Путевой дворец Екатерины строил русский зодчий Матвей Казаков. В переходном стиле от барокко к классицизму. Изящная отделка фасадов, строгие пропорции, приземистый нижний этаж в сочетании с высоким воздушным вторым. Но самое привлекательное во дворце было то, что искатель однозначно показал – бертсик здесь.
Последнее достижение лаборатории оснащения – обычная муха. Она полетала часа полтора по залам дворца и вернулась ко мне, отдыхающей на лавочке в городском саду. С системой прикрытия артефакта стало все ясно.
Остаток дня мы бесились с Кириллом на пляже. Потом ужинали на открытой площадке кафе. Практически все это время он то держал меня за руку, то обнимал за талию или плечи. А когда купались в Волге, даже один раз взял на руки. Все поощрялось улыбкой, смехом или одобрительным взглядом. Все для тебя Кирюша. Все, что пожелаешь. Завтра тебя ждет очень трудный день.
У подъезда он, заглянув в глаза, спросил:
- Сегодня тебя опять нельзя целовать?
- Не-а!
Руки взяли в плен его шею, губы попались в капкан моих губ. Потом, когда поцелуй уже закончился, тихо прошептала в ухо:
- Хочешь кофе?
Кирилл, чуть отстранившись, неуверенно произнес:
- Наверное…
- Тетка на дачу уехала, пошли!
Про кофе никто и не вспоминал. Целоваться мы начали раньше, чем захлопнулась дверь. Почему никто не предупредил меня, что это так приятно? У нас ведь нет поцелуев. Конечно, в теории все известно, но почему тогда мое тело теряет контроль над ситуацией? Да не только тело, сама ведь теряю! Его пальцы, скользящие под блузку, словно извлекали из меня чудесную мелодию, о существовании которой невозможно было даже подозревать. Земное тело вместе со мной рвалось из одежды. Время, пространство все куда-то исчезло, вытесненное желанием.
И вдруг все кончилось. Кирилл стоял надо мной, лежащей на кровати. Руки на моих плечах, но жесткие, напряженные, вытянутые во всю длину.
- Анечка… Нет! Ты же даже целоваться толком не умеешь! Совсем еще девчонка… Я бы хотел быть твоим первым парнем, но очень боюсь оказаться тем человеком, которого ты всю жизнь будешь проклинать… за то, что воспользовался твоей неопытностью. А так случится, если ты не полюбишь меня. Прости…
Он пошел к выходу, подхватив с пола рубашку. Прежде чем выйти, произнес:
- Не могу похвастаться большим опытом, но никогда не мог представить, что бывают такие красивые женщины, как ты.
Зеркало отражало мое тело, стоящее посреди пустой комнаты. Из одежды только трусики, которые весьма условно можно было считать надетыми. Тело и правда показалось красивым, хотя еще две недели назад просто приходила в ужас от мысли, что придется носить это. А жаль, что не дали попробовать земной секс. Только, кажется, меня познакомили с земной любовью.
Вспомнился дрожащий от волнения голос у памятника Афанасию. Это чудо тверское бросилось меня защищать. Надо же! Да ему хоть по пистолету в каждую руку дай, моя боевая мощь в двадцать раз будет выше, чем его. Не знал он этого, конечно. Но знал, что те два амбала легко сделают из него котлету. И все равно полез.
Телефон Кирилла отозвался сразу.
- Да, Анюта.
Голос спокойный уверенного в своей правоте человека. Ради меня он готов отказаться от меня.
- Кирюша… спасибо…
* * *
Мы встретились, будто вчера ничего не произошло. Он даже небрежно чмокнул меня в щеку.
- Анька, не понимаю, что делать в этом скучном музее. Смотри, какая погода! Пляж уже ждет.
- Кирилл, но у меня же практика. Что в отчет писать прикажешь? Какой песок на пляже, или какой красивый парень рядом загорал? Всего пару часиков. Картины посмотришь. Там Репин, Шишкин, Айвазовский.
- Ладно, пошли.
В холле Путевого дворца было сумрачно и прохладно. Поправляя прическу у зеркала, спокойненько еще раз прокрутила в голове порядок действий. Через пять минут все будет кончено.
- Иди наверх, сейчас подойду.
Я протянула Кириллу пакет и сделала шаг в сторону дамской комнаты.
- Может, лучше здесь тебя подожду?
