И прах наш с строгостью судьи и гражданина
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой скорбною обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
М.Ю.Лермонтов,
Множество социологов ломает ныне голову над причинами фантасмагорического, невозможного и неожиданного превращения Великой империи за несколько лет во второразрядную державу, сопровождающегося беспредцедентным падением благосостояния и правозащищенности.
Удовлетворительных версий этого никто еще не предложил. Одни приводят в качестве объяснения неэффективность экономики - но при конкретном рассмотрении эта версия не выдерживает критики. Другие говорят о желании элиты упрочить свое положение - но развал страны его не улучшил. Третьи кивают на историческую обреченность социализма, но не могут объяснить, почему он сохраняет свою привлекательность для народов Западной Европы, отдающих предпочтение левым силам на выборах. Четвертые объявляют причиной деятельность ЦРУ и "доктрину Даллеса", но не объясняют, как эта бумажка смогла оказать такое влияние через полвека после ее составления за тысячи километров от места событий.
Я попытаюсь объяснить происшедшее определенными чертами поколения, которое силою вещей оказалось у руля Российской державы. Думаю, мое объяснения позволит связать воедино очень многие разрозненные факты окружающей нас действительности.
Это поколение - поколение "шестидесятников" - пережило оттепель и застой, вечно жалуясь, что его зажимают и что оно обмануто. Когда же, наконец, пришло его время определять судьбы страны, оно эту страну развалило.
Это - первое поколение за всю историю России, которое за Россию не воевало. И наверное поэтому оно ее с такой легкостью потеряло.
Самая, пожалуй, бросающаяся в глаза черта поколения шестидесятников - то, что все они - "люди наполовину". Они способны принимать только половинчатые решения, делать наполовину любое дело, во всем искать компромисса. Даже его экстремисты - экстремисты наполовину. Они способны объявить государственный переворот, и не произвести его. Они способны идти на конфронтацию, чтобы потом извиняться, причем и извиняться-то наполовину. Они способны понимать, что необходимо сделать то или другое, но всегда будут тянуть с выполнением принятого решения.
Это - люди без силы воли и решительности, необходимой в реальной жизни и реальной деятельности. Что бы они не делали, в глубине души они не верят в серьезность своих действий. В душе их живет неосознанное убеждение, что все дозволено потому, что все - игра. В крайнем случае появится кто-то и наведет порядок.
Став депутатами, составив органы власти, эти люди стали распоряжаться властью с невиданной в истории безответственностью. Их инфантилизм толкал их на идиотские заявления и принятие необдуманных решений. Когда же стали проявляться следствия этих решений, они оказались неспособны связать эти следствия с причинами и стали искать виноватых.
Удивительна и узость кругозора не только всего этого поколения, но и его элиты. И элита прошлого поколения, и элита нашего обладает и широтою взглядов, и широтою образования, и оригинальностью идей. Эти же никак не могут воспринять что-либо, выходящее за границы узко очерченных их малограмотностью и поэтому защищаемых догматизмом рамок, будь то марксизм-ленинизм, монетаризм или Великое Учение Старовойтовой о том, что бывший СССР являлся не суперэтнической общностью народов лесостепной Евразии, а колониальной империей!
Безграмотность и догматическая приверженность мифам рождает совершенно невозможные и неразрушимые химеры сознания. И эти мифы воспроизводятся средствами массовой информации, параллельно усваиваясь и самими журналистами. Так рождается заколдованный круг догматизма, а все общество раскалывается на такие круги по признаку принадлежности к той или иной грубой догматике - коммунизму или монетаризму, национал-шовинизму или узкому национализму, анитикоммунизму или антисоветизму.
Будучи носителями тоталитарного сознания, они и здесь только наполовину тоталитарны. Они догматики, но никогда не будут отстаивать свои догмы перед лицом силы. Они нетерпимы, но будут недолюбливать врага в душе, улыбаясь при встрече и пожимая руку. Они призывают к насилию, но неспособны пойти на него сами. Они угрожают, но не приводят свои угрозы в исполнение. Они голосуют, но никогда не станут добиваться учета результатов голосования и выполнения принятых решений.
Все недостатки свои - трусость, ленность, половинчатость, неспособность к жестким решениям и решительным шагам они считают либо фундаментальными свойствами российского характера, либо свойствами "совка" - жертвы советского комвоспитания. Но только почему-то у их отцов, которые тоже были русскими и тоже "совками", хватило сил и решимости и отстоять страну в войне, и создать гигантский научный и индустриальный потенциал, и выйти первыми в космос и осуществить грандиозные технические проекты.
Старое, брежневское, поколение можно упрекнуть в авторитарности, в излишней жесткости, в консерватизме, но очень трудно не уважать его за совершенное. У него хватало характера доводить дело до конца. Это были люди сильные и цельные.
Я уважаю стариков именно за эту их стойкость. И за то что они, когда на их плечах лежала ответственность за страну, смогли поднять ее на высоту вопреки всем ужасам времени, смогли преодолеть жесткость этого времени и авторитаризм в себе.
