Красивая… она просто была восхитительная, до жути. Анна сидела в этот момент на мягком пуфике, в коридоре. Рядом находилось еще несколько девушек, они явно чего-то ждали с нетерпением, припудривая украдкой свои лица.
— Собеседование, она ждёт своей очереди… я-то уже заглянул в комнату и знаю что там за собеседование… — я был в ангеле, меня соединяла нить с Анной, мы парили под потолком и смотрели на сидящих претенденток, а значит, Валентине Ивановне я мог сказать с чистой совестью, что её дочь жива. — Серёжа, мне очень приятно, что ты посетил нас, я знаю твою работу в мирской жизни и как тебе тяжело это всё переносить. Поэтому большое спасибо за то, что принял маму Анночки. Она очень тяжёлая женщина, властная и вызывающая антипатию у людей при первом знакомстве, но на самом деле она души не чает в моей подопечной. Я понимаю, как этот конфликт мелочен на фоне твоих последних трагичных дел… Ты в Москве когда-нибудь был?
Нет, подумал я, не понимая, к чему был задан вопрос.
— Бесплатную экскурсию предоставлю, воспользуюсь, так сказать, своим положением, — после этой мысли, сущность рванула сквозь стены, наружу из здания. «А как же Анна, ты так просто оставишь свою подопечную на этом подозрительном собеседовании?»
— Да, я уверен в моральных устоях Анночки, я же её ангел и знаю все «плюсы» и «минусы» этой девочки. — Наверно плюсов больше, вспомнил её нежную красоту и обаяние, не скрою, были у меня просчёты после первой оценки женщин, но на этот раз была уверенность, что не в этом случае. Мы пролетали сквозь людей, снующих по каменному тротуару. Ангел подлетел к табличке «Арбат». — Я чувствую, тебе понравилась моя подопечная, да и невозможно представить человека, которому бы она не понравилась, отчасти это моя работа… хочешь Красную площадь посмотреть?
Пока мы прорезали воздух московских улочек, ангел рассказывал о жизни свой подопечной. Про отца, мягкого и доброго, которого Анна обожала всем сердцем, но постоянные скандалы с Валентиной Ивановной, довели его до сердечного приступа, который привёл к смерти. После этого начались регулярные конфликты дочери и матери. Мама занимала должность директора мебельной фабрики, и характер, естественно был у неё жестокий и бескомпромиссный.
Пролетая у храма Василия Блаженного, сущность сделала пике вверх и вознеслась над Красной площадью, показывая мне красоту центра столицы. Дух захватывало от величия: купола все в лучах утреннего солнца, рубиновые звезды на кремлевских башнях, позолоченные кресты на церквях, широкие белокаменные соборы. Вряд ли кто из смертных удосуживался такой небесной экскурсии по столице нашей матушки России. В это время сущность продолжала изливать историю Анны, про её учебу, сначала в школе, потом в университете, про первые шаги взрослой жизни: работа, первая любовь, неудачи в личной жизни, про предательства близких друзей, и наконец, про непростую жизнь в столице - я всё внимательно анализировал, успевая восхищаться архитектурой.
— …так что последний раз в скандале с мамой, Анночка тоже повела себя не хорошо, вбила себе в голову, что ей не нужна мать и она начнёт жизнь свою с нуля, рванув в столицу. Теперь вот пытается найти постоянную работу, не переступая свои моральные устои. А надо сказать, очень тяжело устроиться в Москве без связей и «мохнатой лапы». Вернуться домой гордость не позволяет, она даже не понимает, что маму убивает своим молчанием… Ээээх, смертные, как вы иногда выглядите смешно с этими глупыми вашими принципами… Так, очередь подошла… а вот теперь пора тебе глянуть на это.
Мы были почти под облаками, созерцая панораму города с высоты птичьего полёта, и неожиданно, как по щелчку, всё пропало. Мы материализовались рядом с Анной, в коридоре, где и оставили её. Девушка как раз открывала дверь кабинета.
Горящие софиты ударили в глаза, она, щурясь от яркого света, застенчиво прошла в центр комнаты. Мы следовали над ней, у потолка, и нас не раздражали эти лучи - после путешествий к солнцу за манной небесной, ангелы имели иммунитет к визуальным световым раздражителям.
— Здравствуйте… эээ, Анна… меня зовут Витасик, я являюсь менеджером по отбору персонала. — Прозвучал тонкий фальцетный голосок.
— Доброе утро… хм… Витасик, а почему тут так ярко? — пыталась рассмотреть оппонента Анна, приложив ладонь к глазам. Мы прекрасно видели этого Витасика. Щуплый, не высокого роста, с ухоженной бородкой и совершенно лысой головой - паренёк выглядел слишком по-московски. Если бы я мог посмеяться, находясь в сущности, то ухохатывался бы навзрыд, он был ещё напомажен и с наведёнными тенями у глаз. В нашем провинциальном рабочем городе такое и представить было невозможно.
— Анна, вы ищите работу или как? В этом месте я задаю вопросы… проходите вперед и садитесь на стул… — девушка почти на ощупь дошла до места и присела на пластиковый стул, — вот и хорошо. Я тут прошёлся по вашему резюме… так, вам двадцать восемь лет, не имеете дурных привычек, ага, а как вы относитесь к работе в сверхурочное время?
— Когда в этом есть большая необходимость, то вполне, если конечно фирма оплачивает за переработку. Ха… извините. — С трудом удержала смешок, Анна наверно, привыкла к софитам и рассмотрела молодого мужчину.
— Не вижу ничего смешного! — обиделся менеджер, гневно сверкнув очами, его почти женский фальцет мог вызвать повторную реакцию смеха. Надо отдать должное девушке, она стерпела. — Вы же понимаете, что говоря про переработку, я имею в виду совсем другое!
— Не понимаю вас, профессия секретаря-референта имеет какой-то иной смысл?
— Ой… не будьте глупенькой девочкой… я думаю, вы прекрасно всё поняли! Мой шеф платит большие деньги, поэтому он вправе рассчитывать и на кое-что иное… — Витасик подошёл к сидящей девушке и положил свою руку на её плечо.
— Это он зря! — промелькнула весёлая мысль ангела, я был поражён нравами столицы. Девушка с удивлением увидела лак на пальцах менеджера.
— Витасик! — она с отвращением оттолкнула плечом ладонь менеджера и встала на ноги. Лысина его была по нос Анны, а клинышек бородки уперся в бороздку зоны бикини. — Передай своему шефу, что он ублюдок и негодяй… а ты - маленький извращенец и слизняк.
— Оой! — Витасик перегнулся пополам от удара коленом в паховую зону. Даже мы с сущностью почувствовали дикую боль и немного пожалели пострадавшего. Я был восхищён Анной. — Ссссууукккаааа…
— Такая вот моя девочка! — с гордостью за подопечную, подумала сущность, — как бы Анночка не сопротивлялась, но она очень много вобрала от своей матери. Прощай, Серёжа, ты уж там постарайся – надо как-то их помирить. Школьная, тридцать восемь, сорок два.
