Когда мне было 15 лет, мои родители решили, что нужно меня немного подлечить, так как я был повернут на компьютере и почти ни с кем не общался и не гулял. Отправили меня в загородный "санаторий" для душевно больных, ну, по крайней мере, так считали мои родные.
Когда мы приехали в данное "заведение", мне не показалось оно каким-то жутким, здание было после недавнего ремонта снаружи, рядом расположилась небольшая постройка, из которой пахло жареным мясом, тогда мне и самому показалось, что эта больница - просто рай. Когда мы зашли вовнутрь, коридор "приемного покоя", в котором так же была комната для "свиданий", был "новым", как и само здание снаружи. Мы подошли к девушке, которая сидела за стойкой и мои родные попросили проводить нас к главному врачу, что девушка незамедлительно и сделала. Войдя в его кабинет, я не нашел ничего странного: хороший ремонт, красивая мебель, компьютер, большой сейф, шкафы с "делами" больных и т.д. Врач предложил нам присесть на красивые кожаные кресла и рассказать с чем мы пожаловали, мои родители объяснили, в чем проблема и попросили врача о моем "санаторном отдыхе" на два месяца. Доктор спросил, есть ли у меня какие-нибудь пожелания, я ответил, что только одно, оставить мне телефон и сим-карту для переписок с друзьями, так как боялся тут от скуки помереть. Врач хоть и уверил, что с ними не соскучишься, но согласился с моим условием и меня повели в мои "апартаменты", а родителям сказал, что через пару месяцев я буду как новенький, они могут не беспокоиться и смело езжать домой. Выйдя из кабинета и поднявшись на второй этаж, все и началось.
Сначала меня раздели, отобрали все мои вещи и кинули в палату. Палата была вся грязная: на стене и полу были бурые пятна засохшей крови, в ней было только окно с решеткой на нем, запертой на замок, и железная кровать без какого-либо признака постельного белья. Когда я осознал куда попал, я подошел к железной двери, отделяющей меня от этих тварей и начал стучать и кричать, что это какая-то ошибка, мне обещали другое, через мгновение дверь открылась, причем с такой силой, что я отлетел и потерял сознание.
Когда я пришел в себя, я оказался привязан ремнями к той самой кровати, на ней до сих пор не было ничего, кроме меня самого. Не знаю, сколько я так пролежал, но было уже темно, когда ко мне зашли двое мужчин, меня освободили, вколов некое лекарство, от которого мне стало очень "спокойно", так казалось им и моему телу, но не моей душе. В таком состоянии я провел около недели, а после меня впервые выпустили в общую комнату, так как я казался им спокойным, таким же, как и были остальные присутствующие в ней.
Комната состояла из двух столов и восьми стульев, людей в ней было шестеро считая меня: девушка, женщина лет 40, двое парней моего возраста, мужчина лет 70 и я. Я сел на один из стульев и начал думать как отсюда бежать, но мои мысли прервал рев одного из санитаров. Он говорил нам о том, что мы - единственные, к кому придут родственники и поэтому мы должны запомнить одно правило, никогда не рассказывать никому, что здесь происходит, иначе нам несдобровать, а затем позвал девушку с собой и увел ее в коридор. Прошло какое-то время, и я вернулся к своим мыслям, но в голову ничего не лезло и вдруг мы все услышали душераздирающий крик, после которого в комнату влетели санитары и увели всех по своим палатам.
Прошло еще около 3-х дней и нас всех снова отправили в ту комнату, но войдя туда, я ужаснулся! Та девушка, которую тогда увели на "свидание" была без глаз, возле нее сидела женщина та женщина лет 40, мне стало не по себе и я медленно подошел к ним спросить нужна ли моя помощь и узнать, что случилось. Мне поведали вот какую историю: когда Марину, так звали девушку, вывели из комнаты, то повели в кабинет к главному врачу, там ее одели, причесали, умыли и приказали молчать и улыбаться. Она пошла против системы, а когда она рассказала все своей матери, та начала скандал, Марину тут же увели, а мать уверили, что у её дочери паранойя и она бредит. Не прошло и пары минут после ухода ее мамы, как ее раздели и отправили в палату абсолютно голую, а через пару минут зашел глав. врач и сделал с ней то, что мы сейчас видим. Сказать, что я удивился не сказать ничего... Уже прошло около недели как нас снова развели по палатам и оставили сидеть в одиночестве, кормили нас все это время как свиней что-то кололи, от чего наши тела были спокойны, но каждый день нас отправляли в ту комнату побеседовать с друг другом, вот и сегодня отправили туда же, но войдя, я не увидел того мужчину и подошел спросить, куда он делся, мне сказали, что он сбежал, но я им не поверил, потому что вчера совершенно точно видел своими глазами, как его тащили под руки двое в здание на заднем дворе. На следующий день мы снова все пришли в ту самую комнату, и я обомлел.
В углу комнаты сидела Марина, когда-то красивая и с добрыми, большими, голубыми глазами. Сейчас она была похожа на тигра, ее лицо и тело украшали свежие порезы, неглубокие, но шрамы от них останутся точно, а рядом с ней сидела Нина Ивановна, та женщина, которой как оказалось было 52 года. Через некоторое время зашел главврач и сказал, что если мы будем хорошо себя вести сегодня, то завтра пойдем на прогулку. Мы еще немного пообщались и каждого отвели к себе, вколов всю ту же дрянь.
