Автор: Евгения Кулишенко, ИГ: @romartgid, сайт:romartgid.ru
Микеланджело Буонаротти распишет в Апостольском Дворце Ватикана одна за другою, две капеллы. Сикстинская Капелла обретет всемирную известность, станет темой бесконечных публикаций и предметом горячих споров в мире искусства. Она заставит несколько миллионов человек в год на протяжении десятилетий выстаивать часовые очереди в Музеи Ватикана, чтобы только увидеть изображения художника.
Вторая капелла останется в тени. О ней будут выходить редкие публикации, в основном, для специалистов. И много поклонников Микеланджело, даже побывав в Ватикане, могут так и не узнать, о том, что капелл, созданных великим гением Ренессанса две.
Вторая находится в самом сердце Апостольского Дворца. И, как гораздо более известная Сикстинская Капелла, носит имя своего создателя, папы Павла IIIиз династии Фарнезе: Паолина.
Павла IIIчасто называют последним папой эпохи Ренессанса.
Он завершит череду Святых Отцов из великих династий, которые чаще ставили интересы свой семьи выше служения Петру или заботы о благоденствии Вечного Города. Но, как ни странно, желая оставить как можно более глубокий след в истории, папы римские этого непростого периода оставят нам в наследство великолепные произведения искусства.
До вступления на папский престол Павел IIIносил имя Александра Фарнезе и был братом Джулии Фарнезе, знаменитой любовницы Александра VIБорджиа. Благодаря ей, Фарнезе и стал кардиналом, а впоследствии, удача ему улыбнулась и в 1534 году он будет избран папой римским.
За почти 15 лет своего правления до 1549 года, Павел IIIбудет до многом верен традициям, заложенным его предшественниками: Борджия, Делла Ровере, Медичи, не считаясь с тем, что окружающий мир стремительно меняется, и этот период папства неуклонно движется к своему закату.
Поэтому, несмотря на то, что Павел III еще желает демонстрировать миру свою абсолютную власть, ему все-же придется считаться с действительностью. Он положит начало знаменитому Тридентскому Собору, на котором будут пересмотрены важнейшие вопросы, касающиеся уклада жизни католической церкви.
Можно сказать, что этот Собор заставит Ватикан обратиться спиной к греху и обратиться к святости.
Однако он приведет и к ужесточению правил для художников, будучи одной из серьезных причин, положивших конец Возрождению.
Но на большие уступки Павел IIIбудет не готов. Он создаст орден иезуитов, на который возложит и борьбу с протестантами, и сдерживание неугодной ему оппозиции в Ватикане.
А сам посвятит большую часть своих сил и энергии укреплению дома Фарнезе, в том числе через хитросплетение семейных брачных связей. Он даже умудриться породниться с КарломVумудрился женить своего внука, на дочери Карла V.
Эта политика потребует кардинальных преобразований в Апостольском Дворце, центральная часть которого еще остается средневековой и никак не может соответствовать огромным амбициям папы.
Поэтому, Павел IIIпоручил Антонио да Сангалло перестройку находящегося рядом с Сикстинской Капеллой Царского Зала и возведения Капеллы Паолины.
Царский Зал в Ватикане исторически служил местом приемы правителей государств и самых важных и почетных гостей. Теперь из него будут открываться двери не только в капеллу, построенную Сикстом IV в XVвеке и носящую его имя, но и в новую Капеллу Павла III, которая станет новой капеллой пап и местом для конклава.
Вся проблема Сикстинской Капеллы, которая теперь должна будет лишиться своего статуса была в том, что она носила имя другого папы.
Архитектрурные займут всего лишь год и будут завершены к 1538. А вот декорация окажется долгой и на удивление сложной.
Микеланджело еще работает над Страшным Судом в Сикстинской Капелле, но папа уже знает, что как только он завершит свой труд его будет ждать новый контракт в Капелле Паолина.
Поэтому работы начнутся с Царского Зала. Для его росписи был выбран талантливый художник из круга Микеланджело, Даниеле да Вольтерра, который впоследствии прославится под прозвищем «исподнишника», ведь именно ему придется прикрывать обнаженные фигуры Микеланджело в Сикстинской Капелле году спустя.
Мучительная медлительность в работе была вызвана разгоревшимися непримиримыми спорами об изображениях и их должном виде. Свободы у художника уже нет, все эскизы и картоны должны получать предварительное подтверждение у заказчика. Но вот только заказчики сами не всегда могли договориться о том, какими должны быть эти изображения, теряясь в бесконечных доводах консультантов-богословов.
Чтобы упростить задачу и ускорить работу в Царском Зале отказались от религиозных изображений, посвятив все фрески историческим событиями из жизни Церкви. Но это ненамного ускорит его оформление. Роспись удастся завершить уже только в семидесятые годы XVIвека благодаря приглашению Джорджо Вазари.
Но Микеланджело эти ограничения, кажется, не касались. Его образы работы отражали собственный взгляд художника на веру, иногда далеко уходящий от ортодоксальной линии.
