Найти тему

Истории, что бесконечно способны перезаряжать сердце.

Сегодня невольно задумалась об историях из жизни, которые способны вызывать эмоции. По крайней мере именно этого я всегда ищу в строках текстов, попадающих мне на глаза. Это может быть целая книга в несколько томов, а в иной раз коротенькая граффити-фраза, несуразно размазанная на забытой всеми стене, где-нибудь под мостовой. Я люблю, когда меня понимают, и больше того — я хочу чтобы меня понимали, хочу чтобы улыбнуло, и где-то мне кажется, что этого хочет каждый. Видимо благодаря этому в жизни ещё существуют вещи с приставкой “любимый” — хобби, музыка, книги, человек.

В моей голове часто всплывают воспоминания, которые перерастают в истории, что бесконечно способны перезаряжать сердце. А теперь одна из таких историй улыбнется тебе и я безумно надеюсь, что это будет взаимно.

Лето 2018 года. Университет был позади, и настало время для самого “пожизненного”. Оказалось найти работу в моём городе было не так легко, а корочка диплома не имеет той силы, что полицейский жетон голливудского фильма. Это вынудило меня действовать по теории “умею — практикую”. Увы, но все способности, которые мне удалось наскребать к тому моменту, прятались под грудой сомнения. Единственное, что было безукоризненным — это мой стаж вождения. Мне предоставилась возможность возить пожилую иностранку, с тяжёлой инвалидностью. Помню нашу с ней первую встречу, мой дрожащий голос и еле слышное “хеллоу”. И уже спустя малось, ежедневные посиделки в уютной кофейне до поздней ночи в беседе о жизни в Италии, об отцовской винодельне и её знакомстве с Хемингуэем. Оказалось, начать водить в 12 лет и слушать иностранные песни — очень полезно.

В один из таких же дней, я по прежнему ехала за рулём, а она со старым знакомым в салоне моей машины обсуждали предстоящую встречу. У них была назначена профессорская конференция в отеле “Хайят”. Был палящий жаркий день. Они говорили о чем-то своём, временами спрашивая моё мнение. По большей части я просто кивала, потому что мне было намного любопытнее послушать их англоязычную дискуссию, и параллельно мотать на ус новые заумные фразы. Солнце палило беспрестанно. Кондиционер моего потрёпанного авто не работал, а распахнутые окна ещё больше притягивали жаркий воздух. Это было весьма изнурительным “путешествием”, пропитанным долгими ожиданиями в пробках под звуки сигналов машин и радио.
И вот мы наконец приблизились к тому самому месту скопления иностранных гостей.

Пройдя проверку при въезде, мы подъехали ко входу в отель.
- “Вуаля!” — произнесла я восторженно, дабы выделить своё прибытие к месту назначения.
- “Ву-аля!” — произнесла она на чисто французском диалекте, с таким же приятным звучанием согласных и точёным движением пальцев.

Был полдень. Самое время для европейского, как это говорится, ланча. Не давая себе слабину и не разрешая мне, она самостоятельно, открыла дверь и потянулась за своими костылями, которые после одного трагического случая в горах стали ей также близки, как всем нам зубная щётка или же обувь. Кивнув мне с улыбкой ещё раз, она с грохотом захлопнула дверь машины, как всегда громко. А я, в очередной раз, промолчала с недоумевающей улыбкой и прогнозировала в голове примерный момент замены этой злосчастной двери (и откуда у этой пожилой дамы столько сил?!!)
Теперь моя машина приподнялась на несколько миллиметров своего прежнего уровня — мои иностранные пассажиры покинули авто.

Стоило мне только тронуться с места, вдруг услышала вопиющее и громыхающее на всю террасу отеля: — “Hasta la vista, babe!” (“До свидания, детка!” — испанский язык), сопровождающийся заливным, уже весьма знакомым мне смехом, чем-то смахивающим на злодейский. Весь персонал отеля обернулся в нашу сторону, охранник у входа перестал проверять гостей, а второй пассажир вовсе был изумлен или даже испуган. Эта ситуация напомнила мне внезапный взрыв салюта, в какой-нибудь обычный будний день. Хотя даже салюты имеют способность предупреждать своим “пиу” визгом , а эта импульсивная мадам — нет…чему я была безумно рада.

Когда-то она потеряла всякую возможность ходить, но как оказалось, это её не остановило. На тот момент ей уже было 72 года и она продолжала путешествовать не хуже альпинистов Эвереста. Профессорская деятельность заносила её из страны в страну, от жары к холоду и обратно, и всё исключительно по её плану и вечному, как она мне потом объяснила, — “желанию жить!”. А мне было огромным вдохновением общаться с ней и видеть это желание воочию.

Администратор отеля, выбежавший на террасу, отрезвил весь персонал у входа от шокового опьянения и встреча гостей конференции тут же продолжилась. Для меня подобная картина была обыденным делом, ведь я уже привыкла к этой эмоциональной леди из импульсивной Италии.
Мы переглянулись с ней взаимным понимаем, словно так и должно быть, я махнула рукой и отъезжая, с улыбкой проговорила — “да, скоро увидимся, дорогуша!”