Неделю подряд мы выходили в большую клетку сверху, которой была колючая проволока, помимо нас еще было около 20-25 человек. Но с ними мы не общались. За все дни, проведенные здесь, ко мне пару раз приходили родители, я молчал обо всем, что здесь творилось, но в один прекрасный момент, разговаривая с отцом на очередном "свидании", я придумал план, план побега из этого ада.
На следующий день я рассказал о моем плане всем "нашим" и они согласились бежать со мной, но вот была одна проблема, как отвлечь "охрану"? Нам повезло буквально через полторы недели, тогда план был полностью готов и тот поступок, что совершили трое из той толпы, помог нам бежать.
В тот день трое мужчин набросились на "охрану" и стали рвать их плоть зубами крича, что хотят мяса, а пока внимание было отвлеченно на них, мы пробрались сквозь толпу, перелезли через забор, лекарства больше не действовали, в нашей крови кипел адреналин, устраняя действия успокоительных, порезав все руки, ноги и тело мы рванули в лес.
Спустя несколько дней мы вышли к реке, которая граничила с нашим городом, и двинулись к мосту, отделяющему нас от полной свободы. Все тело, руки и ноги ныли от порезов и усталости, потому что мы почти не отдыхали, а желудок сводило от голода, ведь все, что мы съели за те дни, было пару горсток ягод и сырые грибы, которые мы нашли в лесу, нам повезло, что за нами не послали никого и мы не нарвались на диких зверей. И вот оставалось пару шагов до моста, как вдруг Марина резко остановилась и затряслась...
Узнав, что ей страшно, что нас заберут в таком виде, ведь на нас были только порванные рубашки и обувь, мы с мужчинами двинулись к ближайшим частным домам, приказав Марине и Нине Ивановне сидеть под мостом и не высовываться. Через пару часов, мы собрали всю необходимую одежду и пришли к нашим дамам, они были уже чистые, хоть вода и была ледяная, но мы сделали то же самое.
Одевшись и приведя себя в порядок, наша группа двинулась по мосту в сторону города и уже спустя 10 минут мы стояли на улице и прощались. Марина и Нина Ивановна пошли вместе, а остальные каждый своей дорогой, но перед тем как разойтись, мы договорились встретиться через неделю в этом же месте.
Я шел долго и не мог надышаться таким родным воздухом города и запахом выхлопов и вот, спустя 3 или 4 часа я добрался до дома. В окне кухни горел свет, а из приоткрытого окна были слышны рыдания мамы. Когда я только хотел набрать домофон, услышал как открылась дверь нашей квартиры и голос того самого главврача, который попрощался с моими родными, но в ответ был лишь звон стекла. Я ринулся к подвалу, где и затаился. Когда этот демон уехал на своей машине, я снова подошел к двери подъезда, оттуда вышел сосед, открыв мне тем самым проход к дому. Постучавшись в дверь своей квартиры, я стал ждать, когда мне откроют и через секунду дверь распахнулась. Отец, открывший дверь, упал на колени и зарыдал, прибежала мама и повторила действия отца...
Войдя в квартиру и захлопнув дверь, я ринулся к ним и сам не смог держать больше слезы, обнял их и зарыдал вместе с ними. Успокоившись, мы пошли на кухню где меня накормили вкусным ужином и напоили кофе с коньяком, а пока я кушал, мне рассказали вот что.
Два дня назад родители поехали ко мне, но там им сообщили, что я заболел и им придется возвращаться домой, что они и сделали, но сегодня приехал тот самый "милый" глав. врач и сообщил о моей смерти, сказав о том, что меня похоронят в общей могиле, так как инфекция была очень заразна, в тот момент я и понял, что там творилось. Те, кто убегали, объявлялись умершими, а те, кто умирал, объявлялись сбежавшими.
Через неделю, остальные мои собратья по несчастью рассказали вот что: молодых людей до 25 лет, кто умер от издевательств или болезней, а так же передоза снотворным, продавали на органы, мясо жарили и скармливали пациентам, вот поэтому те трое и набросились на "охрану", а те, кто был старше 25 лет, сжигали в крематории на заднем дворе, как того пожилого мужчину из нашей группы. Каждый день там были пытки над людьми, у которых не осталось никого, их били, вкалывали какие-то "новые разработки", резали на куски, скармливая их же самим себе, девушек и женщин до 40 насиловали группами, снимая на камеру и многое другое. Самое ужасное было то, что когда кто-либо из пациентов, у которых были родные, говорил им о том, что с ними делают, их мучили, а родные через неделю или две пропадали бесследно, так же случилось и с Марининой мамой, она просто исчезла и все, у нее не осталось никого, кроме нас и Нины Ивановны.
Прошло около 5 лет, с тех пор как мы оттуда убежали и эту больницу наконец-то закрыли, приговорив к смертной казни всех, кто там работал. Да, в нашей стране такого нет, но для них сделали исключение. Теперь у каждого свои судьбы, Марина и Нина Ивановна живут вместе, ребята работают и учатся, домой они пришли героями, а я все так же сижу за компом и играю в игры, но при этом учусь и работаю с отцом, завел себе друзей и все наладилось, но больниц и врачей боюсь до одури. Кстати, каждый год мы встречаемся на том месте, где когда-то разошлись по домам и рассказываем, как провели этот год.