И он это вполне продемонстрировал в Сикстинской Капелле.
Его искусство отражало мысли его и его друзей, Виктории Колонны и кардинала Поля о том, что человеческая красота – это результат величия Бога, и нельзя его славить полноценно, если эту красоту не демонстрировать. Прикрывать ее - означает признать, что кусок шерсти или кожи может превосходить в красоте человеческое тело. Цель искусства – служить Богу, демонстрируя красоту его лучшего творения.
Микеланджело смеет настаивать и на человечности святых и ангелов, убирая их неизменные атрибуты. Но и на этом он не остановится. Даже демоны на фреске Страшный Суд будут очеловечены. В них он выразил людские пороки: жестокость, зависть, ненависть. Как будто бы писал черную сторону души, превращая свой страшный Суд в сцену битвы добра и зла за душу человека.
Его образы поднимали настолько глубокие вопросы, что церковь обсуждала фреску Страшный Суд на Триденском Соборе так, как будто бы речь шла о богословском труде, что в некоторой мере было верно.
Откровения Микеланджело окажутся такой силы, что судьба позаботиться о тех, кто будет смотреть на его работы. Специфический наклон стены приведет к очень быстрому образованию плотного слоя копоти, который скроет многие детали, и существенно уменьшит впечатления от встречи с фреской. В первоначальный вид Страшный Суд будет приведен уже только в ХХ веке по приказу Иоанна Павла II.
Поэтому, идея обратиться к Микеланджело за росписью для новой капеллы была весьма рискованна. И риск был совсем не связан с возрастом художника. В 1542 году ему, действительно, было под семьдесят. Морально он был измучен уже ставшей бесконечной работай над надгробием Юлия II, но физически он был в прекрасной форме.
Риск был в том, что Микеланджело мог изобразить на фресках. Согласно контракту, папа указывал только тему, в остальном художник требовал полную свободу.
Но разве это могло остановить Павла III, который прекрасно понимал, уже при жизни Микеланджело стал легендой. И каждый, кто свяжет с ним свое имя, обретет бессмертие.
Капеллу посвятили Апостолам Петру и Павлу, именно они принесли Христианство в Вечный Город, откуда оно уже разошлось по все Западной Европе. Этот выбор нес в себе идею универсальности Римской Церкви и главенства Рима во всем католическом мире.
Осенью 1542 года в Ватикан вновь стали поступать мешки с драгоценным афганским лазуритом. Микеланджело приступил к работе.
На левой стене капеллы он начал писать Обращение Савла. И написал его так, как никто не решался ни до него, ни после него.
Иконографическим источником ему служили строки из Деяния Апостолов (Деян. 22, 3-11). Они рассказывали о фарисее Савле, большом ревнителе закона Моисея, который отправился в Дамаск, преследуя первых Христиан.
Но по пути с ним произойдет событие, которое Апостола сам опишет следующими словами:
«Когда же я был в пути и приближался к Дамаску, — рассказывал сам о себе апостол Павел, — то около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл! Савл! что ты гонишь Меня? Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь.
Никто из находившихся рядом не слышал его голоса».
И это событие положит начало пути Савла, в последствии взявшего себе имя Павла к вере.
Этой темы касались многие художники. Рафаэль в своем картоне для арраццо, предназначавшегося в Сикстинскую Капеллу решает это очень правильно.
Сильный и зрелый солдат Савл слева падает на землю, над ним в лучах света изображен царственный Иисус. Все вокруг смущены и растеряны.
У Микеланджело все абсолютно по-другому.
Наш взгляд мгновенно приковывается к коню, символу сильных и драматических событий. Таких как, например, война, которая навсегда меняет жизнь любого, кого она коснется.
Для современника Микеланджело эта деталь говорила о грядущих в ближайшее время сильных переменах.
Вокруг фигуры в смятении, из-за непонимания происходящего.
Центр композиции занят Христом. Его сложнейшую фигуру Микеланджело напишет всего за три дня. Иисус изображен лицом вниз, в движении к земле. Никто больше на это никогда не осмелится. Но именно Христос превращается в источник живой энергии. От него исходит мощный источник света, который касается Савла и связывает их.
Но и сам Савл изображен не по канонам.
Обычно он представлен зрелым солдатом, его доспехи отражают высокий статус в обществе.
Но здесь, в папской капелле перед нами старик, испуганный, потрясенный, которому суждено стать самым ярым и непримиримым проповедником веры, преследователем которой, он был еще минуту назад.
Связь с Христом Микеланджело смог подчеркнуть и при помощи цвета. Красный – самый неистовый после черного. Мы видим его и в одеянии Христа, и в мантии апостола.
Все схемы, создаваемые на протяжении столетия предшественниками художника сломаны. Симметрия, равновесие, перспектива, - все уроки греко-римских композиций отброшены. На фреске Павла центром становится Иисус. Луч света, идущий от него к Павлу – это луч духовности, глубокой веры, которая рождается и живет глубоко в сердце. Именно она, и ни что более есть путь к спасению. Ни иерархия, ни знаки земной власти, ни добрые дела, только вера, искренняя вера.
