Другалёк

Глава I

Ваня

В это время всё и везде как-то легко, не по-особенному и не странно ни капельки это, всё по-обычному. Это прекрасное время, которое можно не любить за его редкую зябкость, но невозможно ненавидеть за его чудесные, волшебные и западающие в душу вечера. Это начало мая. Можно ходить без шапки, при этом холодно не будет, лишь волосы будут становится хрупкими льдинками, как на утренних апрельских лужах. От всего, от каждой мелочи исходит прекрасное чувство легкости. Выйди на улицу, сделай глубокий вдох, скажи же прекрасный запах, даже в городской среде, запах, бывающий толко в это время, ни с чем не сравнимый запах. Даже от лужицы мелкой на асфальте его можно почувствовать, он бежит вместе с ручейками на проезжей части, пытающимися угнаться за автомобилями. Эти вечера западают в душу и хранятся в папке с названием: «Особо ценно». Их охото вспоминать всегда, они может больше никогда не повторятся, но к повторению они будут извечно желанными.

Одно из таких мгновений жизни моей было проведено в соседнем с моим родным городом. Маленьком городке, который пешочком можно обойти минут за тридцать, проверено! В тот вечер я понял, что хорошо не то место, где есть перспектива, а то место, где тебе самому приятно проводить время, где ты наслаждаешься любой мелочью, может быть даже неприятной мелочью. Так вот, про город… мы с этим пареньком, опять скитались, прогуливались, если правильно выражаться. С ним было довольно сложно общаться, тем что всё времяпрепровождение с ним было каким-то тупым соревнованием по перетягиванию каната, где каждый раз кто-то отрывал по ниточке от верёвки, но не перетягивал всю её.

Он был стильно пострижен. Светло-голубые глаза, словно небо, только небо, какое-то немного потемневшие, с облачками что-ли, не знаю. В остальном это обычный человек без особых примет, как все в общем. Характер, вот что его отличало. Не любил халтуры, любил трудоспособность. Таким и он сам был. Всегда готов рваться в бой, в котором он будет только за своих и никогда не предаст, защищая своих друзей до последнего вздоха. А юмор этот человек обожал. Стильный, модный, молодёжный. Вот его краткое описание, только принципы о труде у него были старые, что мне в нём и нравилось! В инвентаре у него было всего 18 лет, и позывной Иванушка.

Познакомился я с ним необычно, честно говоря, хотя нет, обычно. Наши семьи дружили, ребятишками мы вместе с ним играли и выросли в одной песочницы. Я помню, он как-то раз подходит и говорит мне, типа смотри, вон пацаны крутят трюки с гаражей, а я чем хуже. Взял, залез, сделал. Ему тогда было 14. Мы начали так с ним ещё больше и больше времени проводить вместе. Он рос в этом деле и вырос, а я подался в другое, но всё равно мы продолжали с ним много тусить. Ну, он был клёвым чуваком, что ещё сказать. Я с ним научился летать, крутиться!

Эпично толкнув дверь так, что она открылась до своего предела, сначала Ваня, а потом и я, как в высокобюджетных голливудских боевиках вышли из здания, ещё бы с помощью графики добавить пушки и сзади огонь, и уже кадры для фильма созданы.Лучи солнца слепанули мне глаза, и я резко зажмурился, став похожим на Якудзу. Мы подошли к парковке, где стояло множество машин. Наше такси должно было подъехать буквально через десять минут. Встав, мы уже просто от усталости молчали и пили коктейли, он клубничный, я вишнёвый. Вдруг он что-то показал мне из своих трюков, потом то, сё, и уже подъехала наша машина, мы сели назад. Тронулись…

Чтобы доехать до города, в котором я жил, нужно было проехать километров 30 по трассе рядом с лесом, потом мост через красивейшую реку, а дальше уже по самому городу. Когда мы ехали возле леса, я думал, смотря куда-то в необозримую глубь деревьев, словно закрывающих всю правду. Думал не о прошедшем дне, ни ещё о чём-либо таком масштабном и ярком, хотя для меня это являлось таким. Голова моя сейчас не была забита подростковыми игрушками и всяким другим дерьмом, наподобие этого. Я весь был погружён, в мысль: рассказать ли моему не столь давно появившемуся другу обо всех моих думах. Не рассказать ли ему о ней, не попросить ли его помочь мне с ней, он же хоть как опытнее меня в этом…

