Глава 8. Круг восьмой
Так петляла узкая дорога меж гор скалистых и пустынь песчаных. И только ветры сухие обжигали путников. И тысячами уколов летящих песчинок вонзались в плоть. И зной был и свет обжигающий. Но не было видно солнца и свет шел словно купол матовый, светился изнутри источая жар.
Но услышал Несчастный звук гнетущий. И нарастал он. И был он словно бой большого барабана. Не протяжный, но парно доносился из-за холма поступью тысяч ног. «Ух-ух… Ух-ух».
И слышны были удары плетей длинных. И рассекали они воздух, щелкая в высоте.
И ужас предстал пред глазами путника. Так были в земле огромные арены в коих по кругу шли обнаженные люди. И шаги их были тяжелыми. Но шли они синхронно, ступая ногами в пыльную землю. И было похоже их движение на танец шаманский. Склонив головы и подставляя спины голые под удары.
На краю же арен стояли люди в черных одеждах и стегали мучеников бичами. И рисовали длинные плети в воздухе страшные узоры. И с высоты падали змеиными языками на обнаженные спины.
И видно было, как по арене ползали разные гады земные. И змеи, и скорпионы, и прочие ядовитые и многоногие. И впивались они в ноги мучеников, поедая плоть. Но не было из ран крови. И зарастали раны. И вновь были подвержены мучениям.
Так указывал на тех людей перстом своим Светлый: «Грех их страшен. Ибо не плоть человеческую они убивали, но душу. Колдуны и гадатели поселяются здесь навечно. Лицемеры и лжесвидетели будут истерзаны здесь. Продажные церковники и лжеучителя узнают истинную ценность жизни. Смотри и помни это. И знай. И донеси….»
И вопрошал Несчастный к Светлому: «Кому же я это донесу? Ибо ждет меня участь грешника в одном из этих ужасных пристанищ».
Но взмахнул Светлый рукой. Так подал знак продолжения пути по тропе.
.................................................................................................................................................
Иваныч продолжил работу. Мысли цеплялись одна за другую и вереницей строили логическую цепочку: «Какой интерес санитара? Деньги. Кто ему их может дать и за что? Только за какую-либо услугу. А услуги его могут быть только или незаконные, или поганые. Других дел он совершить не может. Но какой интерес может быть к этому «никчемному» человеку? Просит он помочь вывести или точнее вынести больного из корпуса. Кроме как этого мажора, больше некого. Что-то последнее время много историй связано только с ним... Много к нему интереса со стороны администрации клиники и посторонних людей... Точно, Жору хотят дернуть из больнички. Есть что-то за ним интересное. Точнее с него можно что-то взять. Но почему санитар обратился ко мне? Можно было выбрать кого другого из больных. Хотя кого? Тут и поговорить не особо есть с кем. Пашка. Хотя тот может и начудить. Значит, он выбрал меня. Можно было еще Мишу взять. Но они в конфликте. Кстати. Где этот тугодум? Вроде должен уже был вернуться из сарая. Да туда же Сережа пошел. Вот черт!»
Иваныч не задумываясь выпустил на землю уже наполненный листвой кусок брезента. Он, не молодой человек, быстрым шагом, почти бегом понеслась через парк к сараю. Словно тень он бежал уже не по дорожкам, лавировал между голыми стволами деревьев, сокращая свой путь.
«Как бы чего не сотворили эти двое наедине. Два идиота.» – Иваныч явно предчувствовал беду.
Добежав до угла корпуса, до того места, где уже виднелся сарай, Иваныч увидел то, чего больше всего боялся. Сергей стоял в полутора метрах от Миши, и вытянутой правой рукой направлял струю из газового баллончика в его лицо. Пары перцового газа достигли глаз Миши, отчего тот ладонью судорожно тер лицо. У него начиналась истерика. В такие моменты Миша начинал громить все вокруг. Вот и сейчас, его руки словно лопасти огромной ветряной мельницы, отмахивающиеся от назойливого роя пчел, метались по воздуху неописуемыми траекториями. В правой руке Миша держал лопату и словно не замечал, что она ему мешает. Он то тер лицо, то хлопал себя свободной рукой по щеке, то пытался вытереть слезы о рукав пижамы.