Когда-нибудь каждое поколение уходит с исторической сцены, уходит из активной деятельности на пенсию, уступает свое место молодым. Из социологии известно, что примерно каждые двадцать пять-тридцать лет происходит такая смена поколения. У государственной власти "политические поколения" в целом меняются каждые 12-14 лет, составляя как бы полуволну своего поколения.
Однако, у поколения наших отцов первую "полуволну" пребывания у власти "отняли" старики. Целую полуволну они сохраняли в своих руках руль. Тогда говорили: "Они не хотят уходить". Но в реальной жизни поколение просто так не уходит - оно вытесняется. На этот раз просто вытеснять было некому.
Старики в большинстве своем не уходили на пенсию очень долго просто потому, что их было некомпу заменить. Некому было принять рули, который они удерживли своими слабеющими руками. Происходило это во всех областях жизни. Моя бабушка работала заведующей детским садом. Она должна была уйти на пенсию в 1964 году, а ушла только в 1976 просто потому что никто из молодых не хотел и не мог занять это связанное хоть с какой-то ответственностью место. Я могу привести таких примеров множество, но это Вы сможете сделать и без меня, уважаемый читатель. Это происходило повсеместно.
В начале семидесятых, когда новое поколение должно было вытеснить стариков из большинства сфер активной жизни и начать определять лицо этой жизни, ничего подобного не произошло. Еще целых двенадцать лет старики определяли жизнь страны. Они были архаичны, они безнадежно отстали от новых условий жизни, они уже не могли вести страну вперед - только поддерживали созданный в годы своей юности и зрелости уровень. А новое поколение не могло сотворить ничего, по крайней мере самостоятельно.
В этом, собственно и была суть застоя. В середине семидесятых подъем индустрии, техники, науки, культуры, образования, государственности и мировой значимости России сменился спадом по всему фронту. Вести наступление было некому. Бесстрастный социоанализ показывает, что всю первую полуволну свою это поколение с невероятной инфантильностью полагалось во всем на своих отцов и принимало в любой области деятельности руль в свои руки лишь когда вопрос решался физиологически.
Это случилось и в политике. Это поколение приняло руль власти только когда он выпал из рук старшего поколения, отдав ему всю первую свою полуволну. Оно тут же обвинило стариков в застое (забыв, что само повинно в нем в куда большей степени) и попыталось управлять страной по своему разуму и характеру. Что тут началось!
Через весь процесс "Перестройки" красной нитью проходит одно и то же - больше слов, меньше дела. Какие прекраснодушные слова полились из их уст, как они стали избавляться от всех ограничений. То что происходило первые шесть лет после 1985 года больше всего напоминало поведение бросившегося в пьянство и загул мота-наследника, желающего наконец взять от жизни максимум удовольствий после смерти строгого родителя.
С каким страстным удовольствием разрушалось все небогатое и ветхое наследие! Разрушалась экономическая система и система безопасности, разрушалось хрупкое национальное и социальное равновесие. Пиком этого разрушения стали российское реформы 1992 года, которые свелись к последовательному отказу государства от ответственности за все, за что оно отвечало раньше - начиная от поддержания уровня социальной обеспеченности и кончая поддержанием баланса в монопольной экономике.
Это не было простым разрушением, это было вакханалией и карнавалом. И как положено на карнавале возникали опереточные герои и химерические идеи, объясняющие происходящее. Каких только химерических идей не подсунули нам, каких только чудесных путей в рай не насочиняли! Одни объявили свою родину империей зла и доказывали, что ее разрушение сразу введет нас в райские кущи. Другие доказывали, что СССР - не суперэтническое единство лесостепной Евразии, а колониальная империя! Третьи требовали немедленного возвращения домостроя как немедленного условия всеобщего счастья. Четвертые обещали рай сразу после введения представительной демократии. Пятые обещали бурный рост экономики в случае введения чисто рыночной (то есть никем не регулируемой) экономики, забывая что кроме Папуа и Вануату чисто рыночной экономики нет нигде. Пятые спасали Россию от векового жидомасонского заговора, древнейшим выявленным актом которого в конце концов оказалось крещение Руси при Владимире. Шестые открыли существование общечеловеческих ценностей в международной политике, хотя до сих пор там признавались только национальные интересы и их баланс.
И при этом никто не желал привести свое мышление в соответствие с реальностью, никто не хотел видеть перед собой огромную державу со множеством проблем, обветшавшей социальной и технической инфраструктурой, нуждающуюся в немедленной структурной и технической модернизации.
Они все играли, играли в свои инфантильные игры, не имеющие ничего общего с реальностью. Первой фазой карнавала была символическая расправа с папой Сталиным. Для нашего поколения он был фигурой исторической и в эмоциональном плане значил не больше, чем Иван Грозный, Чингизхан или Шемяка. Но для них он был отцом, каким-то эмоциональным символом, средоточием ненависти и извращенной любви, главной фигурой их карнавала. Три года ушло на невротическое переживание юношеского увлечения культом личности Сталина и его разоблачением. Три года шло это странное всенародное вскрытие и залечивание психической травмы.
