Борис Пастернак в своём письме к Ренате Швайцер говорил о жизни в искусстве, о присутствии её в музыке Баха:
" Под романтизмом я понимаю... романтику как принцип, как производное, не первоначальное, как литературу о литературе и любование искусством самими художниками, в то время как творящий гений презирает искусство, являясь поклонником жизни в искусстве...
То же относится и к музыке...
Вот слушаешь Брамса. Он трогает тем, что там всё таково, каким должно быть, чтобы не ушибиться о что-то нежданное, не обычно привычное.
Гайдн, Вебер, Шуберт кажутся невинным перезвоном колоколов или игрой часов того времени. Но вот - возьмём Баха, например... Тут - нечто против ожидаемого, выходящее далеко за пределы требований эстетики, и это главное, и это великолепно!"
Борис Пастернак говорит о музыке. Но сегодня и здесь мы с успехом можем применить это и, например, к кино! Но не будем сужать этот коридор мысли. Посмотрим, как Пастернак развивает свои суждения о сочинениях Баха:
"Мы удовольствовались бы и одной вот такой модуляцией; мы радовались бы и одному вот такому разрешению. Но нет! Он возвигает и возвигает, запутывает и так запутанное, и всё усложняет... Вот тут бы ему и кончить, и мы в слезах аплодировали бы его успеху. Но нет! Его упрямство идет дальше и дальше и никак не желает задерживаться. Обвал произошел, и лавина содержания засыпала всё условное, все формальности чем-то совершенным, созданным, внезапно вечным. Вот тут-то и начинаются святость, реализм..."
Читал и слушал. Читал и слушал. Словно обсуждая услышанное с Поэтом. Находил подтверждения словам Пастернака, удивлялся его способности ухватывать детали и за их обилием не упускать сути.
Слушал двойной виниловый, редко встречающийся альбом Johann Sebastian Bach. Die Kunst Der Fuge*. За клавишами органа, построенного только в 1970-м году - Энцо Форсблом, профессор органной музыки Академии Сибелиуса (Хельсинки).
В этой интерпретации великий немец строг, сосредоточен. Словно на службе. Впрочем, таким мы его и привыкли слышать.
Слушал и "Хорошо темперированный клавир" Баха, первую и вторую части в исполнении известного немецкого мастера Густава Леонхардта.
Ещё одно, "юбилейное" издание Баха для любителей находить "десять отличий" - два взгляда на 1-й Бранденбургский концерт.
Слушал и изданную в 1960-м году виниловую пластинку бразильского гитариста Лауриндо Альмейды The Intimate Bach, где вместе с замечательным гитаристом музыку Иоганна Себастьяна играют Вирджиния Маевски (скрипка) и Винсент де Роса (французский рожок).
Какой из этих "бахов" лучший? - Все хороши. Упомянутые интерпретации совсем не просты для восприятия - там клавесин, там орган... Всё звучит бескомпромиссно, так, как звучало в те давние, баховы времена.
Но все-таки в последнем случае - это как раз тот самый "романтизм", о котором говорит выше Борис Пастернак. Музыка о музыке. Хотя всё это совершенно и совершенно очаровательно.
А вот "Искусство фуги" "воздвигает и воздвигает". И это тоже прекрасно.
Но я абсолютно уверен, что более всего по душе моему читателю придется прочтение произведений Баха известным джазовым раскольником Жаком Люссье. Вот послушайте...
Jacques Loussier Trio - Air On The G String (J.-S. Bach, arr. A.Wilhelmi)
Разговор о Бахе - с виниловыми коллекционными пластинками, с лучшими вариантами исполнения его произведений - обязательно продолжим.
Ещё о джазе: Пять лучших джазовых альбомов - здесь!
А здесь - Джаз. Париж. Кутюр. Билл Эванс на подиуме у Пьера Кардена.
Читайте и слушайте!
Искренне Ваш, Лев КОМОВ.
