Сегодня возникла большая вероятность того, что европейское единство выйдет из укрепленного кризиса и в конечном итоге превратится в политический союз. Это будет уже третий акт интеграции после единого рынка и единой валюты.
Во-первых, маловероятно, что предложения Франции и Германии не будут окончательно приняты всеми государствами-членами. Значение Швеции, Дании, Австрии и Нидерландов, которые все еще противостоят им, относительно невелико.
Если мы посмотрим на европейский ВВП, то эти четыре страны вместе составляют всего 14%. По сравнению с 42%, которыми обладает Франция и Германия, а также 64%, когда мы добавляем Италию и Испанию.
Вклад Стокгольма, Копенгагена, Вены и Гааги в пять раз меньше, чем вклада Парижа, Берлина, Рима и Мадрида.
Отверженная практика единогласия
Это, конечно, не означает, что «дефицитная четверка» менее упряма. С юридической точки зрения эти страны могут заблокировать соглашение, потому что все бюджетные вопросы требуют единогласия. Но с политической точки зрения они не могут постоянно изолироваться. Это им мало поможет. Франция, Германия, Испания, Италия и большинство стран ЕС могли бы работать без них.
Скорее следует признать, что франко-германские предложения были приняты на практике – и они все меняют.
Временная расконсолидация для больших изменений
Странам, которые получают кредит в 500 миллиардов долларов, не придется возвращать долг перед совместным фондом. Как и в случае с бюджетными взносами, выплаты будут зависеть от индивидуальных ресурсов. То же самое и в регионах внутри стран: финансовая солидарность является неотъемлемой частью культуры и функционирования Союза, даже если Германия отказалась от идеи совместных займов три недели назад.
Уже одно это доказывает, что мы имеем дело с невидимой революцией. Это вторая причина, почему уже можно верить в углубление европейского единства. Макрон и Меркель идут еще дальше.
Они предлагают совместную работу по:
- экологической и цифровой трансформации 27 стран;
- минимальному налогообложению предприятий, особенно интернет-гигантов;
- гармонизации социальных систем и установке минимальной заработной платы в каждой стране;
- более единой политике здравоохранения, именно той области, которая до сих пор оставалась исключительной компетенцией государств;
- развитию стратегических отраслей и изменению правил конкуренции.
Это не случалось слишком часто. Там не было никакого упоминания об этом. Помимо финансовой солидарности, которая будет отражена в кредите, Франция и Германия хотят подтвердить промышленный суверенитет.
Это что-то совершенно новое – разрыв с идеей, что есть обязанность систематически переходить туда, где себестоимость производства является самой низкой, чтобы отдавать приоритет интересам акционеров и потребителей перед интересами работников.
Эта точка зрения доминировала в мире, в том числе в Европе, около 40 лет. Это третья причина верить в укрепление единства сообщества.
Низкий старт – успешный финиш
Как мы знаем – политика всегда начинается со слов. Кроме того, Андорра и Барбадос не произносят их. Идея «европейского суверенитета» стала кредо Макрона с тех пор, как он баллотировался на пост президента, и теперь он выиграл у Ангелы Меркель, которая, очевидно, понимает, что немецкая промышленность больше не может обойтись без единого рынка и единой валюты. Тем более, что китайский импорт замедляется и растут таможенные барьеры через Атлантику.
Это четвертая причина верить в интеграцию. Пришло время для пятого.
Наследство канцлера
Канцлер Меркель, наблюдая за изменением мира перед пандемией, отметила, что США становятся все более враждебными к Китаю. Экономические и политические противоречия Китая ведут к усилению агрессии на периферии, а для России, в этой связи, европейский политический союз выгоден.
Меркель уже знает, что европейцам нужно единство как никогда, и они приняли эту реальность. 1 июля Германия вступает в период, когда станет председательствующей в ЕС. Канцлер Меркель имеет достаточно власти в своей стране, чтобы думать, в том числе, и о своем наследии.
В среду, 13 мая, она напомнила немецким парламентариям слова Жака Делора, который сказал, что валютного союза недостаточно, также необходим «политический союз».
Как и Франция сегодня, Германия хочет иметь экономически и политически суверенный союз, политический союз, Европу, которая является мощным игроком на международной арене. Предложения, которые только что выдвинули обе страны, закладывают основу для этого.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые статьи и ставьте лайки. Впереди Вас ждет много интересного.