Они поженились без малого тридцать лет назад. Это много, но оба они полны сил и энергии: ему – пятьдесят, ей – сорок восемь. Они очень хорошо относятся друг к другу – причем все эти годы. Хорошее это отношение видно издалека, невооруженным глазом.
Пять лет назад он пришел ко мне в гости – не впервые, но первый раз один, без жены. Судя по звону в тяжелой сумке, которую он молча вручил мне, кивая в сторону кухни, разговор должен был продлиться долго... Так и вышло. Мы выпивали, закусывали, смеялись, вспоминая собственные глупости, и хохотали над глупостями чужими.
Он молчал. То есть говорил он без умолку, но о тяжести душевной, с которой, собственно, и поднялся ко мне на четырнадцатый, и которую пытался уравновесить обилием напитков – не произносил ни слова.
Уже рассветало, когда он произнес-таки: «Я не хочу свою жену». — Разлюбил? — спросил я. Он помотал головой. — А вообще?.. – начал было я, но он отмахнулся: — С потенцией все в порядке. — Так может, — не нашел я ничего лучше, чем предложить извечный рецепт решения личных проблем, — арендуем сауну, позвоним куда надо, чтоб самых-пресамых привезли... Он снова махнул рукой: — Не могу с кем попало. И потом, есть одна женщина... Она мне нравится.
Понятно, о ком он. Эта продавщица из хлебного отдела в гастрономе внизу всем, наверное, нравится. Очень приятная женщина: симпатичная, даже хорошенькая. За тридцать, двое деток, разведена, средней строгости нравов, отзывчивая. Скоро мы с ним расстались, так и не осмыслив проблемы. День оба мучились похмельем, а вечером позвонила его жена, и, плача, сообщила: ушел...
Побросал вещи в сумку – и ушел, пряча глаза. Случилось это, напомню, пять лет назад. Он прижился у новой жены, нашел общий язык с её детьми, да и она, приходя вместе с ним к нам в гости, излучает то особое женское сияние, которое свидетельствует о счастье. Но сегодня он снова пришел к нам один, и сейчас, пока я стучу по клавишам ноутбука, хозяйничает на кухне.
Мы успели немного поговорить. Его гнетут... сновидения. Каждую ночь ему снится та, бывшая. Она, кстати, ждет... Успокоилась уже, да и дети выросли, в люди вышли – это очень помогает позитивному мироощущению – но она хранит верность ему, единственному, и ждет.
Он, конечно, догадывается. Я спросил его: «Хочешь вернуться?» Он отчаянно замотал головой, и несколько раз повторил: «Нет!» — Но ведь снится? — Снится, — кивнул он. – Но представить в своих объятиях пожилую женщину – не могу. — Да ведь и эта твоя не молодеет!..
Он горестно вздохнул, отвел взгляд, и шагнул в сторону кухни. Он явно не знает, что делать с женщинами, которые дороги – и которые стареют.