы от этих манипуляций было мало. Болли стоял в стороне, его меч Форбит, тот самый Ногорез, был прижат к штанине. В его взгляде читалась растерянность. Враги наскакивали на Кьяртана скопом и отходили, могуч и силен был любимый сын Олава.
У Гудрун было пять братьев и все они истекали кровью. Вот упал на колено Ан, ему взрезали живот. Он вскочил, придерживая рукой внутренности, и еще какое-то время отражал удары, но, когда силы оставили его, бездыханным грянул о землю. Кьяртан сильным ударом отрубил одному из нападавших ногу. Сыновья Освивра вновь насели на него, Кьяртан отбивался. Отбросив их, как брехливых псов, сын Олава, оперся мечом о землю и переводя дух, спросил Болли:
-А ты, брат, чего стоишь в стороне? Неужели ты приехал, чтобы бабочек считать? Выбирай раз и навсегда. На чьей ты стороне, на моей или на стороне моих врагов?
Болли отвернулся. Один из братьев бросился к нему:
-Если Кьяртан сейчас уйдет от нас, ты же знаешь, всем нам конец!
Болли в задумчивости поднял меч, лезвие со свистом рассекло воздух. Бросился он на брата. Кьяртан отбросил оружие и опустил руки. Меч вошел ему в грудину и храбрый, красивый сын Олава пал. Болли выронил из рук меч, склонился над братом и прижался лбом к его лбу. Кьяртан хрипел, на его губах пузырилась кровавая пена. Грудь вздымалась все тише и тише. Болли положил его голову к себе на колени и бережно держал, пока брат не испустил последний вздох.
Но пора заканчивать историю. Пока был жив Олав, он запрещал своим сыновьями мстить Болли. Но когда он по старости лет покинул этот мир, братья Кьяртана убили человека, с которым они выросли. К мести их подтолкнула мать, которая не могла простить вероломства. За смерть Болли мстили его сыновья, одного из них, пожалуй, самого знаменитого звали также, как и отца.
Но мстили они не родичам, мстили они людям, которые не были связаны с ними узами дружбы. Этих людей прихватили на убийство для численности. На Болли нападала целая толпа, и прежде чем умереть он утащил с собой в небытие парочку человек.
Что же касается Гудрун, она еще раз вышла замуж, как и предсказывал Гест. Ее муж был уважаемый и богатый человек, но и его она пережила. В конце жизни она стала очень набожной женщиной и много времени проводила в церкви. В старости она ослепла. Незадолго перед кончиной у нее состоялся разговор с Болли, ее любимцем. Пользуясь этим правом, Болли спросил мать:
- Мама, в твоей жизни было много мужчин, кого ты любила больше всего?
Старуха опустила голову, по ее лицу пробежала тень былых грехов. Но она нашла в себе силы улыбнуться:
-Того, кому я причинила больше зла.
Думаю, нет нужды объяснять, что имела она в виду Кьяртана.