– Прекрати. – Иваныч крикнул это безадресно. Нужно было срочно остановить обоих. Но безумная ситуация уже была запущена. В какой-то момент Миша метнулся в сторону отступающего санитара, и словно гигантским хлыстом лопата в длинной руке рассекла воздух. Он наотмашь вскинул свое орудие, пытаясь отогнать обидчика. Лопата в руке прошла по горизонтальной дуге и самым кончиком лезвия прочертила кровавую линию на шее санитара.
Миша все еще ослепленный бился в неистовой истерике возле сарая. Иваныч подбежал к нему со стороны спины, выбил лопату и оттолкнул в сторону стены корпуса. Миша упал на сырую землю, ладонями протирая глаза не переставая выть от боли.
Все это происходило в считанные секунды.
Посмотрев на санитара, Иваныч видел как тот, держась за собственное горло упал на колени. Его голова склонилась вперед, прижавшись подбородком к груди. Он был весь в крови. Она сочилась сквозь пальцы. Крови было много. Белый халат был весь залит бурым цветом. Нужно было срочно спасать человека. Иваныч кинулся к нему. Но тело Сергея уже падало набок. Он потерял сознание. Голова откинулась, и страшная рана открылась всем своим ужасным зевом. Мышцы были перерезаны. Из разорванных артерий, словно из гейзеров выбивались последние остатки кровавой массы. Тело сжималось словно пружина. Руки все еще пытались закрыть рану, но уже совершенно бессмысленно.
Возможно, кто-то все видел из «Неострого» или кухни и поспешил к месту трагедии. Послышались голоса приближающихся людей. Несколько белых силуэтов уже бежали сквозь паутину ветвей голого парка в сторону трагического места. Первый прибежал фельдшер Федор и сразу присел над телом санитара. Одного взгляда он поставил диагноз.
– Готов. Я на таких насмотрелся на скорой.
– А вы чего не …? – Иваныч тяжело выдавил из себя эти слова, хотя проглотил часть фразы.
– Чего. Убирались у столовой. Ну и увидели, как тут эти руками машут. Я ж думал Миша с тобой. Думал, ты успеешь. Вроде быстрее нас бежал к ним... Не успел.
Иваныч уже не слушал никого. Он шел по главной аллее совершенно растерянный. Он не мог понять, как это случилось. Ему стало жалко покойного Сергея. Малограмотный человек прожил не интересную жизнь. Ничего после себя не оставил. Даже хороших воспоминаний. И Миша. Что будет с ним. Его точно закроют в «остром» отделении навсегда. Среди буйных. Такое правило.
На встречу, в сторону сарая быстро шли люди. Явно выделялся старший мед брат Минос. Он практически бежал, насколько это позволяла его тучная фигура. Завидев Иваныча Минос спросил не останавливаясь:
– Где они? Где мой сын?
Иваныч махнул рукой вглубь сада. Все страшное уже произошло. Спешка была излишней. Может только чтоб помочь душевно больному Минотавру. Мало ли каких еще бед он может натворить. Но пусть уже все происходит без него. Иваныч просто шел. И только запертые ворота территории остановили его. Многократно крашеная синей масленой краской решетка отделяла Иваныча от здоровой жизни. От жизни вне этого ада.
– Иваныч. Куда собрался? - сторож дежурной смены вышел навстречу больному.
Но человек готов был просто пройти сквозь решетку ограды, даже несмотря на вышедшего из сторожки охранника. И только две черные фигуры встретили его взглядом с той стороны реальности. Это была та компания, что справлялись о Жоре. Кавказец и здоровяк с западно-украинским акцентом. Большой черный джип стоял рядом.
– Эй псих. Что у вас там случилось? – кавказец с ухмылкой обратился к Иванычу.
