Перевалами Чуйского тракта. Часть 2.

Простившись с Семинским перевалом мы отправляемся в гости к его брату Чике-Таману. Теректинский хребет с вершинами расступается перед узкой тесьмой дороги, закольцовывающейся вокруг взгорьев. Живописные бомы, откосные обрывистые со стороны реки участки, сопровождают нас к кульминационной точке маршрута. И вновь вместе с нами на этом фрагменте трассы вновь то прячась, то раскрываясь широкой панорамой, во всей своей красе течет стремительная Катунь. Ее молочно-зеленоватые воды полны. Шумная река будто заключена в специально выточенную для нее оправу. Ее каменные берега неприступны. Здесь непокорная госпожа цельная: ни островка, ни каменной возвышенности не найти в ее литом потоке.

Звонко вторят матери и ее ледниковые дети – реки Ильгумень и Урсул, весело и радостно встречаясь с ней в крепких объятиях.
Через час путешествия от Семинского мы подъезжаем к макушке перевала Чике-Таман. Смотровая площадка открывает вид на чашу долины. Горы-соседи, расступившись, словно взирают на нас, выглядывая из-за крепких спин друг друга. Далеко внизу видно, как убегает дорожная лента. Облака заволакивают небеса, являя неповторимую игру света и тени на гигантских склонах. Пойманные в ловушку гор лучи скапливаются в долине, рождая эффект чаши, полной солнечного золота.

На верхах Чике-Тамана заботливые алтайцы, а вместе с ними и туристы, вяжут лоскуты ткани на деревья, выкладывают пирамиды из камней в знак почтения перед духами перевала. Вечность застыла здесь, поднявшись высоко над бренными мыслями людей. Тем временем мы покидаем величественный Чике-Таманский гребень.