- Может лучше там? – кивок в сторону туалета. – У нас теперь дама пописать не может, отпустив руку рыцаря?
Фраза точно рассчитана, теперь он доставит содержимое пакета в нужное время, в нужное место.
Мне необходимо тридцать секунд, чтобы поставить защитные пленки на глаза и фильтры в ноздри. Дверь закрылась. Через две минуты бертсик будет у меня в руках, вечером он отправится домой, утром завтрашнего дня я перестану быть земной женщиной, и будет совершенно все равно, что произошло на этой планете с парнем по имени Кирилл.
Массивная старинная дверь туалета чуть не слетела с петель. Ноги несли меня в полтора раза быстрее, чем чемпионку последней Олимпиады на финише стометровки. Первый пролет белой мраморной лестницы был преодолен в один прыжок, второй в два. Руки поймали Кирилла всего в метре от той черты, за которой начиналась активация содержимого пакета.
Он тащился за мной вниз по лестнице, через холл на улицу, ошарашенный, ничего не понимая. Меня била крупная дрожь. Мысли неслись со скоростью реактивного самолета. Любимый мой, да я же чуть не угробила тебя! Прости, прости любимый! Никогда больше не сделаю так! Никогда!! Порву любого на мелкие ошметки, кто помешает тебе защищать меня, заботиться и подставлять плечо в трудную минуту! Только уйди сейчас! Уйди, милый мой, пока не всполошились кленги, пока не случилось беды!
Язык нес чушь несусветную. Глупую, незаслуженную, злую. Наконец, он обиделся, повернулся и пошел. Ноги сами зашагали в другую сторону - мимо Дома офицеров, драмтеатра, на площадь к фонтану. Внутри, не успокаиваясь, бушевал ураган неизведанного чувства, по сравнению с которым вчерашнее желание выглядело как легкий утренний ветерок.
* * *
Простой план сорвался и был заменен на очень простой. Правда, за него грозили серьезные неприятности.
За пятнадцать минут до закрытия музея запрограммированный минибластер вынес окно на втором этаже Путевого дворца вместе с решеткой. Влетевшая петарда разорвалась с громким хлопком, заполняя все вокруг отвратительной дрянью. Муха под потолком показала мне, как четверо милиционеров рванулись к стенду с неприметными железяками позапрошлого века, не обращая внимания на картины великих мастеров живописи. Плотной группой они стремительно двигались к выходу, отодвинув по дороге музейного служащего в униформе, который сразу юркнул в неприметную дверь.
Здесь этого хитрого кленга ждали мои быстрые руки. Он даже не успел увидеть меня. Это спасло ему жизнь.
Через минуту можно было считать, что кленги лишились артефакта навсегда. Поднятая по тревоге многочисленная орава бессильна. В руках коренных уроженцев Катарицы бертсики не фонят.
* * *
Электричка на Москву ранним субботним утром была набита до отказа. Более спокойное место для беседы со специально прибывшим резидентом трудно придумать.
- Тебе сильно повезло. Мы никогда не работали так грубо. Кленги не могли ожидать такого. Наши, честно говоря, тоже. Повреждены картины Шишкина и Айвазовского. Архитектурному памятнику нанесен серьезный ущерб. Дома тебя ждут неприятности. Даже пять добытых артефактов, вряд ли смогу уберечь от них.
Мои брови удивленно изогнулись. Раз он знает так много, то существенно старше меня в звании.
- Ничего меня не ждет.
Карие глаза резидента смотрели проницательно.
- Пункт один?
- Да.
Мы действительно Великая нация, достойная знаний Большого блунга. Только в нашей Конституции первым пунктом написано: «Главным достоянием нации является личное счастье ее граждан. Государственные интересы не могут стоять на пути личного счастья».
Пальцы набрали знакомый номер на кнопках сотового телефона.
- Да, Аня!
Голос сухой, настороженный, холодный.
- Прости меня!
И сразу все потеплело.
- Ничего, девочка, бывает…
- Нет, не бывает! Ну… не будет. Больше никогда ты не услышишь от меня такого, обещаю!
- Ты сможешь повторить все это при встрече?
Голос улыбался, лучился счастьем.
- Да, вечером.
Телефон вернулся в сумочку. Резидент задумчиво смотрел в окно, потом спросил:
- Чем заниматься собираешься?
- Думаю, пойти работать в библиотеку. Так много надо узнать про обычаи этой планеты. В первую очередь местную легенду про курочку Рябу…