– Санитара убили.
– Как убили? Какого санитара? Серого? Ээээ ... ты серьезно?
– Серьезно. А вы откуда знаете?
Двое за воротами схватились за телефоны. Они явно переполошились. Они знали погибшего, и у них явно был к нему интерес.
Иваныч все понял. Он понял, откуда у Сергея деньги. И кого нужно вывести ночью из больницы. Жора был на прицеле этой компании.
– Эй. А тебя как звать? Ты Иваныч? – гуцул пытался взглядом ухватиться за одежды и подтащить собеседника к решетке. – Иди сюда.
Иваныч стоял повернувшись к людям в черном лицом. В нем проснулся старый «ЗК».
– Говори.
Гуцул не унимался:
– Иди ближе. Я что, орать тут буду для всех? Тебе Серый уже что-нибудь говорил?
«Уже». Мысли Иваныча построили логическую цепь из причин и следствий. Это самое «Уже» подсказывало, что уже все готово. И все ждали только действий санитара.
В этот момент послышались шаги на главной аллее больницы. Очень знакомые шаги. Он их уже слышал. Легкое поскрипывание кожаных стелек было их автографом на фоне других звуков.
– Моисеев. Иди в отделение – голос доктора Манна был спокоен и тверд.
Все замерли на секунду. Людям за воротами не нужны были лишние свидетели разговора. Охранник при виде доктора вытянулся как в почетном карауле. А Иваныч кинув еще один взгляд на тех двоих, дал понять, что разговор еще не закончен. Он развернулся и ровным, размеренным шагом пошел в сторону корпусов лечебницы. Доктор, дождавшись прихода больного, тоже пошел рядом. Оба шли молча, держа руки в карманах верхней одежды. Дойдя до главного корпуса, доктор не поворачивая головы обратился к Иванычу:
– Они тебя спрашивали про Готте?
– Нет.
– А что хотели??
– Узнать что случилось.
– Иваныч. Я знаю, что они хотят выкрасть этого Георгия Готте отсюда. Там замешаны крупные деньги. Понимаешь, что парень в опасности?
– Понимаю. – Иваныч почувствовал в голосе призыв к солидарности.
– Сегодня планировалось из клиники выкрасть Георгия. Ты знал об этом?
Иваныч едва заметно для доктора одобрительно кивнул головой. Доктор слегка подтолкнул Иваныча к корпусу. Оба скрылись за углом приемного отделения и разговор продолжился.
– А теперь, Иван Иваныч слушай, что нужно делать. – Манн осмотрелся. Рядом не было никого. Только возле дальнего корпуса и столовой бегали люди. Все были заняты просмотром места убийства. – Эти двое уже все организовали. Им нужен Жора. Они пытались купить меня. Я показал, что не понимаю, о чем они. Потом подходили к Федору, к старшей медсестре вашего отделения и к этому Сереже. Федор ко мне тянется. Вот все это и рассказал. Те двое, вроде как согласились все провернуть сегодня ночью. Возможно, у них есть еще кто в помощниках. Пока не знаю.
– Я в курсе. Серёга и ко мне перед всем этим подходил. Денег предлагал за помощь.
– Значит, третьим должен был быть ты. Это уже хорошо. Вечером я дежурю. Вызову вашу старшую к себе. Федор Вам откроет дверь. Забирай Жорку и идите прям к охране. У них уже будут ваши выписки. Вас выпустят. Идите пешком, но не через поселок. Дойдите до трассы. Там поймате машину и в город. Дальше уже сами.
– Доктор. А тебе это зачем?
– У меня с этой конторой свои счеты.
– А как Жорка мне поверит? Сейчас каждый хочет на нем нажиться.
– Держи. Отдашь ему. Он и поверит.
Доктор кратко протянул сжатый кулак на уровне пояса. Из разжатых пальцев в ладонь Иваныча выпали золотые часы.