Эта девушка, как раз таки и станет наверное главной героиней, в этой книге точно, поэтому думаю, что следует более подробно рассказать о ней. Улыбка, как у богини. Зубы блестят блеском, будто намазанные воском. Лицо слегка загорелое, всегда полное позитива по отношению к её подружкам. Волосы чуть темноватые, но белого в них всё равно больше, не знаю, как называется этот цвет, длинные, я бы сказал сантиметров на двадцать длиннее её плеч. Заострённый подбородок. А ещё глаза, как у охотницы, смотрящие в душу собеседника и пронизывающие насквозь любого, кто в них посмотрит. Я по-моему всё таки переусердствовал с её описанием, не такая красивая на самом деле уж она и была. И в то время, и сейчас знаю девушек по-красивее, чем она, и честно не знаю, чем она меня так зацепила. Может быть…

Машина резко затормозила, какой-то недоразвитый, но это правда, попёрся на красный свет прямо перед нами да причём на бешеных скоростях, короче если бы он всё таки в нас врезался, то бы на этом моменте история и закончилась. Но я не много про другое хотел сказать, на этом мысли мои обо всём, что можно было думать, и нельзя тоже, резко прервались. К сожалению или нет, про это не знаю. И у Ванька в этот момент произошли также незначительные изменения. Телефон, с помощью которого он с кем-то переписывался, резко полетел на пол салона автомобиля, а после на крышу этого же салона полетели и осколки стекла этого аппарата. Любой бы русский, мне кажется на его месте, так руганулся, что печати книга бы после написания именно этого момента, больше не принадлежала. Но Иван то, типа интеллигентный человек, поэтому он ни одного слова, даже не произнёс. Представьте, он ни капельки не злился, это было видно по его краснеющим от злости, а может от чего другого, глазам. Но, в этом событие, лично для меня было даже больше плюсов, тем более на следующий день у него уже имелся в боеприпасе новый телефончик, и по-лучше старого. Он наконец заговорил со мной, предварительно подняв обломки. И ещё не думайте, что он был каким-то постоянно сидящим в телефоне и необщительным, как раз таки наоборот, если ты с ним заговоришь о чём-нибудь, после ты его рот не заткнёшь ничем. И это скорее хорошо, чем плохо, ведь кругозор у него был, я бы сказал по-больше, чем даже у старейшего мудреца планеты. Так вот он наконец-таки заговорил со мной…

• Ну, что, Лёха, как тебе? Клёво погуляли сегодня?!- своим обычным, бодрым, слегка задирским, но всё таки в меру, голосом спросил он у меня. И он в это же время понимал, что ответ на этот вопрос, по крайней мере с моей стороны был очевидным. Он знал меня уже четырнадцать лет и разве не смог бы ответить на этот банальный вопрос? Конечно, мог?! Просто хотел общения со своим другом, он считал лучшим другом.

Завязался небольшой диалог у меня с Ваней, не столь важный для повествования, поверьте. И вот автомобиль начал притормаживать, вскоре вообще остановившись. Ваня, будто жаждавший свободы, сразу же отворил дверцу и выскочил из него, я же медленно и, не торопясь, вышел из машины. Раздался громкий звук одновременно захлопнувшихся дверей автомобиля. У нас с ним были разные пути, в смысле дома у нас находились в разных точках города. Мы попрощались, он пошёл на автобусную остановку, а я попёрся пешочком, мне было недалеко. Перед этим я оглянулся назад и увидел уходящего в далёкую неизвестность друга. Позже я понял, ощутил, что и он оглянулся на меня, когда я уже почти скрылся из его обзора.

***

Элитное здание. Ваня подошёл к нему, зная о том, что он один из главных подозреваемых. Площадь этого комплекса была просто огромная и несоизмеримая с человеческим достаточно узким воображением. Перед воротами, где везде расставлена вооружённая охрана всюду проезжали дорогущие иномарки. С каждой секундой, проведённой на этой территории, Ване становилось всё страшнее и страшнее. В этот солнечный день он ещё со вчерашнего дня был в серой кофте и тёмно-синих джинсах, они были в крови, а его нос разбит. Глаза, наполненные слезами. Он уже сделал шаг на ступень здания, куда ему надо было попасть. Кроссовки уже бело-красные, причём всё красное являлось кровью. Следующие, что он помнит, после того, как зашёл в комнату с надписью на двери «Глава СКР: Чижик Наталья Викторовна». Это комната со стенами, покрашенными в натурально серый цвет, на потолке висят две довольно длинные лампы с ярко-белым светом, одна часто мелькает, кроме двух стульев и стола ничего нет. В четырёх верхних углах висят камеры. На столе блокнот с какими-то краткими пометками и ручка. Теперь перед ним на одном из двух деревянных стульев сидит полненькая женщина в светлой водолазке и зелёном пиджаке поверх. По её лицу видно, что работает она, как минимум уже сутки без перерыва. Волосы неопрятно заплетены в косу, все грязные. Вдруг она заговорила.

Продолжение= 12.06.2020