Продолжение. Начало здесь.
Несмотря на природную худобу, вкусно поесть Света любила. Водился за ней такой грешок, что скрывать.
В подростковом возрасте все мысли почти постоянно крутились вокруг еды, и вспоминать об этом без смущения невозможно.
Не сказать, чтобы тащила в рот всё, что не приколочено. Нет. Избирательность в еде была тем ещё проклятием.
Вот эти две крайности и порождали дилемму. С одной стороны - чувство голода, неотступно следующее по пятам, а с другой - врождённая привередливость, заставляющая выбирать только свежую, сочную, хорошо приготовленную пищу. Или сырые овощи и фрукты. Но обязательно тщательно вымытые. Очень тщательно. Малейший намёк на "лежалость", грязь или нездоровый запашок - и всё, даже силой не заставишь прикоснуться к еде. Чистота посуды имела не меньшее значение.
– Откуда в тебе такая брезгливость, Света, ума не приложу. - Тамара Дмитриевна только плечами пожимала.
Мама и отец порой свирепели от раздражающей дочерней взыскательности. Особенно в дороге, когда не до домашних разносолов и свежеиспечённых хлебов. Что делать, если предстоит проехать тысячу километров на машине, а бутерброды, взятые из дома, уже съедены? Голод не тётка, особо с путниками не церемонится. Настигнет где попало и начинает испытывать на прочность, крутит кишки и нервы.
Следуя семьёй на машине к месту отдыха из далёкого северного города, по первости, заезжали пообедать в придорожные кафе или столовые. А там... отнюдь не сверкающие чистотой залы рестораций при Ritz Carlton. Самая, что ни на есть, суровая реальность...
Столы, пахнущие затхлой тряпкой. Выстроившиеся в очередь рабочие со стойким амбре перегара и лука, в грязных комбинезонах. Мухи на подвешенных к потолку липких лентах. Заветренные бутерброды, подвядшая зелень и сомнительного вида салаты на витрине. Заляпанные тарелки и отпечатки помады на плохо вымытых стаканах.
Света содрогалась изнутри и завидовала Чуприку, который всей этой отталкивающей действительности не замечал.
А что делать ей, если начинает подташнивать от всего, куда ни кинь взгляд? И рада бы не обращать внимания на то, как жирная муха уселась в тарелку к вспотевшей, со свистом выдыхающей воздух, путешественнице за соседним столиком, и пировала там, пока её не прогнали - да не получается. Глаза, как нарочно, натыкаются то на длинный волос в пирожке, то на тараканьи лапки в супе. Ужас ужасный.
Девочка виду не подавала, но внутри всё переворачивалось от омерзения. Родители давили:
– Ешь. Следующий приём пищи - через несколько часов.
И тогда начиналось:
– Я не могу это есть. - Решительно отодвигала тарелку, борясь с подступающей дурнотой.
– Ну что за дикая мизофобия, Светлана? Тут тебе не ресторан. Ешь, что дают.
Утомительная канитель. Ребёнка-то родителям кормить надо - их возмущение можно понять. И есть страшно хотелось. Но увы, организм напрочь отторгал несвежее варево, сунутое под нос теми же руками, что отслюнявливают сдачу из кассы.
Лучше уж остаться голодной, чем пихать внутрь то, что вызывает отвращение.
Мучились все - и дочь, и родители. Чуприк наворачивал "то, что давали", и Светкиных мук не понимал.
Со временем приноровились. Научились работать с исходным материалом, как выражался Николай Семёнович, хотя дочь и обижалась на прозвище.
– Исходный материал, пффф... Ну, спасибо, пап.
– Это я не про тебя. А про твою чрезмерную брезгливость. Вот что бы ты в армии стала делать, а? Попробуй там нос воротить. Что дали - то и жри, причём быстро - такой у них принцип. Иначе сдохнешь от голоду. На службе мигом бы кислую шерсть повыдергали.
Света закатывала глаза:
– Ну хорошо, уговорил, не пойду в армию. А то собиралась. Прям завтра.
– Вырастили привереду...
– Не привереду, а гурмана.
Тамара Дмитриевна посмеивалась, слушая их препирательства.
– Да хватит, Коль, отстань уже от девчонки.
Выход в любом случае можно найти, если пораскинуть мозгами. Чтобы решить проблему, Звягинцевы стали брать в дальний путь яблоки, бананы, овощи, сухофрукты, орехи, сухари - перекус насыщения не приносил, но зато позволял успешно справляться с чувством голода в любой момент.
Придорожный общепит исключили полностью. Заранее, до выезда, собирали рекомендации родни и знакомых о достойных, опрятных заведениях с вкусной едой. Заезжали поесть горячее только в проверенных местах в городах следования.
Когда нашли компромисс, дышать всем сразу стало легче. Вскоре и родители признались, что в чистых, достойно зарекомендовавших себя кафе, обедать чуть дороже, зато в разы приятнее.