Все газеты были заняты только Сталиным, тому что творилось за окном или чуть дальше уже не оставалось места. Полыхал Карабах, разгоралось зарево в Прибалтике, Средней Азии, разваливалась экономика, а в это время перепуганная Вероника Маврикиевна вбегала к Авдотье Никитичне на кухню с газетой в руке и криком:
- Ой, что творится! И людей-то он мучит, и хулюганит, и хамит, и убивает, и никто ж его не остановит!
- Да кто ж это такой? - удивлялась Авдотья Никитична.
- Дак Сталин же этот, Сталин!
- С ума ты что ли сошла, Маврикиевна? Сталин уж тридцать пять лет как помер!
- Тридцать пять лет?! - удивлялась Вероника Маврикиевна, - А мне эту газету как свежую продали!
Именно такова была свежесть новостей тех лет. Другими не интересовались.
Все играли, имитировали деятельность, и никто не принимал и не исполнял ответственных решений. В то же время огромная страна, как гигантский крейсер, потерявший управление, вертелась волчком и разваливалась на части. Чтобы поддержать в порядке любую систему, любой механизм, тем более обветшавший, нужно прикладывать труд. Именно труда-то никто не прикладывал. Нескольких лет хватило, чтобы от огромной державы остались одни лишь воспоминания.
Потом начались игры в смехотворные "суверенитеты". Не умея и не желая решать вопросы по существу, новоявленные "политики", еще недавно вместе распивавшие водку на обкомовских пьянках, начали вести длительные "международные" переговоры на тему о разделе выеденного яйца. Удовольствие получается от самого процесса и уровня переговоров, от острого ощущения новизны в игре, когда происходит обмен нотами между Посольством Папуа и Президентом Татарстана. А ведь еще недавно довольствовались всего лишь написанием слова "Таллин" с двумя комическими НН на конце.
И еще одна черта - они всегда предпочитали быть ведомыми, предпочитали сбросить с себя груз решений и ответственности. Союзное руководство и руководство КПСС последовательно наделяло все новыми и новыми полномочиями Горбачева, затем возмущалось результатами его политики (точнее, бездействия) и... давало новые полномочия. Аналогично депутаты РСФСР наделяли сумасшедшим объемом полномочий Ельцина. А Ельцин, не способный выдержать эти полномочия, спихивал их кому-нибудь из наиболее мерзостных представителей следующего молодого поколения. Менее мерзостные личности просто в это свинство не вписывались.
Грустно, что главными жертвами происходящего стали в первую очередь немногие дожившие до этого кошмара старики. Это их ввергли в нищету, униженность, их заставили быть свидетелями гибели всего, что они создали и до самого конца дрожащими уже руками пытались от развала удержать. Это - адская пытка. Игры и карнавалы развращенных инфантильных детей стали их трагедией.
Именно с 1992 года, говорит бесстрастная статистика, они вдруг стали умирать во много раз чаще. Не от голода и бытовых проблем, конечно нет - их они привыкли преодолевать. Они умирают от отчаяния. От того, что не могут принять мысли, что уже нет больше их великой Родины, что в конце жизни им пришлось стать свидетелями ее страшного падения.
Они умирали от великого разочарования в своих детях. И трагедия каждого из них, никем не понятая и не описанная, страшней трагедии короля Лира. Они испытывали чувство вины за то, что чувствовали, предвидели - и не могли предотвратить. Надеялись, что дотянут, пока дети повзрослеют - и не дотянули. И пока вокруг разносят в карнавальном экстазе стены они просто замыкаются в тиши коммунальных комнат и умирают в великой скорби.
Мне очень хочется крикнуть им: "Подождите, подождите нас! Вы увидите: мы - не такие, мы, ваши внуки, - настоящие. Верьте, надейтесь на нас. Проживите еще немного, чтобы увидеть!" Но я знаю, что это не сможет избавить их от чувства великой вины. В отличие от своих детей они только себя считают в ответе за происходящее, только себя винят во всем, что натворили их дети. И казнят себя страшною казнью позднего раскаяния - раскаяния за свою и чужую вину...
Последние десять лет показали нам, что то, что брежневское поколение задержалось у власти на целую полуволну, было - при всех издержках этого - благом. На период развала, на который только и способным оказалось поколение нынешнее, оказалось отпущено всего лишь двенадцать-четырнадцать лет. Десять уже прошли, осталось два-три.
Мои ровесники по крайней мере не боятся драться за свои интересы. И при этом осознают свои интересы - реальные, а не мифологические. Они прагматики. Даже те, которые романтики.
Я чувствую, что мы обладаем той цельностью, которая необходима для великого созидания. Я чувствую как накапливается для него сила и энергия. Я верю в себя - и в своих ровесников. Мы все же - не люди наполовину.
Скоро закончится время разбрасывать камни и придет время собирать камни. Собирать и строить заново новую Россию. Мощную, современную и великую. Делать блестящую науку и масштабный бизнес, создавать гигантский индустриальный и постиндустриальный потенциал, строить великое государство.
Это время придет. И мы к нему готовы.