Микеланджело мечтал о том, чтобы каждый смотрящий чувствовал невольную необходимость утвердиться в вере.
Но увы, Обращения Павла вызвало негодование многих преосвященств, которые заявляли, что искусство должно иллюстрировать, а не интерпретировать Писание.
Возможно, очередная волна непонимания, обвинения в идеях близких к ереси, а возможно и просто тяжелый труд привели к тому, что в 1545 году Микеланджело тяжело заболел и работа была остановлена.
Две фрески размером 6 на 6 метров, для художника, справившегося с Сикстинской Капеллой, сущий пустяк. Но работа над ними займет долгих 8 лет. Именно на этот срок растянутся 80 непосредственно рабочих дней в самой капелле.
Микеланджело кроме болезни, в эти годы переживет и тяжелый траур. В 1547 году умрет его близкий друг, Виктория Колонна.
Но папа Павел IIIнамерен увидеть капеллу завершенной и оградит Микеланджело от всех нападок.
В 1546 году художник возвращается к работе над Распятием Петра на противоположной стене.
Источником на этот раз будет служить Золотая Легенда Якова Ворогинского. К теме и до Микеланджело обращались многие художники. Но чаще результат был не утешительный.
Согласно традиции, Петра распинают вниз головой. И увы, голова апостола часто оказывалась ниже голов присутствующих, что создавало некую несурразность.
Проблему по-своему интересно решили Джотто на Триптихе Стефанески в Ватикане и Джотто в Триптихе и Филиппо Липпи в Капелле Бранкаччо во Флоренции.
Но именно Микеланджело привнесет в иконографию новое и смелое решение. Чем и завершит революцию Возрождения.
От простого повествования, показывающего Петра уже распятым, и относилось к прошлому, художник переходит к моменту казни, когда Петр еще жив, а зритель превращается в свидетеля происходящего.
Уже не просто символ, уже действие, жестокой, дикое, которое мы должны будет пережить и прочувствовать.
Петр жив. Пока жив. Он устремляет на нас пронзительный взгляд.
Его могучее, пусть и старческое тело напряжено от невероятного усилия, мускулы натянуты в ожидании жуткой боли. Рядом люди, они из такой же плоти и крови, что и Петр, но у них разные судьбы. Он – мученик, они – палачи.
Вокруг апостола пространство, которое, захватывает внимание смотрящего, как воронка.
На горизонте нет больше символов Рима. Есть только Петр, солдаты и простые люди с чистой верой. Они говорят об искренней духовности, которая наполнила душу первых христиан. Напрочь сметены все атрибуты силы и власти.
Еще раз художник обратился к цвету, чтобы усилить свое послание.
Рядом с Петром изображен солдат в яркой, красной одежде. Мы не видим его лица, но цвет притягивает взгляд. И невольно мы обращаем внимание на тонзуру на голове Петра.
Согласно традиции, когда Петр проповедовал в Антиохии ему обстригли волосы в знак унижения и позора.
Отсутствие волос означало и чистоту жизни, ведь именно в них собирается грязь, и равнодушие к впечатлению, ведь волосы – это всегда символ внешней красоты, желания произвести впечатление. Настоящий служитель Бога должен отринуть все земное, отдав себя полностью своему Служению. И у тонзуры форма круга, фигуры без начала и без конца, это символизировала принцип Божественного.
А над распятием видна еще одна фигура.
Мужчину в зеленой одежде держат за руки, а солдат с копьем, смотря на него, прикладывает палец к губам в знак молчанию. Согласно легенде, во время распятия Петра была попытка поднять восстание и спасти Апостола. Именно ее и символизирует мужчина в зеленом. Но его останавливают. Ибо должен свершиться замысел Божий, который часто не понятен с точки зрения людской логики. Петр, проповедуя вечную жизнь во Христе, должен был дойти до конца и отдать в доказательство самую большую ценность, которая у него была: собственную жизнь.
Новая капелла предназначалась для конклавов. Микеланджело
оставил свои послания вновь избранным папам: отринуть все земное, отказаться от атрибутов власти, поставить на первое место человека и его веру и идти до конца, повинуясь замыслу, который Бог уготовил каждому.
В 1549 году работа кипела. Первые две фрески были почти закончены.
Микеланджело подготовил другие картоны для росписи Капеллы. Когда картон готов, основная работа над фреской, можно сказать завершена.
Но неожиданная смерть Павла IIIпривела к остановке работы. Выбранный в Капелле Паолина папа Юлий III, несмотря на его личное расположение к Микеланджело, не смог противостоять сильному клану кардинала Карафы, отцу зарождающейся римской инквизиции, который очень скоро сам взошел на престол Папы в той же Паолинской Капелле. И хотя он и выбрал имя Павла IV, его политика сильно отличалась от Павла III.
Микеланджело был удален из папского двора. Проведение конклавов вернули в Сикстинскую Капеллу. А идеи непокорного гения постарались придать забвению.