– Это его. Только что мне их Федор передал. Он же первый подбежал к Сереге санитару? Так вот когда осматривал его, снял с руки. Вроде никто не успел заметить.
– Мне в городе опасно гулять. Да и Жорку быстро найдут в таком состоянии.
– Других вариантов нет. Иначе вас возьмут. Можно только пешком добраться. Утром я останусь в клинике до вечера. Вам нужно дойти до пограничного перехода к утру. Это километров пять. Дорога там есть. Пешком как раз успеете. На Липцы не идите. Там вас могут искать. Утром мне позвоните. За вами приедут. – Доктор достал из кармана маленький мобильный телефон. Старый, с потертыми кнопками. – Там есть один пропущенный вызов. Это мой номер. Но потом его выбросить. Там на счету несколько гривен есть. И он заряжен. Остальное с Федором. Он к тебе вечером еще подойдет.
Доктор Манн повернулся к двери и быстро скрылся за ней. Иваныч спрятав по карманам часы и телефон закутался в телогрейку, и словно ничего не произошло пошел в сторону столовой.
Тело санитара все еще лежало на земле. Его прикрыли белой простыней со штампом больницы. Казенная вещь. Все вещи больницы были помечены краской в виде инвентарного номера или подобной печатью. И словно печать была на самом санитаре.
Мишу увели в «острое». Там есть «спец» комнаты. Уже никто не бегал. Все стояли группами. Кто у сарая, кто у корпуса отделения. Иные сидели в столовой, пили чай. В больнице так было заведено, при любом происшествии все бросали работу и бежали на место событий, а потом долго не расходились, выражая тем свое сочувствие или причастность.
Все ждали милицию. Обычно наряд ждать приходилось весьма долго. Все ссылались на занятость. Хотя на самом деле просто экономили бензин. Но в этот раз они приехали достаточно быстро. Первым местный участковый приехал с помощником. Следом эксперты – криминалисты из Харькова. Один все фотографировал. Другой что-то записывал на листе бумаги, положив его на кожаную папку для документов.
От группы следователей отошла наша старшая медсестра. Зайдя за угол отделения, она наткнулась на Иваныча и от неожиданности немного вздрогнула. Словно короткий не смертельный удар тока прошел по ее телу. Он давно уже стал тоже называть ее «матрешка» и не проявлял к ней никакого уважения. Медсестра и сама побаивалась этого человека, но всячески маскировала свой страх строгим тоном.
– Иваныч. Тебя менты ищут. Ты где ходишь? Быстро на допрос.
– С пристрастием?
– Чего? Какие страсти тебе еще? Иди к ментам. – матрешка кивком головы указала Иванычу по направлению к сараю. И тут же завопила на весь парк о своем доблестном поступке. – Вот он. Моисеев. Нашла.
Матрешка явно была взволнована. Миша лежал в ее отделении и под ее разрешение вышел помогать Иванычу. Вроде как тот за него в ответе. Но Иваныч сам пациент клиники для людей психически не здоровых. Какой с него может быть ответ? Только показания. Вот и дергалась старшая медсестра. Но и запланированное на вечер мероприятие с похищением человека ее тоже очень волновало.
Следователь, мужчина крупный, немного тучный, с маленькими поросячьими глазками, смотрящими через диоптрии дорогих очков. Его манера общения угнетала всех, кто был рядом. Он давал понять, что ты уже виноват и понесешь наказание. Осталось только выяснить за что и какое. Пощады от него не будет. Он страж правосудия.
– Я, старший следователь по особым делам Гелион, Ростислав Тарасович. Ты как себя чувствуешь? Ты меня слушаешь? Соображаешь вообще?
Следователь смотрел пристально, словно искал вину в моих глазах.
– А ты мне не тыкай. – Иваныч узнал этот взгляд. В тюрьме и на зоне он не раз видел этот взгляд. Это проба на «слабость». Отвернулся, спрятался и тебя съедят. Волк чувствует слабого и будет преследовать жертву до конца. Будет высасывать его кровь до последней капли. Но Иваныч не раз уже проходил эту проверку. И сейчас он вспомнил старое правило: «Не верь, не бойся, не проси».
