Мы привыкли верить, что жизнь всегда будет идти более или менее так, как она есть. Может быть, это и было мрачно, но так было всегда и так будет всегда.
Быть современным-значит, однако, знать, что со временем и при некотором везении все наладится. И они будут делать это из-за науки, потому что умные люди в конце концов раскроют все проблемы, с которыми мы пока не можем справиться. Вот что бесспорно доказывает взгляд назад на историю с нашей точки зрения. Со временем они разобрались с зубной болезнью, выяснили, как мы можем летать, научились преодолевать расстояния. И поэтому мы знаем-без сомнения, - что будут решены и другие проблемы. Со временем мы научимся жить на разных планетах, вырастим полную голову волос, вылечим рак, объясним сознание и выясним, как получать энергию практически бесплатно. Если мы находимся в причудливом умозрительном настроении, то можем пойти гораздо дальше: появится машина, которая скажет нам, за кого мы должны выйти замуж и как читать мысли других людей. Там будет способ определить, на что мы способны и как мы должны, следовательно, направлять нашу карьеру. Там будет способ загрузить все знания мира в считанные минуты с помощью кабеля на затылке. И нам никогда не придется умирать.
Еще на заре современности писатели-фантасты знали этот способ проецирования в будущее. Они представляли себе мир с подводными лодками, мобильными телефонами, космическими полетами, массовым процветанием и телевидением. Особенно их интересовали летающие машины.
Альберт Робида, выходящий из оперы в 2000 году, 1902 год. Мы могли бы посмеяться над некоторыми из их амбиций,но мечтать о будущих решениях-это естественное состояние ума в современности – и не так уж глупо. Большинство наших технологических мечтаний сбудутся. Вопрос, и это действительно очень большой и очень болезненный вопрос, заключается в том, когда.
Возможно, мы движемся к лучшему будущему, но мы также должны признать, что сами застряли в том, что великодушно можно назвать переходным периодом: старый циклический мир был оставлен; будущее еще не наступило.
В библиотеке Медичи Лауренциана во Флоренции находится одна из самых трогательно честных карт, когда-либо сделанных. Планисфера Сальвиати была нарисована около 1525 года государственным служащим в Севилье. Он хорошо знал Европу, Африку и Ближний Восток, но к тому времени, когда он добрался до Америки, его знания были весьма отрывочными. Он знал их грубые очертания, но не знал ни топографических особенностей, ни названий. Он застрял на переходном этапе составления карт. В один прекрасный день это будет выяснено: однажды кто-то достигнет Тихоокеанского побережья и пошлет туда точную информацию о высотах полуострова Баха; однажды спутник выйдет на орбиту планеты и пошлет микроскопически точную информацию о каждом квадратном сантиметре города Ла-Ринконада в Перуанских Андах. Но сейчас, в 1525 году, не было иного выбора, кроме как пребывать в мучительном полуведении.
Карта мира Сальвиати 1525 года во многих областях знаний мы похожи на создателя карт Сальвиати. Наше понимание человеческого мозга пугающе похоже на наше понимание мира в 1525 году. Есть страны и береговые линии, которые мы достаточно хорошо исследовали, зоны затылочной доли и постцентральной извилины, которые соответствуют нашему пониманию Баварских Альп или Луары в начале шестнадцатого века – но другие области так же далеки, как когда-то Аляска и Чили.
Проект человеческого коннектома, показывающий связи мозга, которые мы понимаем и сопоставили. Все остальное - в темноте.
Когда речь заходит о нейробиологии, мы находимся на стадии строительства каноэ. Мы еще не отправили наше первое настоящее мореходное судно в океаны. Мы можем весело грезить наяву, как Жюль Верн, но ни одна из наших самых захватывающих проекций не избавит нас от более глубокого, более болезненного понимания. Если мы будем читать это сегодня, то все это придет слишком поздно для нас.
В конце концов появятся полностью завершенные карты разума, появятся способы манипулирования нашей неврологией и оптимизации нашего интеллекта; мы выясним, почему любовь так сложна и как мы должны вести свою жизнь; мы откроем, как обратить вспять повреждение клеток и лучший способ предотвратить процесс старения. Мы узнаем, как не нужно умирать.
Но для нас это будет слишком поздно. Мы будем далеко отсюда. Мы будем похожи на тех несчастных, которые умерли от кори до того, как была готова вакцина, кто потерпел смертельную аварию до того, как появились подушки безопасности, кто должен был подсчитывать перед калькуляторами и кто потерпел кораблекрушение на мысе Доброй Надежды до того, как появился Аэробус. Другие будут жалеть нас так же, как мы жалеем тех средневековых нищих, которые умерли в невероятных муках от болезни, которую теперь можно было победить с помощью таблетки стоимостью 1 доллар из супермаркета. Наши теперешние страдания со временем станут казаться совершенно неизбежными – и по-своему жалкими.
В чем современность нам отказывает, так это в утешении от осознания того, что то, через что мы страдаем, "необходимо".- Это не принципиально, у нашего вида просто не было достаточно времени, чтобы понять это. Это так же необходимо, как когда-то была зубная боль, то есть не очень. Мы просто еще не суммировали и не проводили экспериментов. Мы можем видеть, что грядет, но мы также знаем-с печальной уверенностью – что нас не будет рядом, чтобы наслаждаться этим. Мы не будем там для подключаемых образовательных инструментов и имплантатов профориентации. Нам будет не хватать кремов для восстановления волос и таблеток для вечной жизни. Мы находимся в нашем собственном Средневековье во многих областях, за исключением того, что, в отличие от тех, кто в агонии в 13-м веке считал себя терпящим библейское проклятие, мы знаем, что находимся в переходном периоде, пока ждем, пока лаборатории построят свои прототипы. Особая мука современности-видеть очертания лучшего будущего, понимать, что наша боль не имеет фундаментального оправдания, следить за спасательным кораблем на горизонте – и все же быть уверенным, что мы будем мертвы к тому времени, когда прибудет помощь.