Вот так с самого детства две доставучие проблемы - зверский аппетит и чрезмерная брезгливость - и диктовали свои условия. Став самостоятельной, Света решила дилемму, наработав здоровые привычки в питании и сузив круг мест приёма пищи.
Налаженные с таким трудом отношения с организмом нуждались в неустанной заботе и внимании. Поэтому девушка придерживалась консервативного подхода ко всему, что касалось еды и быта. В гости практически никогда не ходила - не только по причине отсутствия свободного времени. Но из-за этих своих особенностей, над которыми посмеивались родители.
И сейчас, оказавшись за столом Дэвида, Света не чувствовала ни капли дискомфорта. Более того, она испытывала настоящее эстетическое удовольствие. Это был тот самый случай, когда обе её проблемы решались одним махом.
В этом доме вкусная, свежая, возбуждающая здоровый аппетит еда подаётся на сверкающей чистотой посуде. Обстановка располагает к отдыху души и тела. А приятный собеседник воспитан и умён. Здесь не будет отвратительной пошлости, низкопробных шуток или назойливого давления.
И Света расслабилась, позволив успокаивающей энергии вечера свободно наполнять её новыми силами.
Она воздавала должное изумительно приготовленной пище, уплетая за обе щёки сочные овощи, рис на пару и нежную рыбу. То и дело записывала в тетрадь новые слова и выражения, которые сыпались из вице-консула, как из рога изобилия.
Дэвид говорил не торопясь. Ел размеренно, смакуя каждый кусочек. И делал это с такой естественностью и непринуждённостью, что скоро и Света избавилась от малейшей скованности. Она просто отдыхала, хотя разговор журчал беспрерывно, как чистый ручеёк в омытой солнцем долине.
– I didn`t have sufficient time to prepare for our classes properly, for obvious reasons. - У меня не было достаточно времени, чтобы должным образом подготовиться к нашим занятиям. По очевидным причинам. - Низковатый голос Дэвида размеренно раскачивался, как маятник в напольных немецких часах с инкрустированной крышкой в доме бабушки Наташи. Света любила засыпать под его успокаивающее покачивание - мерное движение вызывало в памяти сотни прочитанных сказок о дивных странах и времени, ускользающем незаметно, как песок, развеянный ветром над пустыней.
– But I`ve found a couple of good books about Australia... so that you could start getting acquainted with this wonderful land. - Но я нашёл пару занятных книг об Австралии... чтобы вы могли начать своё знакомство с этой чудесной страной.
Мужчина поднялся из-за стола, подошёл к окну и взял с низенького журнального столика две тонкие книги. Вернулся, протянул Свете сначала розовую книжку, на которой значилось "The question of choice. An Australian Aboriginal dilemma" ("Вопрос выбора. Дилемма австралийских аборигенов"). Света раскрыла книгу, внутри - фиолетовая печать с кенгуру и страусом, а по кругу - надпись: "Australian Embassy" (австралийское посольство).
Дэвид уселся поудобнее, отпил воды и устроил краткий экскурс в историю страны, весьма живо описав проблемы, с которыми столкнулись австралийские бушмены, с появлением на континенте британских колонизаторов.
Слушать спокойную, ясную, хорошо артикулируемую речь вице-консула - одно удовольствие. Можно заслушаться, забыв обо всём на свете. Света и забыла, растворившись в красочном рассказе о Первом флоте Артура Филиппа, вошедшем в Порт-Джексон, о том, как постепенно Соединённое Королевство завладело целиком всем континентом. О том, как в Австралию ввозили на кораблях заключённых из Англии...
И перед её мысленным взором вставали океанские волны, набегающие на берега Нового Южного Уэльса, ей виделась бескрайняя сушь центральной пустыни и яркий Южный Крест в ночном небе. Она ощутила запах соленого ветра с океанского побережья Австралии и невольно облизнула губы - так явственно ощутила привкус морской соли.
Неясное томление в сердце пробудил рассказ Дэвида - словно девушка бывала когда-то на этой земле, дышала её горячим воздухом, месила босыми ногами бурую пыль, проникающую во все уголки приземистых фермерских домов, раскиданных на километры друг от друга.
– А вот это - уже про наши дни. Современная австралийская проза. - Дэвид протянул девушке вторую книгу, белого цвета. На обложке - "Between the flags" by Jane Hyde. ("Между флагами", автор - Джейн Хайд).
– This book is written by an Australian author. She grew up in Brisbane, my native city. - Эта книга написана Австралийской писательницей. Она выросла в Брисбене, моём родном городе.
– So, you live in Brisbane? - Значит, вы живёте в Брисбене?
– I used to. But right before coming to Moscow I bought a farm in a village in New South Wales. So, I am not only a vice-consul, Sveta. I am also a farmer. - Когда-то жил там. Но буквально перед тем, как приехать в Москву, купил ферму в деревне, в Новом Южном Уэльсе.
Так что, я не только вице-консул, Свиета. Я ещё и фермер. - И Дэвид улыбнулся, пожав плечами. - Такие дела.
Продолжение здесь.