– Есть судимости? Сидел? Статья?
– Мое дело почитай. Там все есть. А лучше медицинскую карту.
– Думаешь за дуркой спрятаться? Справка тебя здесь спасет? Может это ты его полоснул? Ты же был рядом.
Иваныч смотрел в эти щели глаз за стеклом, пытаясь разглядеть зрачки. Там было пусто. Словно щели бойниц железобетонного укрепления. Человек ДОТ - долговременная огневая точка.
– Моисеев. Так ты был рядом или будешь это отрицать? Знаю, что был. И что перед этим убитый с тобой разговаривал. Вы друзья? О чем он с тобой по душам болтал?
– Зря пыжишься, начальник.
– Рядом был. Мотив есть: неприязнь. Завел юродивого, полоснул санитара по горлу, а на другого все свалил. Так было? Я тебя на экспертизах сгною. О чем говорили?
– О бабах.
– О бабах? А может о бабках? Что делили? Может ты его подкупить хотел? Да не сошлись в цене?
В этот момент подошла женщина в форме капитана милиции.
– Ростислав Тарасович. Проведите опрос свидетеля по месту. Скоро катафалк приедет. Труп будем забирать уже.
Следователь одобрительно кивнул и почти в лицо прошипел Иванычу:
– Мы еще не закончили. Поедешь со мной. А пока напишешь мне все, что знаешь по делу.
Пока шел разговор, подошел доктор Манн. Женщина – капитан пригласила его осмотреть труп. Затем пригласила Иваныча и начала задавать ему стандартные вопросы, соответствующие процедуре дознания. Доктор отошел в сторону и наткнулись на следователя Гелиона. Их общение явно было напряженным. Следователь буравил глазами врача. Он явно старался давить на человека, постепенно сокращая дистанцию с собеседником. Напирал ростом и служебным положением.
В один момент Владлен Маркович Манн достаточно громко, так чтобы слышали все, выпалил фразу:
– Я больного не отдам. Он с «пограничного» отделения. У него в любой момент может случиться острый приступ. Что вы с ним будете делать? – указывая на Иваныча и обращаясь уже к капитану, явно уходил от общения со следователем. – Подскажите, кто старший вашей группы? Больного нужно срочно отправить в отделение. У него сильный стресс. Может начаться приступ. Я настаиваю, чтобы вы отпустили больного.
– Но это свидетель – возразила капитан.
– Свидетель, который находится на стационарном лечении «пограничного» отделения психиатрической клиники? Как вы себе представляете приложить данные показания к делу?
Моментом явно владел доктор Манн. Это был редкий случай, когда сотрудники следственного отдела не могли полностью влиять на ситуацию. И обращаясь к старшей медсестре довольно жестко произнес:
– Я вам приказываю сейчас же увести всех больных в отделение. Немедленно.
Матрешка спохватилась. Потянула Иваныча к входу в корпус. Наигранная деловитость явно выдавало в ней тревогу.
Следственная группа еще долго опрашивала персонал больницы. Осматривала труп. Много фотографировали. Осматривали садовый инвентарь. Ту самую лопату, что была орудием убийства, завернули в принесенную простынь и убрали в служебную машину. В качестве катафалка приехал обыкновенный старый бортовой грузовик «ГАЗ». Труп санитара положили на носилки, накрыли и погрузили в кузов. Постепенно все разошлись, следователи уехали. К тому времени уже темнело и становилось холодно.
По парку разнесся запах свежевыпеченного хлеба и сливочной подливки к ужину. Из кухонного корпуса стали разносить по отделениям ведра с едой для больных.
__________________________________________________________________________________________
Надеюсь вам понравилась эта глава. Совсем скоро выйдет 9 часть. Подписывайтесь на Евгений Бакало, чтобы не пропустить дальнейшие главы. А так же смотрите предыдущие главы романа Десятый круг: